Зеленый жемчуг (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" - Страница 57

Постели, являвшиеся по совместительству амортизаторами, были застелены свежим бельем, а подушка и вообще выглядела подобием белоснежного облака. Ложиться на это почти забытое в ее нынешней жизни великолепие, не смыв гарь и грязь канализации, представлялось едва не кощунством. Даже Шусмик это понимал и терпеливо сидел на полу в ожидании помывки.

 — Тебе точно не требуется помощь? — суетилась Мишель, наблюдая за неловкими, вялыми попытками Туси снять одежду и отрегулировать подачу воды. — Какие жуткие синяки! Тебя точно в лагере не били? Бросай все сюда, — указала она на мусорный бак, с брезгливой гримаской скривившись на грязный, рваный ком, в который за время странствий по канализации превратились куртка, футболка и брюки, — Я сейчас тебе что-нибудь подберу. Благо размеры почти совпадают. Разве что грудь у тебя чуть поменьше. Ох уж, эти мужчины! — графиня неодобрительно покачала головой. — Ну, хоть сказали бы! Я же и в самом деле все приготовила для «нового мальчика».

Хотя Туся вот уже более двух месяцев, плеская по утрам в лицо холодную водицу с привкусом ржавчины или наводя подобие чистоты с помощью мокрых полотенец, мечтала о теплых, ласковых струях, ароматном геле и других прежде совершенно естественных вещах, сегодняшнее купание стало для нее скорее еще одним испытанием, чем удовольствием.

С остервенением соскребая с себя грязь, срывая с ссадин свежие струпья, выдирая целые пряди, чтобы распутать колтуны, она сама себе напоминала змею, меняющую кожу. Она извела полтюбика шампуня, но запах канализации продолжал ее преследовать. И кто сказал, что вода все унесет, что стоит только вырваться из кошмара, и все станет по-прежнему. Увы, по-прежнему бывает, только если кошмар к тебе приходит не наяву, а во сне. И все же она как никогда ощущала себя живой и радовалась боли, которую ей причиняли ссадины и другие болячки.

А радость и даже какое-то женское тщеславие появились вместе с новой одеждой, которую принесла заботливая Мишель. Похоже графиня Херберштайн не поскупилась, отдала вещи из своего гардероба. Туся и не знала, что форменная одежда может не просто висеть мешком, а подчеркивать достоинства фигуры. Брюки и куртка, хотя и были чуточку великоваты, сели идеально. Белье с монограммой известного модельного дома приятно ласкало измученную кожу. Чтобы не задерживать барсов, которые тоже наверняка хотели бы привести себя в порядок, Туся не стала возиться с волосами, просто хорошо отжала и немного просушила их термополотенцем и, захватив с собой расческу, уступила место Гу Синю.

В каюте царило благостное, сонное умиротворение. Каждый был поглощен своим делом и внимания на других не обращал. Петрович и Пабло, сидя за столом у линии доставки, с аппетитом уминали ароматное жаркое. Ящер фальшиво пел во второй душевой. Арсеньев и Клод наоборот только вышли из душа и пока еще даже не одевались. Конечно, оба барса наотрез отказались от посещения медотсека. Но это вовсе не означало, что они собираются оставить свои раны без внимания. Арсеньев, банный халат которого уже успел набухнуть в нескольких местах кровью, занимался спиной Клода. Тот сидел на банкетке, почесывал за ушком отмытого и высушенного Шусмика и даже не морщился, когда Командор заживлял рубцы или вытаскивал из полученных в последнем бою ран осколки обшивки и брони. К счастью, анестетиков, как и других жизненно необходимых препаратов, на борту имелось в избытке.

Синие глаза Клода горели интересом. Он говорил о вакцине и ее гипотетическом влиянии на развитие паранормальных способностей. Хотя эта тема вроде бы и находилась под запретом, посторонних ушей здесь не стоило опасаться.

— И все-таки я не могу понять, почему у других вакцинированных ничего такого не проявлялось? — допытывался Клод.

 — Так Рита сама до позавчерашней ночи, кажется, тоже ничего не подозревала, — терпеливо объяснял Арсеньев. — Хотя телепатией владела. Профессор под большим секретом со мной делился наблюдениями. А что касается вакцины, это была первая, фактически экспериментальная серия. Я входил в группу испытателей, прошел все тесты, но лечить наложением рук или передвигать силой мысли предметы так и не научился.

 — Возможно дело было в том, что профессор ввел не вакцину, а сыворотку? — предположил Клод.

 — Все может быть, — согласился Командор. — Я же говорю, вопрос требует изучения.

Туся почувствовала предательскую слабость в ногах и прислонилась к двери ванной, вцепившись расческой в волосы. Пытаясь осмыслить степень осведомленности Арсеньева о своем прошлом, она вновь чувствовала себя лабораторной зверушкой или глупой Русалочкой. Вот и спасай этих принцев! Увидят рыбий хвост и начнут охотиться, чтобы посадить в аквариум и изучать или показывать за деньги охочей до диковинок толпе. Из Тусиных глаз готовы были хлынуть предательские слезы, но тут дверь распахнулась, и в каюту ввалился отлучавшийся в рубку Слава.

 — Девушка, это служебная каюта! — начал он строго, но вместе с тем игриво глядя на Тусю и явно не узнавая.

Потом его взгляд, привычно скользнувший в не совсем уставной достаточно глубокий вырез футболки, наткнулся на синяк, который, хоть и утратил лиловую черноту, смотрелся достаточно впечатляюще. С губ разведчика сорвалось заковыристое междометие, которое привлекло к Тусе внимание и остальных барсов. Она совершенно не учла, что с распущенными волосами, спускавшимися сейчас ниже пояса, здесь ее никто не видел, поэтому сравнение с русалочкой оказалось уместным не только из-за ее диковинных дарований.

 — Сирена! Лорелея! — восхищенно улыбнулся Клод.

 — Батюшки мои! — провел по усам Петрович. — А цвет-то какой! Чистый мед. Неужто это свои?

 — И где ты такое богатство только прятала! — поинтересовался Пабло, которому его собственная отросшая длиннее всех уставных норм курчавая копна доставляла сплошные неудобства.

Арсеньев ничего не сказал, но глянул с такой пронзительной нежностью, что Туся мгновенно простила ему весь научный интерес. В конце концов, она и в самом деле для хватающихся за любую соломинку исследователей являлась любопытным экземпляром. А если вспомнить о том, что будущий Командор, еще совсем мальчишкой согласился испытать на себе новую неизвестную вакцину, которая потом спасла ей жизнь, то она и вовсе находилась перед ним в неоплатном долгу.

 — Вот так-то значительно лучше! — бросив на Тусю беглый взгляд, удовлетворенно проворковала заглянувшая в каюту Мишель. — И пришло же кому-то в голову тащить девчонку на объект, а потом еще возюкать по грязным тоннелям! Давай, я тебя от этих мужланов заберу! Хоть выспишься нормально. Без пошлых шуточек и храпа.

Туся собиралась отшутиться, что привыкла спать под артиллерийскую канонаду, но ее опередил Капеэсэс, который уже расположился у линии доставки, накладывая на тарелку гору еды.

— Э, а как же мы?! — с набитым ртом возмутился он. — Кто за нами присмотрит? Я, между прочем, контуженный в шею, — указал он на поблекший след от жала тысяченожки. — Об этом, кажется, все забыли. Да и остальным забота нужна.

— Чтобы кормить таких великовозрастных оболтусов из ложечки здесь имеются дроны-санитары, — сделав строгое лицо, напомнила Мишель. — Могу организовать. Как не стыдно! — тряхнула она золотыми волосами. — Укатали девчонку совсем! И прекращать не собираются. Что вы с ней, бедной, делали?

— Совсем не то, что ты подумала! — с явным сожалением протянул Слава. — Даже не лапали. Ну, почти.

Он с хитрым видом указал на Арсеньева, и Туся поняла, что там на буксире Капеэсэс тоже все видел, а если не видел, то придумал и досочинил невесть что в меру своей испорченности. Она почувствовала, как под волосами горят уши. Хорошо хоть лицо достаточно разрумянилось после купания, залившую его новую краску было не так заметно.

 — С твоим воображением, Слава, только любовные романы писать, — с каменной невозмутимостью заметил Командор. — И как тебя только держат в разведке? — добавил он, наконец, отпуская Клода.

Юный барс хотя и перебрался к столу, на тарелку с едой смотрел с видом сомнамбулы и явно не понимал, что со всей этой снедью делать. Арсеньев тем временем повернулся к Мишель: