Перки, кач, ректификат! (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 18

— За кружки вместо стопок, — добавил Расл.

— За дебафы от орочьей бормотухи, — передернув плечами произнес Проф.

— За литровую обязаловку красного сухого у Диогена в религии. — Морщась произнес Владимир и поймал на себе непонимающие взгляды. — В религии божества алкоголизма Диогена обязательно пить не менее литра красного сухого вина. Меня воротит от этой кислятины. Бр-р-р-р.

Проф и гномы понимающе закивали головами.

— Погодите! А как Проф будет бафать тысячи игроков, у него же мана не резиновая! Да и просто кликнуть иконку сто тысяч раз — дело не слабое. — пробормотал захмелевший Расл.

— Макросы! — хмыкнул Владимир. — Он завяжет макросы и будет просто их вешать пачками на 10–12 игроков. Так, заклинание будет на малую группу и не пройдет как массовое.

— Это все равно около 20 тысяч кастов, — вмешался Гримм. — Он на пятой сотне сдастся. Надо завязать на то, что он лучше всего делает!

Взгляде скрестились на профессоре.

— Лева, что ты лучше всего делаешь? — с прищуром спросил Владимир.

— Пью!

— Это мы в курсе. А еще? Что можешь делать долго и с упоением?

— Материться, — пожал плечами Профессор. — Я Петровский большой загиб наизусть помню.

Гримм и Володя переглянулись и кивнули друг другу, одновременно произнеся «Подходит».

— Вы меня не слышите?! Откуда у него маны на десять тысяч благословений?

— «Бездна маны»? — предложил Гримм.

— Сдурел? — возмутился Расл. — Там же откаты — бред сумашедшего! Все очки автоматически переходят в объем маны несколько уровней! А потом еще и неделю с маной “0” ходить!

— Плевать! — поднимает руку профессор. — Я в А+.

Компания переглянулась. Владимир разлил из бутылки по стопке и с усмешкой произнес:

— Ну, что? За «Поход»?

Видеопризыв «Против всех!»

В кадре находится Проф. Он молча смотрит в камеру несколько секунд. Создается четкое ощущение, что он сверлит камеру взглядом.

— От таверны к таверне как побирушка. От пробника к пробнику. Можно кислятины — красного сухого, можно другой кислятины — гномьего пива, можно приторно сладкой медовухи, но от них воротит. Вместо этого ты снова и снова как проклятый идешь к ним. От одной гномьей таверны к другой. Ради двадцати грамм «Оптической», закусывая огурцом, который даже не хрустит. Раз за разом. Одно и то же. — профессор вздыхает и наклоняет голову чуть-чуть в бок. — Не надоело?

Худощавый старичок делает несколько шагов назад. В кадр попадает красный флаг с изображением бутылки и рюмки.

— А раз надоело, почему ничего не делаешь? Ищешь виноватых? Может это Диоген с его запретом на чистый спирт? Или может это гномы с их ценами на «Оптическую протирку»? А может администрация во всем виновата и специально наваривается на спирте? Главная причина того, что происходит — это… — профессор горько усмехается и направляет руку с указательным пальцем прямиком в камеру. — Это ты. Это ты допустил монополию спирта в гномьих руках и прессинг со стороны слуг Диогена. Администрации давно плевать на это. Они в любом случае в выигрыше.

Кадр еще сильнее отдаляется и на стене становится видна надпись «Орден “Второе пришествие Булгакова”».

— Мы не боги, но мы нашли выход. Да, нас мало, да, не все идеально, но мы делаем и у нас получается! Если ты устал от всего этого бреда — приходи. Второе августа, «Долина мятного ветра», мы спросим с них за все!

Локация «Долина мятного ветра»

Дальний равнинный клочок земли был мало кому известен. Тут появлялись только редкие травники, промышляющие не особо дорогим ингредиентом «Мята». Чего-чего, а ее тут было безумное количество. Целые поля. Собственно это единственное достоинство локации. Кроме лугов, небольших рощ и одной речки тут ничего и не было. Не брать же развалины замка и башню в расчет? Ни боссов, ни квестов тут было не найти.

Однако сегодня здесь творилось полное безумие. Вокруг единственной уцелевшей башни была огромная туева хуча народа. А вот внутри башни…

В ее узком коридоре на самом верху, перед массивной деревянной дверью, стояла парочка мужчин. Один — старый, лысый, одетый в явно дешевую, но помятую мантию, а второй средних лет, русые волосы тронутые сединой, с пышными усами и одетый в начальную одежду. Старик держался руками за стену, словно не мог прямо стоять, а второй только опирался спиной. Свободными руками он наливал в парочку металлических кружек прозрачную жидкость из бутылки.

— Ты главное не трусь! Все будет как надо! — бормотал «усатый», протягивая старику кружку. — Ты профессор, или кто?

— Профессор! — кивнул старик.

— Вот сейчас выйди, и по профессорски им! — тут Володя махнул рукой, что-то отсекая, а затем показал собеседнику сжатый кулак. — Чтобы их вот так вот проняло! Понял?

— Понял!

— Вот! Иди давай! — буркнул он и махнул в сторону двери.

Старик, передвигаясь «по стеночке», отправился в недалекое путешествие к двери. Открыв ее, он впустил яркий уличный свет, который осветил коридор и ослепил его собутыльника.

— И медальон не забудь! — крикнул ему в спину усатый мужик. — Чтобы тебя до столицы слышно было! Слышишь, Преображенский?

Старик остановился в дверном проеме, обернулся пуская блестящей лысиной зайчики по стенам и взглянул на собутыльника. Силуэт старика слегка покачивался. Он словно икона излучал свет. Еще немного и он просто напросто уйдет в алкогольную кому.

— Володь, знаешь… — тут он сглотнул ком, а затем облизнул пересохшие сморщенные губы. — Это самый странный запой в моей жизни!

После этого он шумно выдыхает и опрокидывает в рот содержимое кружки. Разворачивается и уходит куда-то на балкон.

— Лева! Расскажи им там! — кричит срывая голос Владимир вслед старику и тоже опрокидывает в себя порцию чистого спирта. — За все им там расскажи! Чтобы они век помнили!

Тем временем, едва передвигающий ногами профессор вышел на самый верх башни.

Вид, представший перед профессором был потрясающий. Справа вдалеке виднелось серебро речки, слева лес, а позади, на горизонте, одинокая гора. Однако, все портили игроки.

Их было так много, что они походили на саранчу. Все поле вокруг башни, от речки до самого леса заполняла разномастная толпа. Тут виднелись и штандарты кланов, и золото дорогих доспехов, и пестрые мантии всех цветов и вариаций, и кожа всех оттенков и мастей.

Как только у края башни показался профессор, толпа загудела. Кто-то что-то кричал, кто-то махал флагами, среди толпы какой-то тролль ухватил мага за шкирку и принялся махать им на манер флага. Тот конечно был против и верещал, потом позеленел и был занят другим. Откуда-то начали появляться флаги с красным полотном и изображением бутылки.

Проф обводит взглядом толпу, а затем заглядывает в кружку. Там еще остается пару капель протирки, которые он тут же опрокидывает в себя. Толпа отзывается восторженным ревом, каждый в толпе начинает размахивать чем придется: оружием, флагом, штандартом, мелким соседом, плащом, а кто-то и вовсе пустой бутылкой. Откуда-то появляется огромный плакат с надписью «Истина на дне!». Все начинает напоминать массовое неистовство или рок концерт.

Старичок тем временем достает медальон с крупным зеленым камнем посередине. Он одевает его на шею, делает глубокий вдох и…

— Е**ный в рыло, только в ж**у…

На всю округу начинает разноситься мат Профа, которым он кроет толпу по старинному рецепту «Большого Петровского загиба».

С каждым матом в толпе, вспыхивает свет, означающий, что кто-то получил баф. Поначалу вспышек мало, но чем дольше раздавался мат Профа, тем их больше возникало, и огромное море людей постепенно превратилось в море света, которое грозится затмить солнце. Все вокруг заливает теплый желтоватый свет.

Профессор останавливается для того, чтобы набрать воздух в грудь и снова продолжает материться так, что у любого нормального человека уши бы завяли.