Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут - Дозуа Гарднер - Страница 84

Нескольких человек полиция все же пропустила. На них были цилиндры и темно-синие камзолы с золотыми галунами. В руках они держали инкрустированные драгоценными камнями металлические жезлы, оплетенные медными проводами и кабелями, которые соединялись с сияющими бронзовыми рюкзаками филигранной работы у них за спинами.

— Баронесса Пендеран! Какая прекрасная реконструкция событий! — кричали они на бегу.

— Мастерское приземление, баронесса.

— Ваша светлость, были ли у вас какие-то трудности?

Что? Луиза — баронесса по праву рождения? Они все перепутали. Я знал, что она — дочь рыцаря, но не более того. Я посмотрел в сторону поместья. К нему пристроили новое крыло из бронзовых решеток и листов бирюзового стекла. Над всем возвышался зеленый купол, отделанный серебряным кружевом.

— Король и королева смотрят на вас прямо сейчас, не будете ли вы так любезны помахать им, — сказала женщина в золоченом шлеме с крадущимся крылатым львом. На ней был фиолетовый плащ поверх позолоченных, инкрустированных гранатом доспехов с изображениями виноградных лоз, листьев и цветов. До меня наконец-то дошло. Король? Но несколько минут назад в Британии не было ни короля, ни королевы.

Мы повернулись в ту сторону, куда указала женщина из охраны. У края лужайки обнаружился позолоченный экипаж, отделанный серебряными и алыми узорами. В передней части я увидел паровой двигатель, начищенный до зеркального блеска. Экипажем управлял кучер в черном плаще до пят, в цилиндре и… гоглах. По обе стороны экипажа стояла охрана в позолоченных доспехах, с оружием из медных змеевиков и бронзовых трубочек, приделанных к рукояткам из палисандра. Должно быть, в действие оно приводилось непонятными шарами, которые светились изнутри серебристым светом. К средней части открытого экипажа крепилась подножка, наклонную крышу обрамляли золотые кисточки. В экипаже сидела королевская чета в одинаковых белых одеждах с пышными рукавами, в коричневых кожаных жилетах и гоглах, предположительно, в честь Луизы. Они помахали нам, мы с Луизой помахали в ответ.

Интуиция умоляла меня бежать и прятаться, но мне хватило здравого смысла отвлечься от мыслей, чтобы слить топливо «Аэронавта» из горячего бака и выпустить пар. Из сияющих рюкзаков выдвинулись камеры, похожие на бронзовые фонари, на шарнирных щупальцах они поднялись над головами журналистов. Камеры следили за каждым моим действием, но я старался не обращать на это внимания. Казалось, что все меня знают, а я тут отвечаю за двигатель.

— Доктор Чендлер, как справился с работой четырехцилиндровый двигатель? — спросил кто-то из журналистов и поднес ко мне металлический микрофон.

Доктор? Как ни старался, я так и не мог вспомнить, когда успел получить докторскую степень. Такие веши обычно не забываются.

— Во время полета ее светлости двигатель работал без нареканий, — ответил я.

Подошел Джайлс, и оказалось, что теперь он — сэр Джайлс. Не обращая внимания на меня, он встал перед батареей камер и микрофонов необычного вида и как ни в чем не бывало принялся рассказывать, как хорошо прошла реставрация корпуса аппарата 1852 года.

Я поднял с травы брошюру, оброненную кем-то из зрителей. В ней говорилось, что впервые «Аэронавт» взлетел в 1852 году, пилотировала его Люси Пендеран. Это событие изменило историю. Впервые было доказано, что машины тяжелее воздуха на паровой тяге могут летать. Позже построили десятки, сотни, а потом и тысячи во много раз более крупных, чем «Аэронавт», летательных паровых аппаратов. Появилась авиапочта, коммерческие пассажирские авиалинии, паровые бомбардировщики сражались во время Крымской войны.

Нас всех собрали у «Аэронавта». Рядом со мной Луиза, Джайлс, Джеймс и команда реставраторов. Дворцовые лакеи, затаив дыхание, дают последние указания о том, что положено делать при встрече с королевской четой, а чего делать нельзя. Потом начнется празднование, в этом нет сомнений. И я как почетный гость смогу поговорить с Луизой наедине. Что я ей скажу? «Знаешь, возможно, я слишком перенервничал, но с того момента, как ты приземлилась, я не могу припомнить, когда получил докторскую степень. А ты помнишь, когда стала баронессой?» Я боюсь задавать ей этот вопрос, но все-таки обязательно задам.

Если она просто посмеется, что ж, я как-нибудь справлюсь с этим психозом. Это так по-готски. Какая странная галлюцинация! Мне вдруг привиделся мир, в котором викторианский стиль уступил место фантастическим стилям ар-нуво, ар-деко, модернизму, постмодернизму и даже минимализму.

Если же она испугается и предложит поговорить об этом позже наедине, то… То, значит, все это время в нашей временной ветке «Аэронавт» был ключом к изменению истории и ждал момента, когда кто-то повернет его. Если этот вариант стал реальностью, то мы с Луизой единственные, кто помнит сто пятьдесят лет, которых не случилось.

Надеюсь, она просто посмеется.

ЭЛИЗАБЕТ БИР

В ДОМЕ АРЬЯМАНА[8] ГОРИТ ОДИНОКИЙ ОГОНЬ

Элизабет Бир родилась в штате Коннектикут, несколько лет провела в пустыне Мохаве недалеко от Лас-Вегаса, а затем переехала в Брукфилд, штат Массачусетс, где живет и по сей день. В 2005 году она стала лауреатом премии Джона У. Кэмпбелла как лучший новый автор, а в 2008 году получила премию «Хьюго» за свой рассказ «Береговая линия» («Tideline»), который также принес ей премию имени Теодора Старджона (ее она разделила с Дэвидом Моулзом). В 2009 году она получила еще одну премию «Хьюго» за короткое произведение «Шогготы в цвету» («Shoggoths in Bloom»). Ее рассказы печатались в «Asimov’s», «Subterranean», «Sci Fiction», «Interzone», «The Third Alternative», «Strange Horizons», «On Spec» и других журналах, а также были опубликованы сборниками «Цепи, которые ты отвергаешь» («The Chains That You Refuse») и «Нью-Амстердам» («New Amsterdam»). Ее перу принадлежат три научно-фантастических романа, которые были очень высоко оценены: «Пригвожденная» («Hammered»), «Изувеченная» («Scardown») и «Внедренная в сеть» («Worldwired»), а также фэнтезийная серия «Эпоха Прометея» («Promethean Age»), куда входят романы «Кровь и железо» («Blood and Iron»), «Виски и вода» («Whiskey and Water»), «Чернила и сталь» («Ink and Steel»), «Ад и Земля» («Hell and Earth»). Среди других ее книг романы «Карнавал» («Carnival»), «Подводные течения» («Undertow»), «Озноб» («Chill»), «Прах» («Dust»), «Все звезды, гонимые ветром» («Аll the Windwracked Stars»), «За горной грядой» («The Mountain Bound»), «Вереница призраков» («Range of Ghosts»»), роман, написанный в соавторстве с Сарой Монетт, «Как закалялись люди» («The Tempering of Men») и две повести: «Создания из кости и драгоценных камней» («Bone and Jewel Creatures») и «Вечность» («Ad Eternum»). Ее новый сборник — «Шогготы в цвету» («Shoggoths in Bloom»). Вышли роман «Разбитые колонны» («Shattered Pillars») и повесть «Железная книга» (The Book of Iron»). Адрес ее сайта: www.elizabethbear.com.

В представленной здесь захватывающей повести события происходят в Индии будущего, что неизбежно приведет к сравнению с похожим сюжетом у Йена Макдональда. Но Бир сумела вызывать другие чувства и настроения, а также нарисовать выразительный портрет общества, зажатого между современной жизнью и тысячелетними традициями, приспосабливающегося — иногда радикально — к проблемам, созданным глобальными изменениями климата. Она использует эти декорации, чтобы рассказать о запутанном таинственном убийстве, которое не могло бы произойти в современном мире, и коснуться вопросов генетики, физики, искусственного интеллекта, котов-попугаев, космологии и поиска внеземного разума.