Зеркало любви (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 81

Я напишу, как только смогу.

Рид.

Как брат короля, должен он иметь хоть какие-то привилегии? Осталось отдать письмо Аманде, и возвращаться к жене. Ждать, звать...

- Яууууу!!!

Как в коридор попал этот комок серого меха?

Да запросто. В любом замке держат котов и кошек, крысы-то сами заводятся, и шервуля с два ты их выведешь. А кошакам свойственно плодиться и размножаться. А их мелкому потомству - разбегаться куда не надо.

- Яууууу!!!

Котенок уверенно цеплялся когтями за штаны маркиза, и Рид, подумав, подхватил серого паршивца. Так, с котенком в одной руке, и письмом в другой, и подошел к Аманде.

- Отправить.

- А...

- Кот?

- Простите, ваше сиятельство. Я сейчас разберусь...

И так это было сказано, что Рид красочно представил себе процесс утопления хвостатого в ближайшей выгребной яме.

- Муррррк?

Кошак, словно понял, что речь идет о нем, покорно обвис в ладони маркиза, заурчал, сдаваясь на милость человека, и Торнейский вдруг махнул рукой.

- Кошака не трогать. Возьму с собой, вдруг доорется? Такие вопли и мертвого поднимут, не то, что спящего.

Аманда присела в реверансе. Сегодня репрессии кошачье племя не постигнут, это факт. Раз уж ей не досталось... да и не сделала бы она ничего плохого котенку. Специально у знакомых крысоловку просила, а то такие мыши бегают... лоси, а не мыши!

Пусть маркиз позабавится, а потом вернем мурлыку на кухню.

***

Рид вернулся в покои Малены.

Сел рядом на кровать, спустил с рук кота, который, словно что-то понимал, уткнулся между шеей и плечом Малены и принялся мурчать так старательно, словно ему за каждый 'мурррк' колбасу давали.

- Малечка, девочка моя...

Руки были ледяными в его ладонях. И безжизненными...

Что тут скажешь? Как позовешь? Как заставишь Восьмилапого отпустить свою добычу?

Рид ничего не мог придумать. Только растирать ладони жены, греть тонкие пальцы своим дыханием, и звать.

Пусть она услышит.

Пусть вернется.

Боги милостивые и милосердные, вы ведь есть! Услышьте вы нас! Что вам - жалко?!

Отпустите ее, возьмите лучше меня, мою жизнь не жалко, за что вы так? Почему?

Неужели это за степняков? Или...

Наплевать!

Берите меня, но оставьте ее, прошу!

Я люблю ее!

Малечка, любимая, услышь меня, пожалуйста.

Возвращайся ко мне...

Рид и не замечал, что из его глаз катятся одна за одной слезы. Он просто не понимал, что плачет, мужчины ведь не плачут, правда же?

Вот и он не плачет, просто так получается... оно само, совсем само...

Возвращайся, любимая.

Матильда Домашкина.

Давид стянул пиджак и бросил его в сторону. Домработница потом уберет.

День свадьбы, мать его!

Ревнивая сучка, мать ее!

И ладно бы хоть повод был! Но Давид отлично знал, что никогда не интересовался Анжеликой. Ни когда она ощипанным двенадцатилетним цыпленком уезжала в Лондон, ни когда приехала оттуда отгламуренной курицей, как две капли воды похожая на всех гламурешек мира.

Все так стандартно, ногти-зубы-волосы, грудь-попа-талия, большие глаза, губки бантиком и смех колокольчиком. Мозги в конструкции не предусматриваются.

И из-за этой курицы его девочка лежит сейчас в больнице, тихая и неподвижная...

Брачная ночь... в реанимации, чтоб вас всех!

В сторону полетела и остальная одежда, а мужчина встал в душевую кабинку и включил контрастный душ.

Горячо-холодно, горячо-холодно, и так минут двадцать, чтобы прояснилось в голове, а сведенные судорогой пальцы чуть приотпустили чью-то шею.

Убил бы тварь!

Леди Макбет Мценского уезда, чтоб ее всей камерой отодрали!

- Яууууу!!!

Беська взвыла под дверцей кабины, и это стало поводом прекратить экзекуцию. Давид сделал шаг вперед, отряхнулся и подхватил кошку. Та тут же цапнула его за палец - что за вольности! Голый мужчина и мокрыми руками! Нахальство какое!

- Беся, ты со мной поедешь?

- Муррррк.

Зеленые глаза смотрели серьезно и всепонимающе. Кто его знает, о чем думают эти хвостатые? Что им доступно, откуда они пришли на Землю?

Малена говорила, что для нее все началось с котенка, который просил помощи. Она пошла на призыв и навсегда распрощалась с одиночеством.

Может быть, она и сейчас придет?

- Ты ведь позовешь хозяйку, киса? Она тебя услышит?

Зеленые глаза загадочно смотрят на человека.

Это вы, люди, бегаете, суетитесь, и ничего не понимаете в жизни. А вот мы, мудрые кошки...

Мы умеем мурчать на грани сна и яви, Яви и Нави, мы видим неведомые дорожки и слушаем неведомые вам истории. Это вы нас никогда не слушаете, а иногда еще и обижаете.

И забываете, что у нас девять жизней, а у вас всего одна. А за отнятую у кошки жизнь платить придется тоже - жизнью. Хорошо, если своей...

Беська мурчит, трется головой о плечо хозяина. Она все отлично понимает, хозяйка заблудилась там, куда ему нет дороги. А вот кошки на своих мягких лапках могут ходить, где пожелают. Если пожелают.

Она поедет с хозяином. И позовет.

Она обязательно дозовется.

***

- Анна Ивановна?

Домработницу Давид никак не ожидал. Но...

- В новостях передали. Я тут же и сюда, ужас-то какой!

Давид кивнул и потянулся за списком.

- Анна Ивановна, соберете Малечке вещи по списку? В больницу.

- Да я уж начала... давайте список-то. Сейчас все сделаю. Поправится она, Давид Эдуардович. Обязательно поправится.

- Я уверен.

На самом деле, никто из них не был уверен. Но...

- И кошке соберите что там с собой, мало ли?

- Вы ее берете? А... разрешат?

- Пусть попробуют не разрешить, - хмыкнул Давид. И отправился одеваться.

Джинсы, футболка, свитер - на ноги удобные мокасины. И можно ехать. Анна Ивановна стояла рядом с сумкой.

- Я тут и повседневное положила, а то Малечка придет в себя, а у нее ничего и нет, кроме свадебного платья.

- Спасибо.

Беська уже негодующе орала из переноски, требуя свободы.

***

До джипа Давид кошку честно донес в переноске, а там махнул рукой, да и выпустил ее в машине, чтобы эти дурные вопли не слушать. Лучше уж ножом по стеклу.

- Ну, если ты мне, пакостница, полезешь под педаль газа, там и придавлю.

Размечтался.

Нормальная кошка не полезет под педаль газа. Она развалится на 'торпеде', благо, у Джипа там такая ширина, хоть поросенка перевози, и будет надменно поглядывать на проезжающие мимо машины.

Фотографируете?

Да на здоровье, мало, что ли, дураков на дорогах? А кошка будет ехать, как ей нравится.

И на руки к Давиду, когда машина встала на парковку, она пошла по доброй воле. Правда, пришлось ее сунуть под свитер, мало ли что, но Беська не возражала. А медработники предпочли не замечать подергиваний свитера, мало ли? Может, человек так дышит животом? Может, он йогой занимается?

Вот и палата, вот и кровать с лежащей на ней девушкой, и Беська урчит все громче и громче, тревожнее...

- Твой выход, киса.

Беська планирует на кровать и начинает принюхиваться. К Малене, к больничному белью, к запаху отчаяния, который пропитал здесь все, от стен до потолка...

- Муррррррк!

Кошка сворачивается клубком и устраивается аккурат в ложбинке шеи Матильды. И принимается мурчать так, словно хочет заменить парочку тракторов 'Беларусь'. Хватит спать, хозяйка! Чеши кису!

Давид садится рядом с Маленой на кровать.

Берет ее руки, согревает в своих пальцах ледяные ладони.

- Малечка. Возвращайся ко мне, родная. Возвращайся. Не уходи, не надо, не оставляй меня. У нас ведь все может быть, вообще все... не уходи...

Плохо стирают больничное белье.

Вот и пятна на нем, мокрые, серые, словно бы от слез. Но это не слезы, правда? Это просто плохая стирка.