А единороги будут? (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 68

- А давайте… Каждый день будем ему на какое-то время возвращать дар речи, чтобы мог спросить, уточнить, рассказать, поговорить. И за каждое оскорбление по пять ударов.

- Отличное решение, леди, - довольно улыбнулся Рикиши.

- Могу одолжить свой ремень, - Чхар тоже решил поучаствовать.

- А я подержать в воздухе, пока вы наказываете, - поразительное единодушие в семье. Прямо вот слеза умиления на глазах… Хотя я их прекрасно понимаю, – достал уже своей элгкарес. Понять бы еще, что это значит, раз даже у Рикиши глаз дергается.

Глава 24

Собираясь пороть Рики в библиотеке, я была напряжена и возбуждена. Я понимала, что это необходимо, потому что никак иначе выразить свое недовольство его поведением у меня не получится. Нет, вариантов было множество, но все не радовали.

Я не хочу, чтобы Рикиши слушался меня только потому, что он моя собственность. Поэтому же я не в восторге, осознавая, что Бхинатар воспринимает меня лишь как главу, назначенную сверху, навязанную матерью и богиней. Нет, он уважает меня за целеустремленность, с которой я училась магии, – это было очень заметно. За это же меня уважает Рикиши. И своим поведением я потихоньку расширяю это чувство уважения, но до обидного медленно.

Единственное, что знаю точно, – если буду постоянно подчеркивать, что я здесь главная, уважать меня перестанут в момент. Все. Даже те, кто еще не начал. Тот же Чхар, который до сих пор присматривается. На него легко можно надавить фактом признания меня двумя богинями, но это будет не мое достижение, не мое уважение, не мое признание!

Я чужая в этом мире и полностью завишу от этой троицы. Глупо обижаться, дуться, ругаться, когда нам надо срабатываться и искать подходы друг к другу. Учиться уважать друг друга, ценить…

Да, я могу постоянно шантажировать Рики его зависимостью от меня. Типа пошел налево – остался голодным, пошел направо – три дня без секса… Только кто из нас потеряет больше? Нет, я выдержу три дня без секса, – вон уже второй пошел и ничего, креплюсь. Но переживать, превратится он в вурдалака или нет, буду не меньше, чем сам Рикиши. Да и не смогу долго смотреть, как он ходит бледно-зеленой немощью.

Так что выплескивание агрессии, чтобы показать свое неприятие происходящего, мне тогда было просто необходимо. Для кого-то это шумный скандал с криками, битьем посуды, слезами, хлопаньем дверями… Последнее, кстати, никогда не понимала. Нет, можно пойти погулять, проветриться, успокоиться. Или уж тогда собрать все вещи, вызвать такси и уехать, но навсегда. А просто убежать и ждать ниже этажом, когда тебя пойдут искать и умолять вернуться… нет, этого не мой метод воспитания.

А вот отшлепать, как оказалось, очень даже приятно. И, главное, если вложить в хлопки все свои обиды, то потом на душе легко и светло. Никогда до Рикиши такого не практиковала. Царапалась, кусалась, злилась, но вот чтобы сознательно разложить попой кверху – не пробовала. Но это было забавно с любовником, с тем, кого воспринимаешь, как равного, отсюда и возбуждение в процессе…

А сейчас я смотрела на гнома и никак не могла себя заставить начать. Понимала, что надо, что все ждут, но последний шаг сделать было очень сложно.

Кураж начал спадать сразу, как только я увидела его взгляд, при виде ремня. И ведь главное, реально же должна быть какая-то отдача за его оскорбления! Мужики мои просто меня ни в грош не ставят и посоветоваться забывают, когда принимают решение – обидно, да! Но винить не кого. Саму себя? За что? За то, что даже у Чхара в этом мире опыта выживания больше, чем у меня? И при этом он – простой воин, а к моему мнению прислушиваются же… И, главное, я для них не балласт с неприятностями, а еще и пользу приношу. Да мне гордиться собой в пору, а не переживать, что передо мной не преклоняются. А, главное, ведь могу… Могу топнуть ногой и заставить преклоняться. Не зря же меня богини выбрали? Но не хочу! Сама добьюсь. Сама! Хочу, чтобы уважали за мои достижения… А то, что их пока у меня мало – не беда.

М-да, а пороть-то все-таки придется. Хотя к достижениям это я бы относить не стала, и уважения в глазах гнома мне это не прибавит.

- Бхинатар, верни ему голос, пожалуйста.

- Так я и не лишал его дара речи, госпожа.

Все с интересом уставились на гнома, молчащего уже минут пять, пока я тут морально с духом собираюсь.

На самом деле, вот мне на него смотреть было не обязательно, потому что и так никакого уже желания пороть нет, так еще взгляд на ремень у него какой-то неправильный. Он на меч в моих руках так не смотрел, как на это кожаное изделие. Но раз говорить может, а извиняться не стремится, – продолжим.

- Как тебя зовут?

- Считаешь самое время познакомиться? Раз вчера не убила, да? - в голосе мальчишки вместе со злостью звучит… обреченность, что ли? Но не страх, нет, такие не боятся. Не показывают, что боятся. Если Чхар – ежик, то это… дикобраз какой-то! Ходячий вызов.

- Нам вместе путешествовать достаточно долго, - спокойно, почти дружелюбным голосом поясняю я. Вчера, когда уговаривала извиниться перед дядей, я, скорее, с материнско-воспитательными интонациями вещала. Сейчас – как с ровесником, который что-то недопонимает. – Поэтому я бы хотела знать, как тебя зовут. Мы тут все взрослые, - чуть не добавила «люди», - и привыкли друг к другу обращаться по имени.

Гном, явно, сначала собирался сказать какую-то очередную гадость. Это было заметно по злобному сверканию взгляда и глубокому вдоху - быстро выпалить и выдохнуть. Но…

- Ярим.

- Спасибо, - благодарю все тем же спокойно-дружелюбным голосом, но сама не представляюсь. Мне кажется, что он должен сам спросить. Тем более он уже слышал, как кого зовут, так что это, вообще, бессмысленно. – А теперь снимай рубашку, поворачивайся ко мне спиной и спускай штаны.

- Ща, разбежалась! Тебе чего, этих троих мало? Элгкарес и есть!

Резко выставляю вперед ладони и, чтобы никто даже не сомневался, мысленно кидаю сразу двоим своим мужчинам из трех: «Не вмешиваться!».

Несмотря на сияющее на лицах откровенное желание прибить гада на месте, меня слушаются и, во избежание соблазна, делают по паре шагов назад. Теперь у меня точно нет права на ошибку, – я должна из этой забавы выйти победительницей. Я очень особенная фишка на поле – если начала двигаться то или вперед, или назад. Вернуться в стартовую точку уже не получится.

- Что ж, по крайней мере, теперь я хоть смысл ругательства поняла. Ну, ты же не рассчитывал оскорблять нас всех безнаказанно? Все же ты хоть еще и не взрослый, но и не малыш.

- С чего ты взяла, что я не взрослый?! – а возмущение чисто детское. Даже обозвать забыл.

- Потому что взрослые обращаются друг к другу по имени, - повторила я сказанное чуть ранее. – А теперь, пожалуйста, снимай рубашку и штаны. Мне твои прелести спереди совершенно не интересны, молод ты еще больно.

О!!! Зачем я это сказала?! Если бы гномы умели извергать пламя, меня бы спалили! Ярим несколько раз открывал рот, готовился сказать гадость, но достойного ответа не было. Глаза метали молнии…

Мужики мои сообразительные отошли еще подальше и рассредоточились, на всякий случай. Правильно, а то я тут увлекусь процессом воспитания, а на меня или миконид напрыгнет и ядовитыми спорами отравит, или карлики с камнями выскочат, или гусеница-монстр выползет. Расслабляться здесь нельзя ни на минуту!

- Это ты для меня старуха, ясно?!

Я, в ответ, лишь хмыкнула и жестом дала понять, что следует поторопиться. Гномик, очевидно, задетый за живое моим отзывом о даже не увиденных еще прелестях, решил меня ими поразить. Сразить, так сказать, наповал!

Нет, он раздевался не эротично, как Рикиши, и не спокойно, как Бхинатар. Вчера это был сгусток яда, сегодня – нервов. Кожаная светло-коричневая жилетка – в сторону. Как крючки не оторвал, – не понимаю. Рубашка через голову, рывком. И комком – в другую сторону. Так… А на штанах заминка вышла. Злость закончилась, или мой насмешливо-выжидающий взгляд мешает?