Встать с колен (СИ) - Агишев Руслан - Страница 50

50

Вдруг Корвальд со всей силы долбанул по каменному столу, заставляя всех их вздрогнуть.

— Это лишь грязь, до которой мне пока нет никакого дела! — с едва сдерживаемым гневом рычал он. — Рыжебороды, Бронзовозадые пусть пока прячутся как крысы в своих городах! Их время еще придет! — у старика чуть дрогнула щека от неудовольствия. — Никуда они не денутся! Сейчас же меня ждет Ольстер! И я ни хочу больше слушать ни о чем другом! Гномьи секиры уж воют от жажды и пришло время утолить ее… До вечера отряды хранителей должны прибыть ко мне.

Он зыркнул напоследок своими бешеным глазами и вышел из зала.

Едва деревянная дверь, густо оббитая металлическими накладками, закрывалась, как старейшины понимающе переглянулись.

— Да, да, братья, — тяжело вздохнул тот самый мумиеподобный гном, когда взгляд остальных скрестились на нем. — Он слишком несдержан, необуздан, очень жесток… и не обладает острым умом. Да, все это верно, — старейшины закивали головами. — Но, кто сказал, что для владыки проницательный ум и милосердие являются важнейшими из качеств? Настоящий владыка должен быть именно таким — внушающим ужас нашим врагам и покорность своему народу, а для всего остального…, — тут он сделал совсем крошечную паузу и его тонки бледные губы растянулись в едва заметной улыбке. — Есть мы, — теперь уже понимающе улыбнулись остальные.

18

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

Глубокая ночь… В большом зале подземного города, где раньше стояли столы, сейчас вповалку лежали гномы. Малыши, детки по-старше прижимались к матерям, стараясь крепко уцепиться за краешек их рубах. Сон их после тех страшных событий был не крепок и тревожен. За ночь не раз то один то второй внезапно вскакивали с места и с дикими от страха глазами начинали всхлипывать и шарить руками, ища родную душу…

Вот и сейчас среди лежащих вповалку от страшной усталости гномов вдруг резко поднялся один и начал с силой тереть глаза. Казалось, прямо сейчас раздастся уже знакомый стон и плачь напуганного ребенка… Однако, поднявшаяся фигура оказалась на удивление большой и крепкой и явно не собиралась рыдать от страха.

Гном несколько раз мотнул головой словно пес, стряхивавший воды с мокрой шерсти, и на полусогнутых ногах стал медленно пробираться среди остальных лежавших.

— Точно ведь! Точно! Чего тут думать…, — еле слышно бормотал гном, время от времени приседа и всматриваясь в лежавшего. — Да, где же этот кузнец? Черт побрал бы эту темноту! Вообще что-то надо со светом думать… А, мать его, вот же он, — с довольным возгласом Тимур, наконец-то наткнулся на знакомую прожженную и пропахшую гарью плотную темную рубаху. — Да…

Он схватил крепко спавшего Гримора за плечо и начал энергично трясти, приговаривая при этом:

— Гримор, вставай! Гримор! Эй! Хватит мычать! — смертельно уставший старик, последние дни после нападения целыми сутками торчавший в кузне, ни как не желал просыпаться. — Гримор, черт бы тебя побрал! Слушай, что я придумал…, — кузнец с трудом поднял голову и не понимающими красными от недосыпу глазами пытался рассмотреть того, кто его разбудил. — Гримор, слышишь?

Взбудораженный пришедшей ему в голову идеей, Тимур продолжал тормошить кузнеца, пока, наконец, тот не заревел дурниной, бужа всех вокруг.

— Да, не ори ты! — Тимур с взъерошенными волосами наседал на Гримора. — Ты же говорил вчера, что у нас вообще ничего не осталось. Так, ведь?! Часть работников со страху перед новым нападением разбежалась! Другие работают из под палки, все глядя по сторонам, куда бы сбежать… В добавок с рудой полная беда, — Гримор вроде проснулся окончательно и с дикой тоской в глазах сидел на невысокой скамье. — Старые запасы почти все вышли. Угля, пережженного из дерева, тоже не хватает…, — Тимур говорил быстро-быстро, то и дело сбиваясь с шепота на нормальный голос. — Словом, везде засада! Говорил ведь?!

Кузнец снова и снова кивал головой, словно подтверждая каждое произнесенное слово.

— Да, да, да! — чуть не со стоном отвечал он. — Ироды эти совсем доконали наш клан… Ничего, почитай не осталось, ни мастеров толковых, ни железа доброго, ни угля горючего, — Гримор окончательно проснулся и беспросветная тоска от осознания невозможности что-либо исправить вновь навалилась на него со страшной силой. — Все, Колин… Кончились, внучок, топоры… Кончились…, — глаза старика потухли словно лапочка на «сдохнувшем» фонарике. — Видно, прогневили мы чем-то подгорных богов, раз не пожалели они ни стариков, ни баб с малыми детками, — могучие, перевитые мышцами, руки старика бессильно повисли вдоль тела. — Все…

Он опустил голову и продолжал что-то тихо про себя бормотать пока, наконец, его крепко, до клацанья в зубах, не встряхнули.

— Нет, старик, нет! — Тимур, напротив, чувствовал себя словно находящаяся на боевом взводе мина; его хотелось куда-то бежать и что-то срочно делать. — Это еще не все! Топоры еще живы… Слушай меня! — он снова встряхнул кузнеца, встретившего его равнодушным взглядом. — Нападение мы отбили? Отбили! Сейчас со стеной, к нам эта мелочь больше не сунуться. А другие, пока идет война, заняты, — парень пытался убедить старика, что положение их еще далеко до ахового. — Чего там у нас еще нет? Не хватает рабочих рук, так? — старик машинально кивнул. — Значит, они будут! — решительно сказал, как отрезал он. — И помогут на в этом беженцы…

Пришедшая в голову Тимуру идея, «своими ногами» росла из его сна о прошлой жизни. Конечно из всего сна он запомнил лишь крошечный кусочек, но и его хватило, чтобы идея почти сразу же приобрела законченный вид… Ему снилось, как большая группа беженцев с Донбаса переходила российскую границу. На той, так запомнившейся ему картинке, словно на фото впечатались потерянные лица бредущих по грязи людей… «Бесконечная колонная темных сгорбленных фигурок — пожилых, молодых, женщин, мужчин, детей, почему-то названных врагами целой страны, медленно тянулась из-за холма. Вот показались голова колонны — двое, старушка, закутанная в рваный пуховый платок, и молодая женщина с ребенком на руках. Они шли, всякий раз с трудом вытаскивая ноги из тягучей и липкой холодной грязи, которая казалось совершенно не желала выпускать столь желанную теплую добычу. Головы их были опущены, словно то, что ждало впереди, никого из них уже не интересовало… Следом за ними шел еще не старый мужчина с рукой на перевязи. Другой рукой он поддерживал шатающуюся от усталости женщину, которая вряд ли бы одна смогла сделать хотя бы один шаг. Едва же дойдя до блок поста, где женщину кто-то в белом сразу же перехватил у него, мужчина круто развернулся и пошел обратно. Метров через двадцать он снял со спины висевший там словно короткое весло автомат и пристроил его на здоровой руке…».

— Гримор, война же кругом! Ты понимаешь меня? Еще неделя и до жителей Вилкова дойдет, что все это так просто не закончиться…, — лоб старика прорезало несколько новых морщин. — Амине ее отец рассказывал, что гномы тоже двинут на Ольстер. А тут по прямой каких-то сто — сто пятьдесят лиг! Словом все городки и поселки в округе рано ли поздно все это затронет, — до кузнец, наконец-то, начинало доходить то, что хотел предложить Тимур. — Надо бросить по всему баронству клич, что клан Черного топора не участвует в войне и примет всех, кто хочет спрятаться! Пусть едут к нам со всем своим имуществом, припасами, животными, — он очертил руками круг около себя. — В подземном городе места до черта и мы с легкостью всех разместим… Мы поднимем всех нищих, бродячих торговцев, купчин и разбойников, которые за миску похлебки или пару железок станут нашим радио…, — иногда забываясь он начинал вставлять странные и непонятные для окружающих словечки. — Возле каждой околицы, каждого колодца они буду рассказывать тяжелые с леденящим душу подробностями истории о войне! И не надо ни кого обманывать, у нас же полно этого…

От избытка переполнявших его чувств он аж встал. Быстро жестикулируя Тимур снова и снова рассказывал о своей идее.