Оберег для невидимки (СИ) - Долгова Жанна - Страница 56

Жаворонки наперебой свистели в небесной выси. Солнышко клонилось к закату, медленно опускаясь к горизонту…

Вдруг пронесся легкий ветерок. Обдул холодным воздухом.

Замолчали птицы — разом, словно резко убрали громкость в радиоприемнике. На какой-то миг показалось, что заложило уши, — такая глухая тишина окутала меня.

Вразрез с тревожными мыслями таурон сохранял спокойствие. Интуиция молчала.

Я отвела в сторону зеленую ветвь плакучей ивы, возникшей на пути, и оказалась на большом пустынном берегу.

А потом увидела человека, и… сердце подскочило к самому горлу.

Судорожно потянула за поводья, пытаясь остановить Сольвик, но животное упрямо шло вперед, к незнакомцу.

Резко развернувшись ко мне, дядька выразил удивление на лице, сменившееся восторгом. Он держал ведьмочку за шею затянутой в черную перчатку рукой, другой одновременно зажимая ей рот. Девчоночьи испуганные глаза молили: «Беги!»

— Здравствуй, милая! — выкрикнул незнакомец и дружелюбно улыбнулся.

_______________________

*Путлище — ремень, на который привешивается к седлу стремя.

*Сакагавея — молодая женщина из индейского племени северных шошонов, которая помогла экспедиции Льюиса и Кларка в 1804–1806 годах исследовать обширные земли на американском Западе.

Глава 14

— Похоже, это самая скучная битва добра со злом в истории.

(м/ф «Смешарики»)

Взгляд лихорадочно заметался по округе, фиксируя все и всех.

Распряженная карета с распахнутыми створками.

Разбросанные вещи вокруг неё.

Небольшой костер; четыре… пять… шесть мужиков в стороне стоят кругом, наблюдая за происходящим. Все разного возраста. Довольные морды щерятся, ухмыляются противно.

Кони, привязанные к корявому тонкому деревцу на краю поляны. Короткогривая Тара одна, в стороне, у самой кромки воды.

У заднего колеса кучкой сидят люди. Связанные. Потрепанные.

Парень с кляпом во рту и оторванным рукавом на куртке со знакомыми шевронами городской стражи рвался из пут. Кровь на правой щеке. Самый молодой и рьяный.

Среди пленных — женщина. Белая ведьма не мигая смотрела на мужчину, удерживающего её дочь, а рядом с ней… перевернутая пустая клетка!

Где Перри?! Что с ним?! — Перехватило дыхание. Оглядела быстро место у костра, у кареты в поисках… чего? Перьев? Трупика? С головорезов станется свернуть шею беззащитному и языкастому попугайчику.

Не увидела, и это вселило надежду, что пернатого успели отпустить, как обещали.

Сольвик, ступая медленно, склонив голову, неумолимо сокращала расстояние между мной и незнакомцем. Будто в трансе двигается, переступает ногами, повинуясь чьему-то мысленному приказу: доставить во что бы то ни стало всадницу прямо к этому типу в темных одеждах, в объятиях которого дергалась, мычала и извивалась Браска со связанными впереди руками.

Во рту пересохло. Мысли спутались и заметались заполошно в поисках выхода из тупиковой ситуации.

Неосознанно освободила ноги от стремян и на ходу, держась за седло, сползла на землю. Отпустила луку и чуть не упала. Животное, словно и не почувствовав отсутствия седока, продолжало путь дальше.

— Подойди, не бойся! — поманил меня мужчина.

Посеребренные сединой виски. Высокий. Неопределенного возраста, но не младше сорока. Спокойный, чуть надменный взгляд. Аристократическая внешность. Это и есть тот самый злой колдун?

Оберег «молчит»! Почему?! Глушит какая-то магия? Странная ватная тишина — не она ли следствие коварной волшбы?

Шагов десять — пятнадцать мнимой свободы, а потом что? Камера из видений? Цепи? Что я одна могу против него и его верных псов?

Прижала ладонь к груди, ощущая под одеждой оберег. Что же ты ничего не предпринимаешь, зараза?!

Лошадь поравнялась с дядькой и… не останавливаясь, поплелась дальше.

Я сделала шаг назад.

— Куда же ты? — почти натурально удивился мужчина.

Наемники медленно, будто на неспешной прогулке, двинулись в обе стороны по краю поляны, в попытке окружить меня, зайти сзади.

Еще шаг.

— Не надо! Стойте, не подходите! — Голос от волнения дал петуха.

Еще шаг — продолжаю пятиться.

Псы замерли, поглядывая то на меня, то на хозяина.

— Послушай, не глупи! Тебе все равно некуда бежать! Да и набегалась уже, — добавил вполголоса, и только тишина позволила расслышать его слова. — Заставила ты меня поискать тебя, девочка. Хорошо пряталась.

Браска пискнула, зажмурившись. Нежные девичьи черты исказились гримасой боли.

Наверняка от злости сдавил ей пальцами шею сзади.

— Не трогайте её, прошу вас! — всхлипнула от отчаяния.

— Хорошо, отдай мне безделушку, и я отпущу вас на все четыре стороны! Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? — пошел на сделку маг.

Поверить? Ну нет, я не наивная дура.

Замотала головой.

— Я не могу, — прошептала, чувствуя, как по щеке покатилась слеза.

Ведь я правда не могу! В нем моя надежда, мое будущее существование.

— Почему? — Коллекционер магических артефактов продолжал талантливо играть непонятого добряка. — Это всего лишь обмен. Простой обмен маленькой вещицы на твою жизнь и жизнь этих людей.

Раненный стражник прекратил бесполезные попытки освободиться и замер. Они все там, у кареты, смотрели на меня в напряженном ожидании решения девушки, скрывающейся под вуалью и, кажется, даже не дышали.

Что же делать? Отдать? Поверить? Эти парни… ведьма… их жизни в руках Векшиной Аньки. Растерянной и испуганной двадцатитрехлетней землянки.

Непослушными руками достала из-за ворота таурон. Потянула через голову и замерла на полпути. Кожаный шнурок натянулся, впиваясь в шею.

«Оберег не снимай! В безвыходной ситуации просто зажми в ладошке…» — всплыли в памяти слова старика в шляпе трилби.

И словно воочию ощутила на затылке холод серых стен подземелья, почувствовала запах сырости и гнилой соломы.

Мелькнула перед глазами картинка из видения.

Острый наконечник трости касается моего подбородка, надавливает требовательно, заставляет поднять голову. От укола в шею рефлекторно дергаюсь назад. Бьюсь затылком о камень и часто моргаю — пряди волос, упавшие на лицо, цепляются за ресницы, мешают открыто смотреть на человека, сидящего на стуле напротив…

— Ну же, дорогая! Ты сделала правильный выбор! — подбадривал, поторапливал меня гад в перчатках и вдруг зашипел, одергивая руку ото рта девчонки.

— Не верь! Он убьет! — заорала та, срывая голос.

— С-сучка! — звонкая оплеуха свалила Браску на землю у его ног.

От вида крови под носом лесовички, лежащей без движения с закрытыми глазами, меня повело от бессилия.

Затравленно наблюдая за приближающимся магом, сомкнула дрожащие пальцы вокруг таурона.

— Я не отдам! Только не вам! — истерично пискнула, прижимая кулачок к груди.

И будь что будет! Я не героиня. И пусть мне страшно до потери сознания, но до его рожи я, надеюсь, успею добраться.

А сама молила, молила, молила:

«Если ты меня слышишь!.. Если ты живой!.. Да сделай же что-нибудь, бесполезная железяка!!!»

Браска неожиданно открыла глаза, осторожно перекатилась на бок и сделала неуловимое движение ладонью по траве, будто погладила. Путы сковывали её запястья, и оттого движение получилось коротким, неуклюжим. Губы её беззвучно зашевелились.

Прорезались звуки природы. Тихий плеск воды, потрескивание костра, вздохи-всхрапы лошадей, трескотня кузнечиков…

Меня так колотило, что я не сразу почувствовала теплую волну, окатившую с ног до головы.

— Ты позволишь мне посмотреть побли… — незнакомец осекся и, побелев лицом, заорал: — Держите её!

Дернулась, отпрянула и вскрикнула то ли от испуга, то ли от счастья, не увидев движения собственной руки. Скосила глаза вниз — ни одежды, ни тела… Меня не было! Растворилась!