Оберег для невидимки (СИ) - Долгова Жанна - Страница 99

— Ты как, дружочек? Живой? — Из другой седельной сумки выудила на белый свет спеленатого Бейла Ореста. Карре подавился воздухом и отчаянно закашлялся. — Угу, я полна сюрпризов. Сами мы до китайской пасхи будем прочёсывать эту плантацию.

Улыбнулась и ойкнула, когда освобожденный жако больно цапнул за палец в отместку за подобное обращение с собой и за коварство: обещала только погладить, а сама?.. Обманщица!

— Я начинаю жутко завидовать брату, — задумчиво сказал его милость, глядя на меня с жадным интересом.

— Давай для начала найдем его. Лети, Перри! Ищи Рихарда. Ищи Морана! — Подбросила попугая, но тот, лишь пару раз взмахнув крыльями, опустился мне на плечо, крепко вцепившись когтями в ткань плаща, отказываясь выполнять просьбу.

— Что ты хочешь от глупой птицы? У неё мозг чуть больше фасолины! Только и может, что ругаться как грузчик, — вмешался мой спутник, цепляя говоруна обидными словами.

Пернатый питомец покосился на Лео и, «расправив плечи», вдруг выдал, подражая неизвестному женскому голосу:

— Шо сказал? Жубы лишние?

— Все? Выяснили, кто круче? — перебила я словесных дуэлянтов, злясь на них и на ситуацию. — А теперь, пожалуйста, лети! Ищи своего… — Отошла на пару метров от виконта, чтобы он не слышал от меня слов скверных, и тихо добавила: — Бздуна.

Птиц встрепенулся, словно разминаясь, и стартанул, жестким крылом ударив меня по щеке. Не-ет, все-таки он большая умница!

Пришлось снова забираться на коня — с готовностью сразу же сорваться с места, если «разведчик» что-то заметит и — я была уверена — подаст знак.

— Где он, я не вижу?

Серый питомец быстро растворился в хмуром пространстве над лугом.

— Летает туда-сюда, — откликнулся Леонард, зорко следя за ним в трубу. — Сейчас завис на одном месте… Нет, дальше полетел… Теперь кругами, увеличивая радиус… Почти у самого леса мечется… Стайку птиц вспугнул… Возвращается.

Спина невольно напряглась в ожидании, руки сжали повод и… разжали разочарованно, когда Перри спокойно и молча опустился на холку моей лошади. Но был в этом и хороший знак: в ромашках графа нет!

Общим решением было остаться на месте. Если пойдет дождь — густая крона деревьев укроет, стоит только отступить на несколько метров назад.

Время шло. Поднялся ветер, погнал тяжелые тучи. Гроза быстро удалялась от нас в сторону далеких высоких гор в сизой дымке. Заколыхались островки травы, устоявшие, не придавленные ливнем к земле; зашумела листва, сбрасывая остатки влаги. Где-то в стороне сквозь небесную завесу прорезался столб солнечного света. Будто кто пальцем наугад ткнул в черное покрывало над головой, прорвав дыру.

Я только мельком глянула на восхитительное зрелище и вновь сосредоточилась на главном. До рези в глазах всматривалась вдаль, вскидываясь от малейшего движения теней меж зарослей кустов и деревьев. Взгляд то и дело метался налево, направо, далеко вперед.

— Может быть, не сегодня? — робко спросил Карре спустя время.

— Может быть, — ответила устало, передавая ему флягу с водой.

Тучи ушли, подгоняемые теплым ветром, небо прояснилось, и обрадованное солнце от души заливало землю своими расплавленными лучами.

Было что-то неправильное во всем этом. Во сне я видела совсем другую картинку.

Опоздали?

Но внутренний голос говорил, что нет. Тогда… Что-то случилось с Мораном? Что-то помешало ему выйти к нам? Или моё воображение сыграло со мной злую шутку, приняв обыкновенный сон за некую подсказку о том, где произойдет наша встреча?

Должна была признать, что да, сыграло, но упрямо отправляла нашего пернатого дружочка в дозор. Перри облетал луг по периметру и возвращался ни с чем. Получал награду в виде орешков и снова улетал, безропотно смирившись с прихотью хозяйки.

— Домой? — Виконт посмотрел на меня с сочувствием.

— Домой, — ответила глухо, скрывая слезы.

Сморгнула каплю с ресницы и, разворачивая лошадь в обратный путь, бросила последний взгляд вдаль, на темную стену густого леса, как вдруг… Померещилось? Какое-то движение, черная размытая точка появилась там, где секунду назад еще ничего не было, кроме частокола стволов.

— Лео, что это?

Ёкнуло сердце.

Мужчина, успевший замотать трубу в холстину, принялся суматошно разворачивать её обратно.

— Это конь, — пробормотал с сомнением и, подкрутив колёсико настройки фокуса, привстал в стременах. — Это… Ахалаш?.. Хромает и без седока. — Изумление в его голосе сменилось тревогой.

А потом он, неожиданно резко пришпорив коня, рванул с места и понесся навстречу скакуну брата. Жако сорвался следом. Моя же кобыла… пошла пешком. Я от такого поворота даже растерялась.

— Меня забыли! — пискнула в отчаянии.

Неумело понукала животное, чтобы хоть немного ускорить его. Но только больше злилась и наверняка причиняла ей боль своими корявыми действиями.

«Господи, господи, почему без седока?» — подгоняли меня последние слова виконта — «Где он потерял хозяина?»

Ладонью звонко хлопнула по крупу лошади. Та подо мной всхрапнула недовольно и сменила шаг на рысь. Мне осталось только вцепиться в луку седла и постараться не свалиться в мокрую траву на полном ходу.

Я видела, как Лео подскочил к Ахалашу, как спрыгнул со своего Декара и… какая-то возня началась у самой земли.

Когда подъехала, от увиденного на миг потеряла дар речи. А потом меня затрясло так, что руки заходили ходуном.

— Что с ним? Лео, не молчи, он живой? — вскрикнула, поддавшись панике.

— Живой. Помоги. Я его приподниму, а ты ногу вытаскивай.

Оказывается, вышедший на луг с разодранной до крови задней ногой конь Морана волок по земле опрокинувшегося бесчувственного хозяина, чья конечность застряла в стремени.

На первый взгляд никаких повреждений у Рихарда я не увидела. Грязная мокрая одежда. Бледное лицо, несколько мелких царапин на щеках и подбородке, и лоб рассечен несильно у самой кромки роста волос. Весь в траве и хвое, что успел собрать на себя, пока скакун тащил его по лесу.

Общими усилиями освободили графа из плена стремени. Виконт мельком глянул на рану Ахалаша и сказал:

— Кто-то укусил его. Хорошая хватка, на волчью похожа.

— У вас же здесь нет хищников! — С подозрением оглянулась на Карре, смачивая носовой платок водой из фляги.

Даже Перри, казалось, проникся ситуацией и тихо сидел на Декаре, посматривая сверху на происходящее.

— Нет. И если учесть, что случилось это совсем недавно, то… Демон, даже не знаю… на секача могли напороться. Сейчас кабанчики подрастают, — рассуждал он, пока я протирала лицо бессознательного Морана, с жадной нежностью разглядывая его.

Таким ли я его видела в своих снах, те ли черты я трепетно хранила в фантомной памяти, доставшейся от той Анны, что ушла из этого мира незадолго до моего возвращения сюда же? Вот ведь парадокс: чувствовала смертельную тягу к этому человеку и одновременно предусмотрительную осторожность и стеснение, как к незнакомцу, который откроет глаза и спросит вдруг: «Ты кто? Не это лицо я целовал, не в этих глазах звезды считал». Тогда я была красавица, а сейчас… О, я прекрасно знаю, как выгляжу без грима.

— Почему он не приходит в себя? — спросила чуть не плача, когда попытка растормошить мужчину ни к чему не привела.

— Мог головой удариться…

— Опять?! — взвыла с досады и провела рукой по волосам пострадавшего. — Рихард, миленький, очнись, а? Ну что ж так не везет тебе на голову? Недавно только отошел, и снова здорово. А в следующий раз что, совсем её себе оторвешь? Ой! — испугалась сказанного. — Не надо следующего! Это я не подумав. Ты мне с головой нужен. Лео, чего стоишь? — На нервной почве меня понесло. — Перевяжи коня, мучается животное! Где тряпка, в которой был телескоп? Вот ею и замотай рану. Как мы его повезем? В Бережинах лекаря нет! Как быть? Через седло перекидывать? Ты слышал? — Резко прекратила причитания. — Он застонал, ты слышал?

Виконт так низко склонился над братом, что ухом буквально прильнул к губам кузена. Прислушался.