Эффект смерти (СИ) - Miltrom Jane - Страница 20

Я продрогла насквозь. Стояла и молча рассматривала ее личико вынесенное над надгробием. Она улыбалась и в ее руках был Пипси. Я улыбнулась и потоки слез слились вместе с дождем, который ласкал мое лицо. Нежно и трепетно, словно, я чувствовала мою малышку тут.

— Прости… — Я приземлилась коленями к надгробию, на каменную плиту. Колени намокли. Я закрыла руками глаза, потому что больше не могла смотреть. Я больше не могла мучительно ждать чуда, которого никогда не будет в моей жизни. Все перевернулось в один момент.

— Все по моей глупости…Наших родителей… — Признала я и словно ничего не замечая уткнулась лбом в ангела. Я чувствовала, как легко мне давалось плакать. В горле ком не застревал, говорила легко. Тут я могла почувствовать впервые себя спокойно и я не заметив того сама начала рассказывать как и что со мной происходило. Я знала, она словно слушала меня, как маленький ангелочек смотрела свысока. Я знаю, нельзя плакать, нельзя горевать, нужно отпустить их. Нужно постараться дать им уйти самим, им хуже от этого. Но ничего поделать я с собой не могла. Должна была умереть я.

— …он уехал, а я не знаю что и делать теперь, малышка…Мне тебя не хватает. Тетя Розали беременна, представляешь!? — Я судорожно всхлипнула, держась за сердце, я смотрела на нее. — Я думаю, что им лучше вообще не знать о том, что я жива. Я думаю о том, чтобы исчезнуть, малышка, но я понимаю, что бросить тебя не могу. Я понимаю, что теперь я никогда не уеду от тебя, малышка. Знаешь как давно я не была на кладбище у родителей? Думаешь, стоит к ним съездит?

— Думаю, Бони была бы за, — как гром среди ясного неба прозвучал голос Гамильтона. Я обернулась и увидела его также во всем черном. В один миг он присел рядом со мной и вытер слезы большими пальцами. Приобнимая, он поднял меня, стряхнув грязь с колен.

— Долго ты тут сидишь? — Мы оба смотрели на ее блеклый взгляд на мраморном надгробье.

— Наверное, часа два, — отмахнулась я. — А где Меара и Кристина?

— Кристина заболела. Я решил проведать кроху, вдруг ей одиноко, — он улыбнулся мне и я ближе прижалась к мужчине. Мне так нужен был отец. Я чувствовала эту поддержку, хотя и знала — мы абсолютно ничего не знаем друг о друге. Я запуталась в мужчину теплее и тихо заплакала, чтобы он не слышал, Гамильтон поглаживая меня по спине, не давая окончательно раскиснуть.

— Тебе нужно восстановиться, — заверяет он. — Тебе нужны твои друзья, — я попрощалась с Бони и мы направились к машинам. Рядом с моей, стояла его машина с его охраной и водителем.

— Нет, — я строго настрого сказала Гамильтона. — Не хватало им только моего чудесного воскрешения, — рычу я, пиная камень.

— Вот именно, милая, они нуждаются в этом. Особенно твоя подруга, она очень хочет твоего чудесного воскрешения, — поддакивая отвечает Гамильтон. — Ты делаешь им только хуже, и тебе не лучше от этого, я вижу. Пообещай, что подумаешь над этим?

Я кивнула. Попрощавшись, мужчина уехал, а я облокотившись о машину уставилась в сторону Смертной пустоши мертвых душ и улыбнулась, увидев, как к могиле идут мои друзья. Бони не одинока, в отличии от меня — подумала я про себя и попросила Александра быстро убираться отсюда, дабы нас не заметили.

Глава 21 "Возвращение к реальности"

Что значит прощать и проститься самому? Значит ли это одно и тоже, или же, за этим стоит что-то очень хрупкое и осторожное, чем нельзя пренебрегать. Что нужно обязательно защитить или использовать в корыстных целях? Простить себя — всегда сложно, казалось, проще просто взять и съесть дерьмо, чем простить себя, самому себе ненавистным всей душой. Человек, который ненавидит себя, не видит ничего такого, что видят другогие, то и дело твердит, что он ничего не достоин не просит себя. Он простит кого угодно, но только не себя. А тот человек, который любит себя, люлюкает, уважает и относиться с осторожностью к себе, как к фарфоровой кукле — как правило человек эгоист. Так всегда я твердила себе, хотя ничего не видала плохого в том чтобы любить себя, но по большей степени мне попадались люди, откровенно говоря не очень.

Я же скорее относилась к первому типу. Склоняясь на то, что любить себя можно и позже, а людей простить чего стоит? Правильно. Ничего. Но зато человек начинает наглеть. Ненавидела те моменты, в которых мне наплевать в лицо и втаптывали в грязь, но я вставала — всегда. Не знаю зачем и куда, но шла дальше по жизни, я была изгоем моей судьбы. Изгоем и ссадиной на теле Земли.

Прикрыв руками глаза я так и сидела, молча смотря на прекрасный прозрачный потолок, в котором были видны звезды. Звезды были крупного размера и поменьше, помню, папа мне рассказывал, что та, что мелькает и побольше, это планета, а та, что маленькая — звезда. Так и зародилось мое представление о космосе. Я любила мечтать о нем, мечтала увидеть, хотела полететь на нашу орбиту и обогнуть земной шар, но к сожалению не годилась для этого полета, да и вообще не родилась никуда, уж увы.

То, что сказал мне Гамильтон тронуло меня, возможно, моим друзьям будет лучше, если они узнаю, что я жива? Может, им открыться, чтобы они увидели меня с другой стороны? Вернуться в жизнь, сделать что-то необычное? Помочь Меаре с работой! Точно! Я стукнула себя по лбу и вспомнила, что как заместитель директора, я должна управлять его фирмой. Мой телефон был засыпан письмами на электронную почту, с просьбой пересмотреть свое решение, продлить срок акций, заменит что-то и где-то и я решилась поменять именно так. Когда мы приехали с парнями домой, было уже около восьми вечера, темнело рано, поэтому я решила именно сейчас поехать и выбрать себе буквально три-четыре наряда для работы. Хоть так я надеюсь, что никто трогать меня не будет. Я позвонила Меаре и сообщила, что завтра с полвосьмого я приступаю к своим прямым обязанностям. А пока, я быстро собралась и прыгнула в машину к Адаму.

Александр отлучился по своим делам, а я воспользовавшись положением выехала из своей обители. Как только мы подъехали к торговому центру, Адам приказал всем проверить его, чтобы убедиться в том, что там нигде нет поблизости друзей Киллиана и только тогда мы отправились в магазин. Я нашла два подходящих магазина. Там я подобрала себе красивые две пары офисных брюк, три блузки, юбку и платье. Осталось выбрать под это все обувь и выбирать долго не пришлось, я сразу же выбрала три пары подходящих.

Когда с покупками для себя я закончила, я решила прикупить пару продуктов, а заодно компьютерный стол и папки и много, много всего, чтобы оборудовать у себя в комнате кабинет. К пол одиннадцатому мы вернулись домой, но Александра так и не было. Я немного напряглись, но все же сделала так, как хотела, разложила все по местам и с чувством выполненного долга легла спать.

На утро меня разбудил будильник и как не странно, я встала довольно легко. Пребывание в больнице дало о себе знать. Я просыпалась там каждое утро ровно в шесть. И тут организм ждать себя не заставил. Я быстренько приняла душ, волосы высушила, собрала в большой конский хвост, подвела глаза стрелками, губы блеском, нанеся румяна на бледную кожу, чтобы немного скрыть мою блеклость кожи. Вышла я довольно быстро, сегодня было прохладно, поэтому натянула черные свободные и что же время подчеркивающие мои ноги штаны, белую блузку, скинула в офисную сумку все, что мне понадобилось и спустилась вниз к завтраку. Для себя я купила йогурт, которым дразнила Адама целую дорогу.

— Алек так и не приехал? — Поинтересовалась я, всматриваясь в прохожих, которые ахали и охали, взглянув на меня. Я наконец-то решила открыться. Мой первый шаг.

— Он вам не сказал? — Удивился он и посмотрел мельком на мой йогурт, и я поспешно отдала ему, за что он меня поблагодарил.

— Не сказал что? — Раздраженно спросила я, ждав ответа.

— Он уехал на три дня по просьбе босса, когда он еще не пропал.

— Ясно. — Сухо ответила я и отвернулась к окну.

Когда мы наконец доехали до нужной нам точки, Алам решил, что будет сопровождать меня весь день, а остальные будут прохлаждаться на улице либо у меня под дверью, я согласилась — упираться было бессмысленно. У них приказ, а там тебе нравиться не нравиться — по барабану. Хоть головой о стенку бейся, никуда не уйдут. Я обреченно вздохнула и обняла Меару. Та, словно не видя мой раздраженный взгляд сияла от счастья.