Убить в себе жалость - Нестеров Михаил Петрович - Страница 12

Расписание юриста выглядело несколько странно и походило на прием рабочих и служащих крупного предприятия к директору по личным вопросам: Рожнов принимал граждан по четвергам с двух часов до шести. И только несколько человек знали, чем занимается в свободное от работы время полковник госбезопасности Рожнов. Одним из таких людей был Олег Шустов.

Почти все, с кем был знаком Рожнов, понимали, что юридическая консультация — только "крыша", и удивились бы еще больше, узнав, что в штат Департамента "5" входят всего двенадцать человек, включая Рожнова, его секретаршу Ирину Архипову, секретных агентов по поручениям и специалистов-электронщиков.

— Как долго Муса пробудет в столице? — спросил Шустов.

— По оперативной информации, два-три дня. Дело с заложником — это, на мой взгляд, накладка, несогласованность действий его людей перед непосредственным визитом своего шефа. Он прибудет в Москву для встречи с боссами чеченской диаспоры и подконтрольными ему преступными группировками. Здесь, как я уже говорил, он должен встретиться с Минвалиевым. Не исключено, что готовится что-то серьезное. Так что время не ждет. Для работы я подготовил всю необходимую информацию. Тебе нужны деньги?

— Нет, — отказался Шустов, — рассчитаешься с нами после. Ничего, если мы нашумим в самой "Олимпии"?

— Именно на это я рассчитывал.

Рожнов разрабатывал несколько вариантов операции, о чем, собственно, и сказал Олегу, но лучшим был тот, о котором заговорил Шустов. В нем не было откровенно слабых звеньев, но в отеле нередко останавливались иностранцы, а после силового акта репутация гостиницы будет слегка подмочена. Впрочем, Рожнова интересовал только исход операции, в которой если и пострадают зарубежные гости, то только из самопровозглашенного государства. Остальным Рожнов, как офицер ФСБ, мог гарантировать полную безопасность.

После непродолжительной паузы полковник продолжил:

— В числе сопровождающих Калтыгова будут люди, также числящиеся в федеральном розыске. Все они, как и Калтыгов, принадлежат к тейпу хунта-хаджийцев. Я назову тебе несколько фамилий, особое внимание обрати на Лечо Маргатова, он всегда находится рядом с Мусой: специалист по связи, служил в Кантемировской дивизии. После Мусы в моем списке он значится под номером два. Его фото получишь позже.

Олег кивнул: понял.

Майора Шустова выгнали из подразделения ФСБ, когда тот вначале не согласился с приказом начальника, а потом, не сдержавшись, ударил его; с переломом нижней челюсти патрона отправили в госпиталь. До трибунала дело не дошло: то ли из трусости, то ли руководствуясь чисто человеческими качествами, начальник заявил, что причиной внезапной агрессии стал именно он. Над Шустовым ограничились судом чести и уволили из подразделения. Через два месяца его нашел Рожнов и предложил работу.

— В прошлый визит в каком номере останавливался Калтыгов? — спросил Олег, когда они с шефом возобновили движение по просторному двору лесоторговой базы.

— В четыреста третьем.

— Мне нужен план гостиницы.

— Ты его получишь.

— И пару забронированных номеров.

— Я забронирую номера на втором этаже. Четвертый этаж в "Олимпии" считается лучшим, — пояснил Рожнов, — там всего четыре номера, и все они будут заняты людьми Мусы. А третий этаж в первую очередь подвергнется тщательной проверке. Пройдет какое-то время, пока оперативники доберутся до второго, начиная, естественно, с третьего. Понаблюдай за гостиницей, определись, какие номера снять.

— Договорились.

— Здесь все документы, которые вам понадобятся, — Рожнов извлек из кармана толстый пакет и передал его подчиненному.

Принимая пакет, Шустов подумал, что Рожнов несколько поторопился с документами. Еще неизвестно, как скоро приедет Муса и приедет ли вообще. Обстановка вокруг Чеченской Республики накалялась день ото дня.

— Как дела в отряде? — осведомился полковник, когда они вышли за ворота.

— Как всегда, нормально. Правда, у Сергея Белоногова возникли проблемы с братом.

— Да, кстати, об этом я и хотел спросить у тебя. Почему вы не обратились ко мне за помощью?

— Ни к чему рисоваться, Михаил. Практически Сергей сам уладил свои дела. Когда на следствие давит ФСБ, рождаются нежелательные вопросы, следствие может заинтересоваться, откуда такие связи у простого смертного.

— Центровой баскетбольной команды первого дивизиона не простой смертный, — возразил Рожнов. — А давление оказали бы на другом уровне, если хочешь, на правительственном. Не забывай, что вы работаете на правительство. Хотя деньги получаете из личного фонда департамента.

— Может быть, — уклончиво ответил Олег, поймав себя на мысли, что они разговаривают так, если бы их подслушивали. — Сергей, как и полагается, все рассказал мне, и мы решили, что может сложиться нежелательная ситуация, при которой коса найдет на камень. Пусть лучше один окажется со связями, а другой с деньгами. В последнем случае — это Сергей.

— А с потерпевшим не пробовали говорить? — в голосе и на лице полковника сохранялось недовольство.

— Что толку? Потерпевший не принадлежит сам себе, даже во время игры им руководит отец, то бишь главный тренер. К тому же и для тебя такой расклад более выгоден.

— Пожалуй, ты прав, — нехотя согласился полковник.

— Не "пожалуй", Миша, я прав на все сто.

— К кому Белоногов обратился за помощью? — поинтересовался Рожнов.

— К судье из районного суда. Обычная взятка.

— Фамилия судьи? — потребовал полковник тоном, не требующим возражений.

— Ширяева Валентина Петровна. У нее самой возникли трудности, так что в этом деле родился обоюдный интерес: она нужна Белоногову, он — ей. Завтра все и разрешится.

— Ну-ну…

Олег отметил, что начальник довольно продолжительное время не перестает хмуриться. Переложив штапики в другую руку, полковник потребовал:

— Расскажи, что за обоюдный интерес. Мне не нравится, когда мои люди самовольно контактируют с кем-то из казенных личностей. Потом я спрошу у тебя, почему ты не доложил мне обо всем вовремя. И еще один вопрос. Я заметил, что ты меня стал недолюбливать. Это оттого, что я стал твоим начальником?

Шустов пожал плечами.

— Наверное, дело не в тебе лично, Миша. Я вообще не люблю начальство.

— Ну хорошо… Сергей, случайно, не рассказал своему брату, где и кем он работает?

— Лишний вопрос, — нехотя ответил Шустов. — Поговорим на эту тему после операции, ладно?

— Нет, — жестко отрезал Рожнов. — Я хочу знать все до мельчайших деталей до того, как вы войдете в "Олимпию". И еще я хочу, чтобы ты знал: я недоволен тобой. Ты прибавляешь мне работы. И так, чтобы повидаться с тобой, в общей сложности я провожу за рулем два с половиной часа. Между прочим, я подумываю о том, чтобы перевести вас ближе к столице или в саму Москву.

— Мне кажется, ты этого не сделаешь.

Полковник что-то пробурчал себе под нос и возобновил разговор:

— Итак, что за неприятности у Ширяевой?

9

На следующий день ровно в восемь часов утра, приняв ванну и уложив волосы феном, Ширяева вышла на балкон и сразу же увидела у подъезда фигуру Сергея Белоногова. Она окликнула его по имени и показала рукой, чтобы тот вошел.

На кухонном столе стояла чашка с кофе, в пепельнице тлела сигарета. Валентина предложила гостю стул и взяла чашку в руки.

— Я принес, — парень сделал попытку вынуть из полиэтиленового пакета газетный сверток.

— Одну минуту, — остановила его Ширяева, — не так быстро.

Предостережение судьи показалось Белоногову неуместным, словно он собирался извлечь из пакета ствол. Сергей приподнял бровь: "Что-то не так?"

Валентина, отвечая на его немой вопрос, пожала плечами.

— Сейчас я допью кофе, и мы с вами прогуляемся. Не против?

— Да в общем нет.

— Ну вот и хорошо. Кстати, у вас есть документ, удостоверяющий вашу личность?