Попаданка по имени Счастье (СИ) - Нехищная Алена - Страница 10

— Вы жили под кровом моего дома не на положении прислуги и вас никто ни к чему не принуждал. Вы же сами попросили у тети разрешить помогать в хозяйстве… А теперь сами же обижены. Что она вам могла еще предложить, если вы ничего не знаете о нашей жизни, не умеете ни прясть, ни шить, ни готовить…

Лена мрачно усмехнулась.

— Как любезно с вашей стороны намекнуть, что я на большее, чем посудомойка, не гожусь! Правильно ли я понимаю, что мне не приходится надеяться на вашу помощь в поисках мага более способного, чем ваш предок?

— Совершенно верно, более способного мы не найдем. Почему не годитесь? Вы можете научиться хозяйничать и со временем стать прекрасной домоправительницей…

Лена отвернулась к окну. Снег все еще падал. Горы тонули в сером мареве.

Главное — не плакать. Не увидят они слез иномирянки…

А ведь несвободна. Ведь все равно придется унижаться, выпрашивать хоть сколько-то денег — на первое время, чтобы хватило доехать до столицы…

— Я что-то сказал не так? Элинэ?

— Уберите руки от меня, пожалуйста. Или на вашу порядочность тоже надеяться не приходится?

Князь отдернул руки от Лениных плеч резко, будто обжегся. Заходил по комнате:

— Разумеется, я давно должен был исправить случившееся в ту ночь… Но я ведь тогда совсем не знал вас… Руташир считал, что вы — ловушка продавшихся… А я несу ответственность за крепость, за всех людей и ирбисов, живущих здесь, я не мог рисковать ими…

Элинэ, вы согласны стать моей женой?

Лена обернулась к нему.

— Свободны! То есть, считайте, расплатились! Кровом и едой! Все, ничего не должны! И вообще, я ведь опасная темная, распутная иномирянка — считайте, сама вас соблазнила! Можете не мучатся совестью! Свободны!

— В таком случае, может, вы снова меня соблазните? — крепко взял Ленино лицо в ладони, впился в губы. Девушка укусила его, вырвалась.

— Уйдите от меня!

— Элинэ… Ты плачешь?

— Вам показалось!

— Я не уйду, — сказал очень тихо, но твердо. — Что ты там говорила о пытках? Я заставлю тебя согласиться.

Отступать было некуда, Лена и так спиной вжималась в стену. Князь расшнуровал горловину рубашки, запустил руку в вырез.

— Ты очень красивая. И одинокая. А наш мир полон опасностей. Знаешь, что делают с красивыми и одинокими девушками? Вот это. Только обычно замуж им никто не предлагает.

— Ну вы и сволочь. А я считала вас благородным человеком.

— Не-ее. Я деспот, самодовольная скотина, грязный феодал… Как ты еще меня называла?

— Лучше бы вы остались котом! Котом вы гораздо лучше!

— Я могу и котом. Не плачь. Смотри, что я принес, — поцеловал Лену в макушку и отпустил. Поставил на табурет принесенный сундук, откинул крышку.

— Это наши фамильные драгоценности. Иди сюда.

Поднял на вытянутых руках диадему. Лена не смогла удержаться — осторожно приблизилась, потыкала пальцем. Ноготь скользнул по твердому холодному камню. Целая россыпь, сотни бриллиантов, наверное, соединенных в многоугольники, похожие не то на пентаграммы, не то на снежинки. В центре каждой — огромные прозрачные камни, по Лениному мнению, смахивающие на аквамарины.

— Ой… — только и смогла она сказать, когда эта тяжесть легла на голову. Диадема немедленно сьехала к уху. Тяжело быть королевой…

— Мама носила ее только в самых торжественных случаях… — обьяснил князь. — Она больше любила этот обруч с жемчугом… Раздевайся.

— Что?

— Сними рубашку. Я хочу увидеть, как эти камни будут блестеть на твоей коже.

— Когда я только попала сюда, вы мне показались образцом порядочности и чести, какие только в сказке бывают, — князь сам взялся стягивать с нее рубашку и смешные местные панталончики с рюшами до коленей.

— Я еще и сьесть могу, особенно Темной Ночью — сказал на ухо. — Ты так хорошо пахнешь… Элинэ… Счастье… Ну сколько можно попрекать меня случившимся тогда? Я же пытаюсь все исправить.

Он, как кот, терся о Лену башкой, заглядывал в глаза.

— Странно вы пытаетесь… — сохранить спокойствие и достоинство в таком положении было довольно сложно, но Лена старалась. — В ту ночь… князь… Я могла вас прогнать и… Вы ни в чем не виноваты… То есть… Это и моя… вина… Я думала, что все происходящее — какой-то сон… Но потом… утром… Мне так нужен был друг, а вы заперли меня в этой проклятой комнатке и забыли… Я сходила с ума…

— Я приходил каждую ночь.

— Хорошо, я не знала, что это вы!

— И каждую ночь страдал. Ты меня обнимала во сне, голенькая, теплая, пахнущая розовым маслом и женщиной… Зверем я воспринимаю все запахи намного острее… Каждый раз я боялся не сдержаться… Ты мой подарок. Мне тебя подарила Тьма…

— Сердце говорило, что эта дама делает подарки весьма сомнительного качества и всегда требует платы, — пробормотала Лена, вздрогнув. Будто ледяной ветер промчался по комнате. Но князь обнял крепче, увлекая за собой на кровать — и прошлое с будущим перестали иметь значение ради нескольких часов настоящего.

Лето

И в горы пришло быстротечное северное лето.

Короткое — оно еще ценней. Слишком многое нужно успеть. И запасти припасы на зиму, и насладиться теплом, и напутешествоваться… Впрочем, Лена пока так и не познакомилась с чудесами своего нового мира. Князь уехал в столицу один — за покупками, белошвейками и родственниками. Лену он планировал представить обществу грядущей зимой, уже как свою жену. Впрочем, и в замке не приходилось скучать. Лена твердо решила стать образцовой хозяйкой. Очень многому предстояло научиться. Дни были полны забот. Кроме всего прочего, девушка вела толстую тетрадь, в которую тщательно записывала все, что вспоминалось по медицине, биологии и физике. Эх, другую профессию надо было выбирать, совсем другую… но кто ж знал? Нет, вряд ли ей удастся переизобрести антибиотик или смастерить первую электрическую лампочку… но наверняка в этом мире найдутся люди, для которых Ленины ошметки знаний станут первым шагом к великому изобретению. Кто знает, кто знает — возможно, это будут даже ее собственные дети?

***

Вместе с князем в замок вернулся шаман. Лена долго искала способ остаться с ним наедине. Прадедушка Витора обожал тепло. Даже летом он зажигал вечерами камин, а днем выходил за стены замка и растягивался на какой-нибудь залитой солнцем лужайке, как старый кот.

— Я могу попросить вашего совета?

— Отчего же нет, девочка-по-имени-Счастье?

— Не называйте меня так, пожалуйста. Вовсе никакое я не счастье…

— Ты ошибаешься… Ну да ладно. О чем ты хотела спросить?

— Мне снится сон… Уже раза три или четыре… Я вижу мир, охваченный огнем… Гибнущий мир. Это сложно описать. Он не похож ни на этот, ни на мой родной, и его обитатели мало смахивают на людей… но у меня такое чувство, что я имею к нему какое-то отношение… что я могу все изменить. Вы мудры. Скажите, что это значит?

Шаман кинул острый взгляд:

— А сама-то как думаешь?

— Я боюсь… — шепотом призналась Лена. — Это совершенно точно другой мир. И я боюсь, что однажды, просто среди бела дня… снова окажусь в чужом мире. Снова потеряю всех навсегда даже без возможности попрощаться… — ее голос дрогнул.

— Ну тут ты не бойся. Попрощаться успеешь.

— Что?

— Попрощаться, говорю, успеешь. Только одной ночью в году открыты все двери. Темной Ночью. Вот тогда тебя и перенесет… спасать очередной мир.

— Вы это сейчас серьезно? — Лена вскочила с травы.

— К сожалению, да. Судьба у тебя такая — быть Счастьем. До старости скитаться по мирам. Я, признаться, отчасти завидую — это сколько ж нового и необычного доведется увидеть! Мне вот только духом бесплотным, одним глазком удается заглянуть, как там живут…

— Да ну вас! Вы шутите?

— Нет, говорю тебе. Та, которая была Счастьем прежде, выбрала тебя в переемницы. Тут уж ничего не поделаешь…

Елене понадобилось время, чтобы осмыслить услышанное.

— Значит, в Новый Год я опять перемещусь между мирами?