Мир Азриэля. Песнь ласточки (СИ) - Рома Валиса - Страница 24

С треском воткнув лезвие в чёрствую землю, парень резко шагнул к ней, одним мощным движением схватив за ворот и оторвав от земли, заставив Марию даже сжать его ледяное запястье, с ужасом и гневом вглядываясь в это бесчувственное лицо с золотыми глазами.

— Я бы посмотрел, как ты бы оттуда выбралась, — стиснув пальцы на жёстком меховом вороте чуть ли не прошипел он.

— Представь себе, выбралась, — испепеляя его взглядом гневно ответила девушка, — и уже жалею, что освободила такого отброса… как ты.

На миг его лицо исказилось, заставив ту невольно напрячься, стискивая ещё сильнее онемевшими пальцами рукоять ножичка, как невдалеке раздался какой-то свист, и между глазами мелькнула стрела, вонзившись в толстую ветку растущего рядом куста. Отпрянув от неожиданности в разные стороны, они замерли, прежде чем расслышать невдалеке новый странный рёв, видимо, принадлежавший тому белому зверю, а вместе с ним и лихорадочный треск веток.

Резко обернувшись и за уздцы выведя то и дело, что встревоженно оглядывающегося по сторонам коня, Мария с первой же попытки запрыгнула в седло, накинув на голову капюшон и смерив пленника недовольным взглядом.

— Выбирай, либо тебе сносит голову этот безумный король, либо у тебя ещё остаётся надежда сохранить её в ближайшем будущем, — протянув руку в его сторону и не отводя взгляд от бледного лица негромко, но решительно произнесла она, уже слыша позади себя ржание чужих коней. — Ну же!

Выхватив из земли меч и вскочив на коня позади Марии, он выдернул из её рук поводья, вдарив со всей силы по бокам даже вставшего на дыбы от неожиданности животного, издавшего испуганное ржание, прежде чем ринуться вперёд, грудью прорывая плотный забор из жёсткой травы. Сзади же, свистя и пролетая над головами, их догоняли многочисленные стрелы с чёрными сверкающими наконечниками, да негромкий стук многочисленных копыт.

— Да кто тебя ездить учил?! — в очередной раз уклонившись от пролетевшей над головой стрелы взвизгнула девушка.

— Как будто ты с лошадью лучше управляешься, — грозно прошипел тот, оглянувшись и налету схватив стрелу, что тут же сломал в пальцах. — Заткнись и думай, как нам от них оторваться!

Еле сдержавшись от колкого ответа, она осторожно достала трясущиеся в руках часы, всмотревшись в ровное стекло и попытавшись сосредоточиться на бешено вращающейся в разные стороны стрелке, полушёпотом извергая проклятия и отплёвываясь от залезающих в рот надоедливых волос. Мимолётом оглянувшись и заметив, что преследователи и не собираются отставать, а лишь сокращают дистанцию, она испуганно прижала к себе часы-компасы, пытаясь разобраться в бешено проносящихся в голове мыслях, что как пчёлы роились и не давали спокойно всё обдумать.

— Давай туда! — указав влево прокричала Мария, заставив коня слишком резко повернуть в сторону, выпустив изо рта негромкое ржание и с новой силой помчавшись вперёд, да так, что перед глазами только смазанные листья и мелькали.

— Ты что творишь?! — донёсся до неё крайне недовольный голос Виктора, что ещё пытался повернуть лошадь в другую сторону. — Чёрт, ты хоть знаешь, куда ведёт этот путь?! Там же…

Его голос потонул в просвистевшей над головой стреле, когда кусты, затрещав, вдруг раздвинулись в разные стороны, являя чёрную, словно обугленную скалу, ведущую в клубящийся сизый туман внизу с еле доносящимся шумом реки. Подавив удивлённый возглас, девушка со всей силы потянула врезавшиеся в ладони поводья на себя, заставив коня запоздало затормозить, вгрызаясь копытами в землю и оставляя там глубокие следы.

— Вот чёрт… — обернувшись и заметив, как из высокой травы являются безликие с уже заготовленными стрелами, Виктор резко дал коню по бокам. — Гони, гони, гони! Живо!

— Ты сбрендил?! — повернувшись к нему отчаянно воскликнула та, тут же замолкнув, когда обрыв мелькнул под животом коня, а тот, словно сам на пару долгих секунд обретя невидимые крылья, воспарил над клубящимся внизу туманом. Сердце испуганно подпрыгнуло к самому горлу, а пальцы нащупали какую-то невидимую преграду на часах, бездумно нажав на неё и заставив весь мир одновременно пройтись белоснежной волной холода, прежде чем замереть.

Испуганно вскрикнув и тут же зажав ладонями рот, Мария изумлённо оглянулась, смотря на спущенные с чёрных изогнутых луков и арбалетов опасно блестящие наконечником стрелы, что так и застыли в воздухе, не смея дотянуться до них. Даже ветер, что застрял в волосах и некогда трепещущих кустах замер, а туман внизу обратился лишь в серое полотно, скрывающее внизу речку.

Метнув взгляд влево, девушка тут же заметила возвышающийся невдалеке чернильный замок, чьи пики пронзали бескрайне голубое небо с зарождающимися тучами на горизонте, что уже скрыли одно из солнц. И там, на отвесной стене, куда взбирался сизый туман, она увидела фигуру во всём белом. Она смотрела прямо на них, пронзая льдом глаз, прежде чем отвернуться и скрыться в одной из высоких башен. Безымянный король. Он не застыл, и явно догадался, что его провели вокруг пальца. А месть короля всегда одинакова — вечная ледяная камера и лишение лица…

Одна из стрелок с золотым наконечником, что описала целый круг, вновь замерла на шестидесяти, и именно в этот миг белая волна вдруг вернулась, тут же заключившись в часах и с тихим стуком закрыв крышку. Ветер врезался в уши, а над головами меланхолично просвистели стрелы, прежде чем конь пропал в белой мгле тумана, а всё вокруг не ушло под ледяную воду, сковавшую все движения…

Глава 9. Когда небо плачет

Ледяная вода обступила со всех сторон, проникая в горло и заставляя испуганно хвататься за всё, что попало, периодически касаясь спиной гладких скользких камней и царапая ладони об нависшие над головой камни с тёмно-зелёным противным мхом, заставляющие всё время отдёргивать руку и вновь погружаться в воду. Рядом мелькнуло что-то чёрное и больше, и под онемевшими пальцами скользнула чёрствая шерсть и длинная грива коня. Кое-как оттолкнувшись от каменистого дна и схватившись за мокрое скользкое седло, Мария хрипло вдохнула холодного колкого воздуха, тут же зайдясь в кашле и приобняв широкую шею коня.

— Спасибо, — одними губами пробормотала она, разгребая свободной рукой воду, а другой придерживаясь за чёрствую гриву. — Давай выбираться отсюда…

Согласно мотнув головой, конь погрёб в сторону виднеющегося берега, порой фыркая от попавшей в нос воды и чуть ли не бегом ступив на тонкую каменистую кромку берега, отряхнув мощные ноги и осторожно опустив на холодную землю, покрытую короткой тёмно-зелёной травой, Марию, что вновь зашлась в кашле, придерживая ладонью рот и вздрагивая всем телом. Наконец, зачесав дрожащими пальцами волосы назад, девушка облегчённо выдохнула, резко открыв глаза и, обернувшись, даже испуганно привстала, смотря на широкую тёмно-синюю речку с громадными заострёнными валунами по краям, над которыми парил сизый клубящийся туман, исходивший от шумевшего в стороне водопада, чьи капли долетали даже до сюда.

— А где… где этот придурок?! — поднявшись на дрожащие ноги испуганно воскликнула Мария, оглядываясь по сторонам и чуть ли не деря волосы на голове. — Вот чёрт…

Конь встряхнул головой, с треском камней под копытами направившись на стоявшие чуть ли не вплотную друг к другу валуны, наклонив голову и одарив горячим дыханием клок спутанных тёмно-пепельных волос на голове парня, что почти что не мигая смотрел на светло-лазурное небо, постепенно наполняющимся чёрными, некрасивыми тучи с тёмно-сиреневым отливом.

Сдержав почти что облегчённый вздох, Мария, запинаясь, осторожно подошла к бывшему пленнику, наконец-то не чуя запаха крови и пепла, даже того странного страха перед ним уже не было, лишь гнев и раздражение.

— Чего разлёгся? — обняв себя за дрожащие плечи грубо поинтересовалась она, присев напротив и хмуро сверля его бледное лицо с ободранной бровью, из которой сочилась разбавленная водою кровь. — Сначала меня дурой обзываешь, а потом с обрыва прыгаешь непонятно куда… ну не придурок ли?