Вернуться или вернуть?-2 (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Страница 46

— Займешься этим делом? У нас на Кубани еще незаметно никаких кризисных подвижек. Торгуем и покупаем, как и раньше. Искандер прислал своего доверенного, купил лицензию на звуковой фильм. Партию аспирина заказал, галоши и ситец прислал.

— Ты деньги пока придержи, — посоветовал Артем. — Много не заказывай тех галош. Банки какие-то тоже разорятся. А у нас по ним информации почти нет. Так что деньги прячь в схрон.

— У меня в Москве почти восемьдесят тысяч на счету. Выписать тебе чек?

— В Москву обязательно заеду. Переговорю с Деевыми и Вовкой Румянцевым. Пусть не отгружают в долг медикаменты. Только при стопроцентной оплате и сразу переводить средства в золото.

— Я, пожалуй, тоже перейду на полную предоплату по услугам тракторов.

— И не забывай, что любой мировой кризис дает толчок к концентрации производства, — напомнил Артём. — В начале девяностых мы это практически не заметили. Да и кризис больше прошёлся по верхам. Мы сейчас начнем подгребать мелкие предприятия. Спрошу Деевых, что можно дельного в Москве прихватить. Ты здесь тоже не зевай, организовывай монополию.

— Интересно, что я смогу купить на Кубани? — не понял я. — Вокруг города сплошные маслобойни и кирпичные заводы.

— Вот их и скупай, если начнут предлагать. Вместе с управленцами и рабочими.

Артем уехал, оставив меня в тяжелых думах. Из нашего «угла» как-то слабо верилось, что надвигается мировой кризис. Не… серьезно, какой кризис, когда денежный поток течет хорошим таким ручейком? Но скупать золото я все же стал. А всю наличность теперь убирал в сейф. Хотя и министерство финансов, и Витте лично заявили, что в России нет и не может быть торгово-промышленного кризиса.

Вот только я поверил государственному человеку, и буквально через три дня, как прошло это сообщение в газете, Артём прислал телеграмму о том, что рухнули почти одновременно два мощных банко-промышленных объединения — Мамонтова в Москве и фон Дервиза в Петербурге.

Именно обрушение этих банков стало для России своего рода спусковым крючком. Один за другим начали объявлять о своем банкротстве более мелкие банки. Рождество отмечали скромно. В Екатеринодаре праздничные гулянья провели по минимуму. В городской казне не было денег.

Глава 24

Информацию о том, как разоряются мелкие предприятия в Петербурге и в Москве, Артём пересылал мне регулярно, а я продолжал недоумевать, поскольку не замечал в нашем регионе глобальных проявлений кризиса. В начале года цены на нефть и уголь держались высокими. Забастовок рабочих даже в Петербурге не было, а на Кубани и выступать-то некому. Это Европу сотрясала волна беспорядков. Когда я был в гостях у друзей, они отчитались, сколько денег потрачено на немецких и французских революционеров. Последние пять лет в этих странах вели подрывную работу несколько «хорошо прикормленных» групп. Серега хотел еще поляков задействовать, но потом отказался. Эти с большой долей вероятности попрутся со своими идеями в Россию, а у нас и без того хватает так называемого свободомыслия.

Поддерживать всех «пламенных борцов» в Европе особого труда не составило. Что такое конспирация, работа с агентурой, те самые «явки и пароли», мы с парнями знали хорошо. Серега уверял, что следы никогда не приведут к нам. Слишком много посредников и подставных лиц. Единственной сложностью было закупить оборудование и организовать нелегальные типографии. В Париже таких типографий две, еще и художники снабжены готовыми карикатурами. Тоже работа Артема.

Пропаганду, которую вели французские подпольщики, можно было рассматривать двояко. Текст нелегальных газет затрагивал широкую область деятельности. Не только о судьбе французских рабочих писали нелегальные газеты. Я сам составил несколько текстов еще задолго до событий, которые случились. По мере надобности статьи пересылались через подставных лиц.

В нелегальной газете можно было не стесняться и пропесочить родное российское правительство. К примеру, посмеяться над тем, как бездарно царь потратил более пятидесяти миллионов золотом на строительство военно-морской базы в Либаве. То, что секрет постройки стал известен до начала строительства узкому кругу посвященных, все поняли, когда выкупать земли под базу пришлось по спекулятивным ценам. Артём и нам предлагал купить участок, а потом сбыть его государству. Но так и не сумел вклиниться в толпу чиновников, скупивших земли.

Когда же началось строительство порта и судоремонтного завода, вдруг стало понятно, что в районе Либавы нет глубоководного фарватера и естественных бухт. Бухту там позже вырыли, как и доки для судоремонтного завода. Но во сколько это все обошлось России! Мало того, вероятный противник находился от главной базы Балтийского флота на расстоянии всего тридцати километров. В случае войны база окажется в руках врага. Это понимали многие. А я в статье еще специально посмеялся над недальновидностью русского морского ведомства, сопроводил текст карикатурой, где генерал швыряет в Балтику горстями золотые монеты.

На Куропаткина и еще нескольких российских генералов также нарисовал несколько карикатур. Эти господа военные совершенно не понимали, в чем разница между китайской и японской армиями. Вся информация, поступавшая сейчас из Японии, была сплошной дезинформацией. Ну и понятное дело, что обойти стороной Англию, которой было выгодно ослабление России по всем фронтам, мы тоже не могли. Почему это писалось в подпольной газете французских революционеров, пусть додумывают жандармы. Главное, что мы вбрасывали много информации, и она не могла просто так раствориться в массах. Благодаря этому ходили многочисленные слухи. Приведенные факты обрастали сплетнями. А сами типографии и авторов статей искали очень усиленно.

Жандармерия буквально носом землю рыла, пытаясь отыскать революционеров. А Серега еще добавлял денег господам из подполья, чтобы на курортах в Ницце они не испытывали ни в чем нужды. Супруги Клара и Осип Цеткин, высланные из Германии, там как раз и обитали. Осип Цеткин не умер от туберкулеза. Группа революционных товарищей достала для него лекарство, чтобы он мог и дальше продолжать борьбу.

В Берлине наша деятельность строилась немного в другом ключе. Деньги направлялись на закупку оружия и взрывчатки. Популярное в прошлой реальности направление террора охватило сейчас Германию. На Фридриха Круппа были совершены восемь покушений. Вильгельму II также не повезло. Покушения сыпались одно за другим. Еще и скабрезными карикатурами с его физиономией по ночам обвешивали улицы столицы.

Все это в сумме послужило причиной того, что с начала кризиса некий Эрих Херд возглавил восстание рабочих в Берлине. Его подхватили еще в нескольких местах. Правительство предприняло меры и вывело войска на улицы города. Умолчать о таком событии европейская пресса не могла. В петербургских изданиях также осветили события. И снова господин Иванов написал обширную статью (которую пропустила цензура) о том, к чему приводит обнищание рабочих. Господин Иванов призывал российских промышленников не брать пример с Европы, а повышать уровень жизни рабочих, иначе… и так далее.

В общем, Европа уже бурлила, кризис постепенно охватывал центральную Россию, и только у меня была тишь и покой. Купцы покупали керосин, спагетти, кетчуп, фильмы и зерно. Вообще-то зерна мы продали не так много. Да и кому я мог предложить его на Кубани? У станичников своей пшеницы хватало. А я уже стал крупнейшим землевладельцем. Еще и самый большой нефтеперерабатывающий завод принадлежал по документам мне.

Вера Степановна, которая последние полгода провела под Майкопом на этом заводе, привезла показать образцы новой продукции.

— Не хотелось ухудшать экологию, но похоже, выбора нет, — сообщила она, продемонстрировав целлофановые пакеты и образцы каких-то искусственных пластинок. — Скоро придут прессы из Петербурга, наштампуем тебе герметичную упаковку для лапши, — пояснила Вера Степановна, что это за квадратики.