Европа и Россия в огне Первой мировой войны (К 100-летию начала войны) - Агеев А. И. - Страница 125

Германская политика в отношении Беларуси в годы войны осуществлялась в русле политической тактики, которую немецкие власти использовали в отношении оккупированных северо-западных губерний Российской империи. Спекулируя на межнациональных и конфессиональных различиях между народами, проживающими в регионе, немецкие власти стремились облегчить реализацию своей главной цели по отторжению от Российской империи Курляндии, Литвы, польского «пограничного пояса», а также северо-западных белорусских земель.

Территория Беларуси рассматривалась Берлином в качестве «разменной карты» при разрешении польского и прибалтийского вопросов в периоды активизации попыток мирных переговоров с Россией. Понимая, что Россия не согласится с отделением Западной Беларуси, последней отводилась роль своеобразного «залога», который будет возвращен в состав России в случае ее согласия с установлением германского контроля над Курляндией и Литвой. Буферное польское государство должно было служить для Германии защитным валом от русского вторжения, поэтому поддерживались предложения польских германофильских кругов о расширении Польши за счет белорусско-литовских территорий (464).

Профессор П. Рорбах, политик, близкий к Э. Людендорфу и министерству иностранных дел, «авторитетный» специалист по русским вопросам, видел главный вопрос в том, «кому будут принадлежать поляки — России или Срединной Европе и сколько людей войдет путем отделения Польши от России с русской на сторону „Срединной Европы“» (465). П. Рорбах активно выступал за включение Беларуси в состав Польского государства и рассматривал этот шаг как средство компенсации Польши за Познань. Так как поляков слишком мало, чтобы их отделение от России могло ее существенно ослабить, то, по мнению П. Рорбаха, необходимо присоединить к Польше белорусские области, и «чем больше, тем лучше». Это необходимо сделать по чисто политическим соображениям. В этом случае, писал Рорбах, «при определении выбора между Россией и Срединной Европой у поляков, надо полагать, чаша весов склонится ко второй альтернативе и, — что является решающим, — одновременно будет загнан политико-географический клин, который отделит Польшу от России и крепче „ее привяжет к будущей Срединной Европе“» (466).

Однако финансовые и промышленные круги Германии, прусское юнкерство выступили против перспективы польской экспансии на Восток, против совершенно ненужного, с их точки зрения, посредничества польского чиновника или тем более польского фабриканта. «Курляндия, Литва, губерния Сувалкская и занятые части губерний Виленской, Гродненской и Минской должны составить особую область и быть присоединены к Германской империи. Они должны стать местом колонизации, столь нужной для населения Германии» (467). В основе планов Военного министерства и особенно командования Восточным фронтом лежали военно-стратегические интересы Германии. Открытый сторонник расширения Германии в Восточной Европе генерал П. Гинденбург потребовал «до предела сузить коридор соприкосновения русских и польских границ путем создания прусской провинции от Бяловиц до Брест-Литовска». По мнению П. Гинденбурга, присоединение белорусских земель к Пруссии должно было вбить «клин между аннексированной Литвой и новой Польшей» (468).

Политическими соображениями руководствовались немецкие власти при территориально-административном устройстве оккупированных областей, хотя попутно решались и хозяйственные задачи.

Первоначально белорусские земли вошли в округа («бецирки») «Гродно», «Белосток», частично в «Вильно» и «Сувалки» (Августовский уезд с преимущественно белорусским населением). Юго-западная часть Беларуси с Беловежской пущей, территория которой была занята войсками 12-й немецкой армии под командованием генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского, также переходила в ведение главнокомандующего Восточным фронтом генерал-фельдмаршала П. фон Гинденбурга. Особый статус был придан Брест-Литовску, где с середины 1916 г. до весны 1918 г. размещался штаб главнокомандования германским Восточным фронтом. Наиболее богатые лесными ресурсами территории были выделены в «военные лесные управления» Белосток, Гродно и Беловеж (469).

Оккупированная осенью 1915 г. западная часть Беларуси была включена немцами в военно-административные округа «Литва» (в составе Ковенской, Виленской и Сувалкской губерний) и «Белосток — Гродно». Вместе с округом «Курляндия» они подчинялись Главному командованию Восточного фронта (Обер Ост). В октябре 1916 г. округа Гродно и Белосток были объединены в «Военное управление Белосток — Гродно» с административным центром в Белостоке. Такой округ напоминал о бывшей принадлежности этой территории после раздела Речи Посполитой (1796–1806) Восточной Пруссии. Объединение округов Гродно и Белосток ясно показывало полякам, что немцы не хотят их отдавать будущему Польскому государству и сохраняют здесь свой контроль. Неслучайно Э. Людендорф с восторгом называл Белосток «центром прекрасной прусской администрации Новой Восточной Пруссии в конце XVIII — начале XIX вв.» (470).

А. Э. Энгельгардт, работавший в политическом отделе «Обер-Оста», в своей книге написал о военном управлении округа «Белосток — Гродно» как о «славном подвиге немецкой организации» (471).

Весной 1916 г. Сувалкская губерния была присоединена к Виленской губернии и составила с последней один административный округ «Военное управление Вильно — Сувалки» с центром в Вильно, который впоследствии, 15 марта 1917 г., был слит с округом «Литва». Сувалкские земли уже присоединялись к Пруссии после третьего раздела Речи Посполитой и вместе с Белостокским округом входили в состав «Новой Восточной Пруссии» (472).

Начальник штаба Восточного фронта генерал М. Гофман, оценивая политические последствия этих территориально-административных перестановок, сделал 11 ноября 1917 г. в своих дневниках следующую запись: «Объединение управления Литвы и Вильно — Сувалки с центром в Вильно давало понять полякам, что мы Сувалкскую губернию, которую Наполеон когда-то обещал присоединить к Польше, хотим отдать не Польше, а удержать для себя» (473).

Порядок управления оккупированными землями был нацелен на первоочередное удовлетворение интересов Германской империи и ее армии. Несмотря на разруху и обезлюдение края в результате боевых действий, оккупанты интенсивно эксплуатировали его хозяйственные и трудовые ресурсы. Этой цели служили массовые реквизиции продовольствия, скота, шерсти, металлов, система разнообразных налогов, пошлин, штрафов, доходов от государственных монополий. Для заготовки древесины массово вырубались леса, особенно в Беловежской пуще. На военных и хозяйственных объектах использовался принудительный труд местного населения. Несанкционированная политическая деятельность была запрещена. Исключительно строго контролировались передвижения жителей.

Национально-культурная политика оккупационных властей была направлена, с одной стороны, на возможно более отчетливое обособление края от России, с другой — на нейтрализацию здесь польского влияния, усилившегося после ухода в беженство значительной части белорусского православного населения. В этих целях оказывалась поддержка литовской, белорусской, еврейской культуре. В школах края обучение на русском языке было запрещено, преподавание велось на немецком или на одном из местных языков. При этом подчеркивалось, что белорусский язык не идентичен русскому и допускается без ограничений. Наряду с другими языками он использовался в обращениях властей к населению, при оформлении паспортов, разрешалось открывать белорусские школы. Согласно официальным немецким данным, к марту 1918 г. на территории Обер Ост действовали 89 белорусских начальных школ, а также белорусская учительская семинария в мест. Свислочь Гродненской губернии. С февраля 1916 г. до конца 1918 г. в Вильно на белорусском языке издавалась газета «Гоман».

Изменение в ходе военных событий геополитического положения Беларуси актуализировало вопрос о ее будущем государственном статусе. Оставшиеся на оккупированной территории деятели белорусского национального движения стремились использовать возникшую ситуацию для того, чтобы утвердить Беларусь в послевоенном мире в качестве самостоятельной национально-государственной единицы. Рассматривались проекты реализации идеи самоопределения путем восстановления многонационального государства в исторических границах бывшего Великого княжества Литовского. Для этого в конце 1915 г. организован блок литовских, белорусских, польских и еврейских политиков — Конфедерация Великого княжества Литовского. Однако руководители литовского движения вскоре отошли от этого проекта, выдвинув на первый план цель создания своего этнонационального государства. Поляки и евреи также не проявили заинтересованности в возрождении ВКЛ. В итоге в январе 1918 г. на Белорусской конференции в Вильно была образована Виленская белорусская рада как орган собственно белорусского представительства. Тем самым наметилась линия на создание национального государства в границах расселения белорусского этноса.