Европа и Россия в огне Первой мировой войны (К 100-летию начала войны) - Агеев А. И. - Страница 142

142

Ведущие периодические издания США «New York Herald Tribune», «New York Daily News», «Chicago Daily Tribune», «Wall Street Journal», «Washington Times-Herald», «Milwaukee Journal», «Pittsburgh Press», «Washington Post» в начале августа 1914 г. постоянно информировали своих читателей о ситуации в Европе, публиковали данные по соотношению сил сторон, сводки о сражениях (660).

Важно отметить, что наиболее политически активными с первых дней войны были американские диаспоры, представленные воюющими странами. В последней четверти XIX в. в США выехало около 1,5 млн высококвалифицированных немецких рабочих (661). Их потомки — инженеры и профессора — положительно зарекомендовали себя лояльным характером и высокой организованностью. Ущерб от их действий, если бы имел место организованный саботаж, был бы велик. Летом 1914 г. по стране прокатилась волна националистических и сепаратистских манифестаций: польские и еврейские эмигранты желали поражения России, а ирландские — Великобритании; англо-саксонское население, испытывая пробританские симпатии, все же не спешило помогать делом. Страна оказалась расколотой. По мнению некоторых историков, чтобы сохранить единство многонациональных Соединенных Штатов (662), 4 августа 1914 г. Вильсон поспешил заявить о нейтралитете страны и подтвердить свою репутацию пацифиста в ходе президентской кампании 1916 г.

Хотя в начале 1917 г. американцы уже лучше разбирались в европейских делах и симпатизировали Антанте, они все же не спешили вступать в войну. По стране прошел ряд выступлений пацифистов. 18 февраля в чикагском Колизее собрался 10-тысячный митинг. Присутствующие с негодованием потребовали от своего конгрессмена назвать имена «изменников» в Капитолии, толкающих их страну к войне. 2 апреля, когда Вильсон выдвинул на голосование в конгрессе вопрос о вступлении в войну, 1500 пацифистов устроили пикет у стен парламента (663).

Обстановка в Вашингтоне накалялась также и усилиями извне. После начала Первой мировой войны в Вашингтоне развернулась дипломатическая борьба вокруг вопроса о нейтралитете США. Вхождение последних в вооруженный конфликт на стороне Антанты делало поражение Четверного союза лишь вопросом времени. Поэтому военный атташе немецкого посольства капитан Франц фон Папен предупреждал свое руководство в Берлине: «Если вы не преуспеете в том, чтобы уберечь Соединенные Штаты от вступления в коалицию наших противников, вы проиграете войну; в этом можно не сомневаться. Колоссальные материальные и моральные ресурсы, которыми располагают Соединенные Штаты, совершенно недооценены, и я уверен, что общественное мнение сильно отличается от того, каким его наблюдали в недавнем прошлом» (664).

В развернувшейся «войне за умы и сердца» американцев Великобританию представлял известный писатель канадского происхождения Жильбер Паркер, а Германию — Бернгард Дернбург. Их положение изначально было неравным. Если за первым была репутация и связи, то за вторым — английские обвинения в нарушении его страной норм международного права. Помимо того, на стороне Антанты «были все преимущества в средствах коммуникации и… преимущество в изобретательности» (665). Жильбер Паркер ежедневно рассылал около 300 бюллетеней с материалами британской пропаганды американским газетам, организовывались поездки и встречи с общественностью (666). В то же время (по мнению американских контрпропагандистов) немецкая спецпропаганда имела гарантированную аудиторию около 8 млн человек из 105-миллионного населения Соединенных Штатов: именно столько было в стране выходцев из Германии и их детей (667).

Более того, Альфред Хамсуорт (бывший руководитель британского пропагандистского ведомства Веллингтон Хаус) имел возможность напрямую обратиться к американской публике в ходе путешествия по стране в качестве главы английской военной миссии летом 1917 г.[96]

Он за тобой следит.

Количество пропагандистских материалов, предназначенных для США, неуклонно возрастало: с 200 наименований в 1916 г. до 400 — в 1917 г. (668). «Британская пропагандистская организация действовала с такой интенсивностью, что ее враги едва имели возможность выступать. Она имела перед ними то громадное преимущество, что у нее была общность языка, она имела доступ в университеты и в другие педагогические заведения» (669).

Изначально в худших условиях, чем английская, находилась немецкая специальная пропаганда на США. Причина тому — испорченные ранее имперским руководством отношения между двумя странами. Если Белый дом с осторожностью «открывал для себя» клубок европейских противоречий, то кайзеровское руководство было ориентировано на силовое разрешение любых противоречий. Отсюда понятно, почему Берлин стремился играть активную роль в отношениях с Вашингтоном, а порой и говорить от его имени в Латинской Америке, время от времени предлагая североамериканской республике в качестве компенсации «подарки» (например, очевидно, по аналогии со статуей Свободы, монумент Фридриху II).

Очевидно, что подобное положение не устраивало США. Более того, конфронтация с Германией вынуждала искать других европейских союзников. Например, Великобританию — страну общих языка и представлений о правах гражданина. Сближение Вашингтона с Лондоном началось с «самоанского кризиса», который разразился в 1889 г. Как отмечают современные исследователи, «именно в последней стадии „самоанского кризиса“[97] начали формироваться основы новой европейской политики США» (670), основанной на союзе с «владычицей морей».

Кайзеровское руководство же с конца XIX столетия и до объявления войны США не понимало американской дипломатии. Даже временное сближение интересов двух «новичков» на международной арене было обречено на провал из-за стремления Вильгельма II внести раскол в американо-английский диалог. Примером может служить Русско-японская война 1904–1905 гг. После того как Страна восходящего солнца к началу 1905 г. добилась решающих успехов, все державы, имеющие интересы в Китае (в том числе Британская империя и Соединенные Штаты), стремились ускорить мирные переговоры. Единственным, кто ратовал за продолжение боевых действий и соответственно усиление Токио, был Берлин, который всячески разжигал американо-японские противоречия, стремясь играть роль арбитра. Пришедший к власти в 1908 году кабинет У. Тафта объявил о неприятии активной внешней политики, что только усилило «силовой аргумент» Берлина в общении с Белым домом.

Наряду с дипломатическими разногласиями, важную роль играл внешнеторговый баланс Соединенных Штатов, о котором говорит следующая таблица:

Американская внешняя торговля, 1913–1919 гг., млн долларов[98]

Немаловажный факт: вплоть до начала Первой мировой войны торговый флот США был ничтожно мал и для трансатлантических перевозок американцы нанимали английские суда. Таким образом, к началу Первой мировой войны американо-германские отношения имели противоположные векторы развития из-за стремления Берлина играть роль «старшего брата» Вашингтона. Данная негативная тенденция в дальнейшем только усилилась, что отнюдь не способствовало успехам немецкой пропаганды в Соединенных Штатах.

Вскоре после начала Первой мировой войны для помощи в организации пронемецкой пропаганды из Берлина туда прибыл профессор филологии и американист Карл Оскар Бертлинг. Но незадолго до вступления Соединенных Штатов в войну он был арестован и интернирован. Согласно найденным в его квартире документам, он получал деньги от посольства для организации пропаганды из США на страны Латинской Америки и Китай (671). Отметим также художественные киноленты, снятые в Германии и Австрии по инициативе посла Берншторфа.