Европа и Россия в огне Первой мировой войны (К 100-летию начала войны) - Агеев А. И. - Страница 90

Начало сентября 1914 г. стало временем смятения и растерянности польских борцов за государственность. Причиной стало занятие русскими войсками Львова. Польская элита во главе с Пилсудским начала задумываться о смене покровителя. Эта роль была предложена Германии. Вопрос о взаимодействии с немцами взяла в свои руки новая «Польска организация народова». При поддержке Берлина организация пропагандировала антироссийские настроения и занималась диверсионной деятельностью в тылу русской армии.

Однако Вене все же пришлось вернуться к «польскому вопросу». После провала стратегии быстрой войны и поражений на фронтах оживился поиск австро-польского решения территориального вопроса. В октябре 1916 г. австрийский премьер-министр К. Штюргк провозгласил Королевство Польши. Но венгерский премьер Тиса был категорически против подобной альтернативы. Венгры были не против такой идеи, но они выдвинули ряд требований к австрийцам. В частности, речь шла о переподчинении венгерской короне территорий Боснии и Герцеговины, Далмации, части морского побережья западнее Фиумы, а также о пересмотре квоты отчислений со стороны Венгрии в общий бюджет.

5 ноября 1916 г. австро-венгерский и германский генерал-губернаторы оккупированного Царства Польского опубликовали манифесты о создании нового «государства» — Галиции, которое не имело таких важных государственных признаков, как правительство и границы. Вопрос о последних был поднят в рескрипте императора Франца Иосифа «О самостоятельном управлении Галиции». Из документа следовало: австрийская корона не собиралась отдавать свои польские земли новому административному образованию (89).

Карл фон Штюргк (1859–1916), министр-президент Цислейтании в 1911–1916 гг.

Однако поляки, ранее присягнувшие на верность Габсбургам, теперь нашли поддержку со стороны их противников — Антанты. Это обстоятельство определило судьбу польской государственности. Австро-Венгрия была вынуждена смириться с потерей своих польских земель.

Мечтали о своем государстве (но не под польским протекторатом) и украинцы. В начале военных действий во Львове был образован «Главный украинский совет», возглавил который К. Левицкий, председатель украинского клуба в рейхсрате. Целью деятельности Совета являлось отсоединение всей Украины от Российской империи (90). При поддержке правительства Австрии на Украине начали создаваться так называемые сечевые стрельцы, численность которых достигала до 2,5 тыс. добровольцев (91). Вскоре, в августе 1914 г., появилось еще одно объединение во Львове — Союз освобождения Украины. Возглавил Союз Д.И. Донцов. А в сентябре 1914 г. его сменил эсер Н.К. Зализняк.

Целью «Союза освобождения Украины» был военный разгром России. За ним должно было, по мнению украинских националистов, последовать присоединение Левобережной Украины к Галиции. Лидеры Союза допускали присоединение Украины к Австрии, но на условиях особого автономного края. Финансирование деятельности Союза, однако, осуществлялось не только со стороны Вены, но и со стороны других европейских стран (92). Материальная поддержка со стороны Вены была прекращена после ее поражения на фронтах. Спонсором Союза освобождения Украины стала Германия (93).

Война оказала влияние и на чешские земли Австро-Венгерской империи. В сентябре 1914 г. началась волна преследования чехов. Репрессиям подверглись прежде всего противники военных действий, анархисты и члены Национально-социалистической партии во главе с Вацлавом Клофачем. После ареста Клофача и лидеров анархистов были взяты под стражу видные политические деятели и журналисты. К концу 1914 г. число арестованных в чешских землях составило 950 человек, из них 704 попали в разработку военной прокуратуры. Конец 1915 г. стал временем гонений на сокольские организации, роспуска Сокольского союза, молодежного спортивного движения, основанного в Праге в 1862 г. Мирославом Тыршем. Хотя официально движение считалось неполитическим, оно стало носителем чешского национализма и панславизма (94).

30 декабря 1915 г. правительство запретило использование чешского языка в органах местного самоуправления, а также чтение книг по чешской истории и чешских журналов. Чешские библиотеки были закрыты, учебники подвергались жесткой цензуре.

Обеспокоенность имперского двора вызывало также будущее Боснии и Герцеговины. Согласно конституции 1910 г., Босния и Герцеговина наделена особым статусом административного образования в составе дуалистической монархии. Несмотря на то что парламент края был распущен, статус особой территории за административным образованием сохранился (95).

Такое положение вещей не могло долго существовать. Генерал-губернатор Боснии и Герцеговины Степан Саркотич выдвинул идею заменить представительные учреждения административным советом, который бы помогал администрации в ее деятельности. Но Австро-Венгрия отвергла это предложение. Австрия видела единственным возможным вариантом присоединение Боснии и Герцеговины к ней, а Венгрия считала, что нужно присоединить данную территорию к венгерской части государства. Глава правительства в Будапеште граф Иштван Тиса обсуждал проблемы статуса Боснии и Герцеговины во время своего визита в Сараево даже в сентябре 1918 г. Кроме того, существовали и планы раздела края между Австрией и Венгрией. Однако от идеи присоединения области к Венгрии Тиса вынужден был отказаться, поскольку хорваты, сербы и боснийские мусульмане вручили ему меморандум о решении проблемы Боснии и Герцеговины на основе принципа самоопределения наций при их равноправии и политической самостоятельности.

Итак, попытка решить социальные и национальные проблемы путем территориального расширения за счет балканских, западно-русских земель и административного переподчинения различных регионов империи постепенно вела многонациональную монархию к истощению и краху. Страна двигалась к национальной революции, одной из главных движущих сил которой стал «человек с ружьем» — как молодой ветеран, так и националист, сепаратист. Общим настроением, царившим в разных уголках многонациональной империи, было стремление к обретению государственности и скорейшему окончанию войны.

Экономика империи не была готова к затяжной войне, несмотря на развитие военно-промышленного комплекса, в котором накануне конфликта было занято 40 тыс. человек (96).

Традиционные финансовые ресурсы империи исчерпали себя довольно быстро, поэтому правительство начало брать займы. Другой мерой для выхода из ситуации стала эмиссия необеспеченных денег, а также давление на банки, которые обязаны были финансировать военные действия. Государство перевело военную промышленность в сферу прямого управления. Мужчины экономически активного возраста в большинстве своем были мобилизованы. В производстве их место заняли старики, женщины и дети, что оказало негативное влияние на качество военной продукции (97).

Кризисные явления в экономике Австро-Венгрии присутствовали еще до мировой войны, в 1913 г. Главным их катализатором стали Балканские войны, которые по существу разрушали экономику страны. Прекращение торговых связей с балканскими странами привело к разорению целых отраслей экономики Австро-Венгрии: сельского хозяйства, торговли и др. Единственной отраслью, выигравшей от подобной внешней политики, стала индустрия вооружений. Таким образом, внешняя политика имперского правительства не соответствовала экономическим интересам подданных. Военные действия разрушали экономику, а следовательно, падал и уровень благосостояния населения монархии.

Несоизмеримая по тем временам сумма была потрачена на военные расходы — 70 млрд крон, на Венгрию из этой суммы пришлось 25 млрд (98).

В связи с этим еще в 1912 г. имперское руководство было вынуждено принять так называемые чрезвычайные законы об исключительных мерах и военных поставках. Тем самым была создана правовая основа для государственного вмешательства в экономику и общественную жизнь. Началось складывание государственно-капиталистического монополизма, что позволило снизить безработицу и создать военную конъюнктуру в ряде отраслей.