Надежда сильнее страха (СИ) - "Rabbit hearted girl" - Страница 70

— Сегодня, наши бойцы посетили Восьмой дистрикт. Это была крайне важная поездка, которая показала, насколько жестоки силы Капитолия, позволяющие… — голос Коин с каждой секундой мне кажется всё более и более отстранённым. Всё, что она сейчас говорит — заученные клише и пафосные эпитеты. Я бросаю взгляд на Рори: он тоже, кажется, не в восторге, но не слишком это показывает. Он замечает мой взгляд, и устало закатывает глаза, едва заметно усмехнувшись.

Наконец, слово передают Плутарху. Его хотя бы слушать можно. Он говорит о том, что операторы героически проявили себя, когда снимали материал, а также объявляет о том, что сейчас мы не просто посмотрим ролик, а посмотрим его вместе со всем Капитолием.

Загорается экран, и мы видим какие-то кадры, видимо, новостей. Голос вещает о том, что войска Капитолия отбивают у повстанцев территорию. На экране появляется мужчина-ведущий с зачёсанными ярко-фиолетовыми волосами, голос у него немного охрипший. Да и в целом он выглядит крайне обеспокоено и устало. Точно уже который час сидит в этой студии. Впрочем, кто его знает, может, так и есть.

— И срочные новости, — на мгновение в кадре появляется рука, передающая ему какой-то документ, — по подсчётам, в сегодняшнем столкновении с повстанцами в дистрикте-8 погибло 150 миротворцев и 300 местных жителей, — он замирает на секунду, точно задумавшись. — Несколько мятежников было взято в плен и сегодня они…

И именно в этот момент включают наш ролик. Пока ещё не поздно. Ролик начинается без какого-то вступления — тут же кадры с Китнисс в госпитале. На заднем плане дополнительно читает текст одна из помощниц Плутарха:

— Мы находимся в госпитале в дистрикте номер Восемь. На здание уже неоднократно устраивались обстрелы, персонал едва справляется с объёмом работы. Сюда привозят всех больных, которые могут хоть как-то передвигаться и кто хоть как-то может надеяться на выздоровление. Врачи стараются обеспечить помощью всех, хотя и сами в своём большинстве уже пострадали во время бомбёжек.

За это время на экране промелькнула вся наша команда и я, делающая перевязку той самой медсестре. Затем на пару секунд дают слово ей дают слово.

Экран гаснет, и через мгновение там появляется тот же самый ведущий, но уже куда более встревоженный:

— Только что была осуществлена очередная провокация со стороны повстанцев. Продолжаем новости. Как уже было сообщено, несколько человек было взято в плен, и сегодня они будут преданы трибуналу, наряду с некоторыми другими военными преступниками, — он говорит крайне быстро, немного проглатывая согласные, точно опасаясь, что эфир снова перехватят. И эфир снова перехватываем мы. Теперь уже с кадрами бомбёжки.

— Пленные? — поднимает бровь Рори. — Я вроде не заметил, чтобы они кого-то забрали.

— Думаю, их и не было. Лишь бы оправдать свои казни. Они их даже в прямом эфире показывают, — приглушённо шипит Пит. — Не удивлюсь, что сегодня они собираются показать именно очередную казнь.

— Они даже не повстанцев хватают, — присоединяется Финик. — Так, кто под руку попадётся. Женщин, стариков, детей. Был рядом — значит, уже повстанец. Лишь бы остальных запугать.

Я бросаю взгляд на экран: там Китнисс стреляет в планолёты. Плутарх и его люди выстроили всё максимально правильно. Особенно ярко смотрится ролик на фоне лживых новостей, думаю, и время они выбрали тоже намеренно. Китнисс выкрикивает свои искренние пожелания Капитолию, и тут же эфир перехватывают. Впрочем, всё, что нужно, уже было сказано. Я бросаю взгляд наверх: Плутарх с кем-то переговаривается через коммуникатор. Видимо, обсуждает результаты. А тем временем капитолийцы, действительно, решили показать казнь. Камера медленно пролетает по главной площади Капитолия мимо длинного ряда людей, стоящих спинами к толпе.

— Кто бы сомневался, — доносится голос Рори и тут же срывается. Камера замирает у одной из осуждённых. Судя по росту и комплекции, девочке лет десяти…

— Нет, Рори, это не может быть она, — шепчу я, глядя на экран. Но я вижу до боли знакомую тёмную косичку с выбившимися волосками, серое изгвазданное в саже, грязи и крови платье…

— Нет, — шепчу я, покачивая головой.

— Там, в Двенадцатом, я нашёл посреди дороги ленту, похожую на её, — вдруг доносится шёпот Рори. — Я думал, что уже с ума сошёл. А тут, — он больно сжимает мою руку, но я молчу. Я знаю, что он в шаге от того, чтобы сорваться. И я тоже. Я хочу ещё раз взглянуть, чтобы убедиться, но камера уже отлетела и теперь демонстрирует каких-то людей, зачитывающих приговор. Я замечаю, что Коин что-то указывает своим людям, отвечающим за технику, как зал пронзает громкий крик:

— Не смейте! — я оборачиваюсь и вижу Гейла. Вид у него крайне пугающий. Коин замирает и, взяв микрофон, лишь отвечает:

— Собрание на сегодня закончено, кто хочет — может расходиться.

Большая часть толпы облегчённо вздыхает и покидает помещение.

— Давайте мыслить рационально, — доносится голос Финика. — Они так «ненавязчиво» часто показывают эту девочку… Тем более что они скрывают их лица.

— Так в том и дело, что они специально привлекают наше внимание. Они хотят нам показать, что она у них, — подходит ближе Гейл.

— Но это может быть и не она, а какая-то девочка с улицы, одетая так, чтобы у вас всё в головах перемешалось. Раз запугать толпу не получается, мы запугаем их заводил! — злобно кричит он в ответ.

— Хочешь сказать, что я чокнутый?

— Я не это имел в виду, — Финик старается говорить как можно спокойнее, но видно, что агрессия Гейла выводит его из себя.

— Гейл! — резко окрикивает его Китнисс. — Сейчас не время для ссор.

— Ну, а что ты думаешь? Это Пози?

— Я не думаю, что у капитолийцев было время её забрать.

— Ты уверен, что она была дома, когда всё это произошло? — подаёт голос Рори. Он смотрит на брата серьёзно и сурово, явно не принимая то, что он позволяет себе выплёскивать злобу на всех подряд.

— Когда я бежал, то я встретил нашу соседку, она сказала, что Пози с матерью, — бросает он, и тут же замолкает, так как на экране снова появляется эта девочка.

— Это не может быть она, — робко вступаю я. — Помните, на одних Голодных Играх они запустили соек-говорунов, что кричали как родственники трибутов?

— Это были игры, а это реальность, — голос Гейла становится всё более незнакомым и пугающим.

— Так в том-то и дело, что для них нет никакой разницы, — качает головой Китнисс.

На экране раздаётся череда выстрелов, заставляющая непроизвольно зажмуриться. Камера снова скользит по мятежникам, теперь уже лежащим в лужах своей крови.

— Это она, там была родинка на руке, — ошарашено бормочет он, а потом, вскрикнув, ударяет ногой по ближайшему стулу так, что от него отлетает ножка.

— Прекрати, Гейл, — почти что приказывает Китнисс.

— Ты-то видел? Скажи им! — кричит он Рори.

— Я, я не знаю, — лишь бормочет он. Рори выглядит ошарашенным, но он, по крайней мере, не позволяет себе крушить всё вокруг. — Я поначалу тоже подумал, что это она, но зная Капитолий и его методы…

— Они убили нашу сестру! Прямо перед камерами! — Гейл снова переходит на крик. Эти дни почти полного молчания не прошли даром: сейчас он выплёскивает на нас всё, что накопилось, совершенно не думая о том, что творит.

— Они и без того это сделали, — Рори явно не настроен поддаваться ему.

— Мы разберёмся со всем этим, — впервые за всё это время вступает Пит. По нему видно, что ему крайне неприятна вся эта ситуация. — Я уже слышал от некоторых мятежников из других дистриктов, что во время этих казней им мерещатся родственники или знакомые, пропавшие или погибшие во время обстрелов. И чаще всего, это были не простые мятежники, а кто-то из командования. Возможно, что…