Идя сквозь огонь (СИ) - Зарвин Владимир - Страница 102

Остаток дня она тайно следовала за московитом, направлявшимся с отрядом Воеводы в Самборский замок. Будь у нее малейшая возможность приблизиться к боярину на выстрел из лука, его судьба была бы предрешена.

К великому сожалению Надиры, воины Самборского Наместника всю дорогу зорко следили за придорожными зарослями, не давая ей прицелиться в Бутурлина.

Дочери Валибея оставалось надеяться, что в какой-то миг жолнежи ослабят бдительность и дадут ей возможность подойти к врагу на расстояние, с коего его можно будет достать стрелой…

Она была немало удивлена тем, что отряд Воеводы не вошел в Самбор, а остановился на ночлег в версте от него. Надира силилась понять причины, побудившие Владыку Самбора заночевать вне крепости, и не находила сему объяснения.

Но то, что неверные решили скоротать ночь под открытым небом, было ей на руку. Умевшая тихо ходить по степи, дочь Валибея могла незаметено пройти сквозь польский стан и нанести гибельный удар московиту.

Привязав коня к дереву в глубине леса, Надира осторожно двинулась навстречу судьбе. К счастью, жолнежи разбили лагерь неподалеку от лесной опушки. Сквозь переплетение ветвей мстительница видела их палатки, багровеющие в отсветах костров.

Сделав очередной шаг, она вдруг провалилась в пустоту, внезапно открывшуюся под ногами. Пролетев десяток локтей до земли, дочь Валибея приземлилась на мягкое, глинистое дно ямы. Следом на голову ей посыпались сломанные ветки.

Похоже, она угодила в западню, вырытую для крупного зверя и скрытую от глаз настилом из срезанных ветвей.

При свете дня Надира ни за что бы не попалась в столь незатейливую ловушку, но в ночном мраке она не сумела распознать подвох. От смерти ее спасло отсутствие в яме острых кольев, каковыми часто пользовались охотники на крупную дичь.

Воительница подняла глаза вверх, пытаясь определить глубину своего узилища. В обступающей тьме едва ли это было возможно. Но одно Надира поняла сразу: без посторонней помощи ей отсюда не выбраться.

Стены ловчей ямы были совершенно отвесными и слишком удаленными друг от друга, чтобы можно было подняться наверх, упираясь в них ногами.

Попытки вылезти из западни при помощи ножей тоже ничего не дали. Сухая земля крошилась под ударами клинков, засыпая дочери Валибея глаза, ножи беспомощно соскальзывали с глинистых стенок ямы.

Проклиная себя за ротозейство, Надира принялась откалывать от них куски. Она знала, что может быть заживо погребена землей, но иного выхода у девушки не было. Лишь прорыв боковой ход, она смогла бы выбраться из своей темницы.

За этим занятием ее застал рассвет. Изнуренная тяжким трудом, Надира привалилась к стене узилища, чтобы немного передохнуть, и увидела высоко над головой бледное утреннее небо. Замысел разделаться с убийцей отца пришлось отложить до лучших времен…

Она внутренне напряглась, когда наверху послышался шорох и над ямой склонилась вихрастая голова мальчишки-подростка. На вид ему было не больше четырнадцати лет. Но глаза его, лучащиеся радостью охотника, поймавшего дичь, были глазами ушлого старичка.

— Опа, добыча! — радостно воскликнул он, созерцая съежившуюся в яме Надиру. — Кто будешь, лесная тварь?

При иных обстоятельствах дочь Валибея разбила бы наглецу за такие слова рожу, но положение, в коем она очутилась, вынуждало ее сдерживать гнев.

— Помоги мне выбраться отсюда, и я тебе заплачу! — обратилась она к подростку.

— Чем же я тебе помогу? — вопросил он, явно набивая цену своей услуге. — У меня нет ни лестницы, ни веревки. Придется идти за ними в ближайшую деревню, а это неблизкий путь…

— У меня есть веревка! — резко оборвала его Надира. — Чуть поодаль в чаще ты найдешь моего коня. Там, в седельной сумке, должна быть крепкая бечева.

— Уже нашел, — криво ухмыльнулся юнец, — только какой прок мне вытаскивать тебя из ямы? Твой конь и все имущество при нем по-любому теперь мои…

Надира стиснула зубы. Прежде ей ни разу не доводилось встречаться с подобной наглостью, и поведение подростка ставило воительницу в тупик.

— Если поможешь мне выбраться из ямы, я дам тебе гораздо больше, чем стоит конь и все мое имущество, — произнесла она, с трудом сдерживая гнев.

— Ану покажи, чем ты владеешь! — не поверил ей на слово юный вымогатель. — Может, врешь, и ничего ценного у тебя нет?

Сопя от возмущения, Надира отвязала от пояса кошель, полный серебряных монет, и, развязав шнурок, показала подростку его содержимое.

— Ладно, убедила! — причмокнул языком зарвавшийся юнец. — Желаешь, чтобы я тебе помог, брось мне сию мошну!

— Так не пойдет! — Надира уже поняла, с кем имеет дело, и не желала быть обманутой малолетним негодяем. — Получишь деньги, когда я выберусь из ямы!

— Не хочешь — как хочешь! — возмущенно фыркнув, подросток отошел от края ямы. — Тогда я пойду!

От ярости девушке хотелось кричать, но она не стала выказывать чувства перед проходимцем. Надира вновь осталась одна.

Но внутреннее чутье подсказывало ей, что мальчишка никуда не ушел и ждет, когда она, отчаявшись, согласится принять его условие. Однако дочь Валибея не спешила идти на поводу у вымогателя.

Здравый смысл подсказывал ей, что, получив желанный кошель, наглый отрок не станет вытаскивать ее из ямы, а скроется вместе с деньгами и конем.

Посему она решила дождаться, когда у подростка закончится терпение. И Надира была вознаграждена за свою стойкость.

В поединке упорства и хитрости упорство одержало победу.

Не прошло и получаса, как над краем ямы вновь выросла наглая рожа молодого татя.

— Ну, что ты решила? — вымолвил он уже без прежней уверенности в голосе. — А то я и впрямь уйду…

— Иди! — равнодушно ответила, скрестив руки на груди, Надира. — Мне и без тебя хорошо!

— Ладно! — вспылил юнец, сбросив ей на голову ногой ком земли. — Тогда подыхай тут!

Он вновь куда-то исчез, но дочь Валибея это мало заботило. Она знала, что шакал в людском обличье не сможет побороть свою алчность.

Надира не ошиблась. Спустя какое-то время отрок вновь появился на краю ямы.

— Хорошо, я спущу тебе веревку! — уныло произнес он. — Но поклянись, что ты отдашь мне свой кошель!

Нежданно для себя дочь Валибея поняла, что может перехитрить недалекого юнца. Оставить его без оплаты за свое вызволение из ямы было проще простого.

— Чем я должна поклясться? — вопросила она юного нахала.

— Перекрестись! — важно подбоченился он.

— Я — не вашей веры, — возмущенно фыркнула Надира, — и поклоняюсь Аллаху, а не его пророку Исе, как делаете вы, заблудшие! Ваше крестное знамение для меня ничего не значит!

— Ты что, татарка? — прыщавая рожа юнца изумленно вытянулась. — Вот это новость! Слушай, может, мне покликать сюда Воеводу? Коли я отдам тебя пану Кшиштофу, он меня щедро наградит!

— Наградит, даже не сомневайся! — желчно усмехнулась дочь Валибея. — А после догонит и еще раз наградит! Ты что же, мыслишь, что он отдаст тебе мой кошелек?

Какой-нибудь грош за усердие ты, может, и получишь, а о большем не мечтай!

Парнишка озабоченно умолк, почесывая голову. Здравый смысл в словах татарки, безусловно, присутствовал, и ему не хотелось прогадать.

— Ладно, тогда поклянись самой страшной татарской клятвой! — выдавил он из себя после недолгих раздумий.

— Пусть небо упадет мне на голову, пусть саранча сожрет все посевы на моем поле, пусть кровь в моих жилах обратится в смолу, если я не отдам сей кошель своему вызволителю из западни! — торжественно произнесла Надира. — Устроит тебя такая клятва?

— Ага!.. — рассеянно произнес юнец, потрясенный страшными заклинаниями пленницы. — Погоди чуток!

Спустя мгновение в яму упала долгожданная веревка. Подтягиваясь на ней и переступая ногами по стенке глинистого колодца, Надира выбралась наверх.

Лишь сейчас она смогла толком рассмотреть юного вымогателя. Несмотря на мальчишеский век, он был почти одного роста с Надирой, а шириной плеч явно превосходил ее.