Земля (СИ) - Виктим Дмитрий - Страница 33

— А как мне под дождиком себя вести? — спросил я немного напряжённо. В своей способности проглотить женское золото я был как-то не сильно уверен.

«Как бы не напортачить мне с этим делом», — подумал я.

— Об этом не беспокойся. Просто постарайся полностью расслабиться и как бы заснуть. Доверь мне это дело. Оранжевый корень отличается от зелёного. Его сила мало зависит от твоего удовольствия и восторга. Энергией блаженства будет насыщен мой сок, и чем большее его количество ты примешь, тем сильнее первый листик получится. Я постараюсь дать тебе максимум, который ты сможешь в себе удержать. А кто-нибудь из девочек поможет тебе специальным массажем справиться с инстинктивной реакцией организма. Вот и всё. От тебя опять же почти ничего не потребуется. Только пассивность и доверие.

— Хорошо, — кивнул я и улыбнулся.

— Ну и, наконец, третий момент. Первые листики исключительные. Благодаря своей коренной природе, они позволяют почти без паузы отрастить веточку до второго листа. Причём она будет развиваться гораздо более эффективно, пока корешок ещё возбуждён. То есть в первые полчаса после образования. Но не раньше, чем через десять минут.

С третьим листом так же не получится. Должно пройти не менее восьми или даже десяти часов, пока веточки укоренятся и стабилизируются в организме пария, прежде чем рост их продолжится. Это не значит, что после образования второго листика ты не можешь никому сделать куни, даже наоборот. Парочка зелёных оргазмов сверху (но вряд ли больше) немного укрепят второй лист и сделают его сильнее. Только в зачёт к третьему листику они ещё не пойдут. Поэтому я и пригласила к нам в помощь только шесть амазонок. Больше женщин тебе не понадобится. Если они не помогут сформировать второй зелёный лист, то перспектива развития этой твоей веточки будет для моих целей слабоватой. И в дальнейшем о тебе уже Лика позаботится. Так что постарайся, дорогой, заработать сегодня два зелёных и два оранжевых листа, тебе это должно быть по силам. Ну и заодно удовлетворишь всех присутствующих здесь женщин. Договорились? Сделаешь это для меня?

— Да, Мариша, — подтвердил я, чувствуя приятные волнение и предвкушение. И могу биться об заклад, что моська моя в тот момент была в высшей степени счастливой. Лика тогда ещё не подключила свою камеру к "плазме", поэтому я не мог видеть себя со стороны, но она очень долго с удовольствием снимала моё лицо, и, видимо, неспроста.

— А теперь официальная часть твоего обращения. Ты должен словесно подтвердить своё желание стать парием, и мы запишем его на видео для представления в регистрационную палату. Так чтобы ни у кого не возникло сомнений, что сделано обращение было по твоей воле и добровольному согласию. Готов ли ты подтвердить, что согласен отдать мне свою свободу?

— Да.

— Умничка! А сейчас мы с тобой произнесём стандартную формулу присяги. У неё есть обязательная короткая часть, состоящая из моих вопросов и твоих ответов. Но сверх неё женщина может формулировать и свои собственные дополнительные вопросы. Обычно это делается для усиления убедительности. На меня же данная церемония окажет ещё и возбуждающее воздействие, поэтому я могу её затянуть. А всё, что от тебя требуется, — это отвечать неизменное "да" на все вопросы. Даже одно "нет" всё отменит. Ну и эмоции свои можешь не сдерживать. Ты волен проявить любые позитивные чувства, если они возникнут.

Теперь ещё один важный момент. В завершении присяги твой рот и моя киска соприкоснутся. Но ты обязан сохранять полную неподвижность до окончания церемонии, поэтому никаких ласк. Прояви смирение и пассивность. Просто наслаждайся осязательными ощущениями без какой бы то ни было инициативы. Это понятно?

— Да.

— И лишь когда я прерву наш милый поцелуйчик и помечу своим соком твоё лицо, можешь считать церемонию законченной. Тогда у тебя появится право действовать чуть поактивнее, но не перебарщивай с этим. Ещё раз напоминаю, что инициатива по большей части будет исходить от меня, твоя же задача — мне нежно подыгрывать. Всё понятно тебе?

— А… ага.

— Тогда поехали! Лика, снимаешь?

— Уже давно.

— Отлично!

Мариша расцепила свои объятия, поднялась на ноги и отбросила в сторону подушечку, на которой сидела. Потом она встала надо мной и, глядя сверху, начала торжественно и нараспев произносить свою речь. Эта церемония чем-то напомнила мне акт бракосочетания, в котором я в одностороннем порядке давал односложные ответы и соглашался на разные вещи, подтверждая, что понимаю последствия и что готов участь свою принять. Я подтвердил, что хочу ласкать женщину ртом и принимать в себя силу её блаженства, что готов пить её золотой сок и облегчать нужду её тела. Согласился, что мечтаю дарить ей радость и наслаждение, отдавая всего себя целиком, свою свободу, своё тело, свои чувства и душу.

На каждый вопрос Мариши я отвечал "Да", и сердце моё щемило от удовольствия. Я отвечал снова и снова на эти вопросы в разных их формах. Судя по всему, обязательная часть клятвы уже закончилась, но Мариша продолжала свою речь, поедая меня глазами, и с каждым моим да распалялась всё больше и больше. Её вопросы наполнялись самыми интимными подробностями того, что она собиралась со мной делать. Она спрашивала о том, согласен ли я принять в самое горло полную мощь её струи и пропускать её в желудок беспрепятственно? Согласен ли долго и трепетно ласкать её писечку? Хочу ли служить её вагине, молиться на неё как на персональное божество, считать за райское счастье погрузить губы и язык в бархатную нежность её божественных лепестков. Мечтаю ли отдаваться потоку её оргазма всем своим сердцем и душой. Хочу ли принадлежать ей целиком до последней своей клеточки. Она спрашивала — я отвечал, она зажигалась страстью и зажигала меня самого. Последние "да" я говорил уже со стоном, настолько сильно мне хотелось испытать всё то, что мне было обещано и согласие с чем требовалось подтвердить.

— Я принимаю твою клятву, — благосклонно сообщила Мариша. Её голос звучал мягко и уравновешенно, но вот глаза уже просто светились плотоядным огнём.

И в этот момент на телевизоре, который включился в процессе церемонии и воспроизводил изображение, поступающее с камеры, вдруг картинка сменилась огромной надписью во весь экран:

«Только не вздумай вцепиться мне киску, как голодный пёс в кусок стейка! Смирение! Смирение! Покорность! Неподвижность!»

И это было очень своевременное предупреждение, потому что, распалившись от слов желанной женщины, я напрочь позабыл о её наставлениях.

«Неподвижность, покорность», — повторил я мысленно и улыбнулся, наполняясь умиротворением.

А Мариша, алчно посверкивая глазами, сделала ко мне шаг, нависая сверху, и, запрокинув моё лицо за волосы, накрыла мне рот своей пушистой писюлей. Я почувствовал бархатную нежность, обволакивающую мои губы, и едва не застонал от желания попробовать на вкус эту прелесть. Кажется, я всё-таки тихонечко промычал носом, и эти звуки послужили усладой женщине. На лице её отразилось удовольствие, а вагина стала волнительно растягиваться и сжиматься, истекая слюнками и увлажняя ими мои губы. А потом я увидел перед самыми своими глазами плавно разрастающийся клитор и снова не смог сдержать стон.

— М-м-мф-ф-ф, — возбуждённо выдохнула Мариша, влагалище её плотно сжалось, и по подбородку моему потёк густой и горячий сок. — Открой рот, — потребовала она, слегка отстраняясь. Я послушался, а в следующий момент с сочным "чвирком" на язык мне прилетела порция кисленькой смазки. — Глотай, — был следующий приказ. И последовал он как нельзя вовремя, практически совпав с моим самопроизвольным действием.

«Боже, какая она вкусная», — подумал я с удовольствием, а в следующую секунду надпись на экране телевизора сменилась на другую:

«Вот и умничка. Ты справился. Теперь твоё согласие на обращение в пария, на зелёную и оранжевую ветвь официально зафиксировано».

И вот Мариша снова приближается ко мне, легонько касается своей пушистой киской моего рта, поглаживает его мягкими волосиками.