Талисман для героя (СИ) - Бабакин Валентин - Страница 20

— Бегом! — придал мне ускорение старший сержант Братухин.

Рванул в штаб, на бегу соображая, зачем это я понадобился лично полковнику Звереву.

Штаб занимал полностью весь верхний пятый этаж учебного корпуса. Длинный коридор с дверями из красного дерева. В конце коридора под стеклом знамя полка. Возле знамени — часовой. Слева от него дверь в кабинет командира.

Вечером здесь было безлюдно и тихо.

— Полкан здесь? — спросил я часового. Тот едва заметно кивнул.

Я постучал в дверь, раскрыл её и вошел в кабинет.

Меня встретил большой портрет Сталина в золоченой раме на противоположной от входа стене.

Зверев сидел под портретом в кресле из красной кожи за широким столом и что-то изучал в раскрытой серой папке. Слева от Зверева высились напольные часы в виде Спасской башни кремля, правый от него угол занимал массивный сейф цвета хаки высотою в человеческий рост. На сейфе белел гипсовый бюст Ленина.

Ряд стульев вдоль стены. На стене ряд портретов неизвестных мне личностей.

В кабинете сумрачно. Вечерний свет осторожно проникает сквозь окна меж плотных штор и мягко обволакивает аскетичную обстановку интерьера.

— Товарищ полковник! Курсант Назаров по вашему приказанию…

— Садись Назаров, — прервал меня Зверев, не отрывая взгляда от папки, и указал рукой на ряд стульев.

Я сел посреди ряда.

Бой напольных часов возвестил, что еще один час времени канул в вечность.

Зверев наконец-то обратил внимание на меня. Надо отметить, внешность его совершенно не соответствовала фамилии. На вид это был добродушный человек, эдакий румяный блондин с глазами василькового цвета. Но за этим внешним добродушием, крылась стальная хватка. И все в полку знали, что чем более он добродушен, тем больших гадостей от него надо ждать.

— Назаров, говоришь? — широко улыбнувшись, приветливо произнес он.

— Так точно, товарищ полковник! — бодро воскликнул я, вскакивая со стула.

— Сиди, сиди, — мягким движением руки он возвратил меня в сидячее положение. — Молодец ты курсант Назаров! Молодец! Мне доложили о твоих успехах. Сообщили, что с автоматом ты обращаешься на ура, строевая у тебя отменная, портянки мотаешь одной левой. Боец, что надо. Образец, можно сказать, для подражания. Все, как один, в голос говорят, что ты крутой боец, Назаров!

— Служу Советскому Союзу! — бодро и придурковато вскрикиваю я.

— Служишь, служишь, — Зверев ухмыльнулся. — Сибиряк?

— Так точно!

— Из Красноярска?

— Так точно!

— Да, бывал я в Красноярске по молодости. Красивый город! Природа красивая. А сам-то, где там проживаешь?

— На Стрелке, — уклончиво сообщил я.

— На Стрелке, значит. Место хорошее. А родители где?

— Мать умерла два года назад. Отец погиб в девяносто шестом.

— Жаль. А я хотел благодарственное письмо им направить. Жаль. Девушка есть?

— Нет.

— Жаль. Странно у такого орла и девушки нет. Странно. Не может быть.

— Да вот так вот уж получилось, — пожал я в ответ плечами.

— А родственники? Дядьки, там, тетки?

— Дядька есть. В деревне где-то. Адрес не помню. Давно виделись.

— А сестры? Браться?

— Нет. Я один в семье.

— Один? — взгляд полкана засветился недоверием. — А мне донесли, что ты симулянт из психбольницы. Говорят, что ты там утверждал, что прибыл сюда из параллельного мира. Но ведь это же неправда. Ерунда какая-то.

— Ерунда, — кивнул я.

— Вот и я подумал, что ерунда. И не поверил этим россказням. Симулянты у нас тут бывали, но такими крутыми бойцами не становились. Ты же не симулянт?

— Никак нет.

— И это правильно! — Зверев стукнул кулаком по столу. — Молодец!

Я напустил на себя довольный вид, но сам внутренне насторожился. В этих похвалах Зверева чувствовалась нарочитость, а за внешним восторгом крылся какой-то подвох. И чего он до меня докопался с моей личной жизнью?

— Да, жаль, что у тебя никого из родственников не осталось, кому сообщить можно о твоих успехах, — задумчиво произнес Зверев. — А если на работу сообщить? В коллектив. Пусть гордятся, что такого защитника Родины воспитали. Ты где работал?

— Наша фирма развалилась четыре месяца назад. Некуда сообщать.

— Что значит развалилась? — Зверев удивленно поднял брови. — Фирмы разваливаются там, у капиталистов, а у нас в социалистическом обществе такого не может быть. Что-то ты не то говоришь.

Я понял, что сморозил лишнее.

— Не развалилась. Ликвидировалась. Мне предложили новое место, но я решил устроиться на завод.

— А тебя с завода отправили в психушку, — уточнил Зверев.

— Так точно. Я хотел приносить пользу родине, работая на этом заводе и создавая лучшие танки в мире. Но теперь я хочу остаться в армии. Здесь мое призвание.

— Да ты что! — восторженно воскликнул Зверев. — Так ты похоже еще на сверхсрочную желаешь?

— Так точно.

— Очень хорошо! Родине нужны такие бойцы! Ты предан Родине и Партии?

— Так точно! Предан всецело!

— Так держать! А сам-то беспартийный?

— Беспартийный. Но рад буду влиться в ряды борцов за дело коммунизма.

— Очень хорошо! Рад был с тобой познакомиться, боец Назаров. С удовольствием пожму твою руку.

Зверев встал, вышел из-за стола и протянул мне ладонь.

Я вскочил и ответил на рукопожатие. Оно было крепким и долгим.

— Иди, служи Назаров нашей великой Родине. Я надеюсь на тебя, — торжественно произнес Зверев, не отпуская мою руку и в упор, глядя в мои глаза.

— Постараюсь оправдать ваши надежды, товарищ полковник. Разрешите идти?

— Иди.

Он наконец-то разжал свою ладонь. Я, как положено, взметнул руку к виску, четко развернулся и строевым шагом направился к двери.

— Назаров! — окликнул он меня уже на выходе. Я обернулся.

— Совсем забыл за разговором Назаров, зачем я тебя вызывал. Ты же архитектор, да?

— Я кивнул.

— Архитекторов обучают рисованию, там живописи всякой?

— Так точно.

— Очень хорошо. Надо красочно плакаты на учебном поле на фанерных щитах нарисовать с изображениями образцов зарубежной военной техники. Сможешь?

— Смогу, но мне нужны баллончики с краской.

— Баллончики? А, может, просто кистями покрасишь?

— Можно и кистями, но из аэрозольных баллончиков получится красивее. Спрей-арт получится.

— Чего? Чего? — насторожился Зверев. — Это что такое?

— Ну, это картины такие, которые рисуются с помощью аэрозольных баллончиков. Получается спрей-арт.

— Слова, однако, мудреные, — мотнул головой Зверев. — Ну, да ладно. Будут тебе баллончики. Зам по тылу подполковник Хейфец самого черта из-под земли может достать. Он эти баллончики завтра добудет. Что еще нужно?

— Картинки, с которых срисовывать можно.

— Будут тебе и картинки. Надо нарисовать за неделю семь плакатов. От занятий тебя освобождаю. Все понял?

— Так точно!

— Свободен!

Я вышел за дверь.

* * *

Уже на следующий день подполковник Хейфец вызвал меня на учебное поле. Я прибыл туда бегом, благо до поля было всего-то около километра пути. Там меня встретили семь фанерных щитов размером три на два метра каждый, установленные в ряд на металлических столбиках. Тут же рядом со щитами меня поджидал сам подполковник Хейфец и два бойца с ним из первой роты.

— Курсант Назаров по вашему приказанию прибыл! — бодро доложил я.

— Вот, — Хейфец показал на щиты. — Фанера водостойкая. Никакой дождь не возьмет, а это краска.

Он указал пальцем на объемный деревянный ящик возле своих ног, который был с верхом наполнен разноцветными баллончиками.

— Краска самая разная. Хватит этого? — спросил Хейфец.

— Должно хватить, — ответил я.

— Если не хватит, они еще принесут, — он мотнул головой в сторону курсантов и протянул мне черную кожаную папку. — А здесь картинки с текстом.

— С текстом? — переспросил я. — Про текст ничего не было сказано. Для текста мне нужны трафареты. Лучше пластиковые.