Убить Вампира (СИ) - Безрук Юрий - Страница 32

14

Услышав этот крик, на секунду замерли и Михайлов с Ольгой. Они продолжали подбрасывать сено в огонь, дожидаясь Горюнова.

— Что это? — испуганно спросила Михайлова Ольга.

— Не знаю, — ответил ей Михайлов. — По голосу вроде не Горюнов. Хотя от таких кошмаров, как наши, закричишь и не таким голосом.

Тут до них долетел звук работающего мотора.

— А это уже Горюнов. Живой все-таки, черт.

Ольга обрадовано улыбнулась. Вскоре из тумана вынырнула машина, ярко ослепив Михайлова и Ольгу. Кто был за рулем, разобрать было трудно. Михайлов поднял к поясу пистолет: сейчас всего можно ожидать. Ольга спряталась за его спиной. Машина остановилась в нескольких метрах от них, но все еще находилась в тумане.

— Когда вы уже начнете мне доверять? — выступил на свет Горюнов. Он был весь в крови, рубаха на его груди торчала клочьями, однако Михайлов облегченно вздохнул и опустил свой пистолет. Ольга радостно вскрикнула и бросила Горюнову на шею.

— Вот это я понимаю: благодарность собственных граждан за отличную работу. А то только и слышишь: менты поганые, да кого вы защитить можете?

— Ладно, Женя, давай фонарь, заберем голову Кравченко и будем отчаливать.

— А с телом Лаймы что будем делать?

— Завтра райотдел пусть тут порядок наводит, с нас хватит.

Горюнов взял фонарь, сумку, и все втроем они вошли в сарай, широко распахнув двустворчатые ворота старой конюшни. Свет костров высветил почти половину сарая. И все же гроб с телом Лаймы еще находился в темноте в сенном склепе.

— Я лучше постою здесь, — сказал Ольга, увидев, какая там тьма.

Михайлов с Горюновым скрылись в этом своеобразном захоронении. Вскоре они вернулись обратно. Горюнов нес сумку в руках.

— Ну что? — спросила Ольга.

— Все в порядке, держи! — бросил он сумку ей в руки. Ольга машинально схватила её и тут же брезгливо оттянула от себя на вытянутые руки. — Нет, лучше вы заберите её.

Она не договорила. Сумка выпала из её рук. Лицо её перекосило гримасой. Михайлов с Горюновым инстинктивно обернулись. Из своего логова вышла Лайма! Глаза её налились кровью и горели так же ярко, как перед этим горели глаза её отца и настоятеля. Она пристально вперилась в Ольгу, словно хотела загипнотизировать, и, ни на секунду не спуская с неё глаз, стала приближаться к ней.

— О, черт! — разом воскликнули Михайлов с Горюновым и попытались было вытащить из карманов пистолеты, но не успели они и подумать об этом, как Лайма без особого усилия ударила одной рукой сначала Михайлова, потом другой Горюнова, и они, будто необоримой силой, оказались отброшенными к стенам сарая.

Лайма остановилась у окаменевшей Ольги, приблизила свое лицо к ней и сказала, так четко и ясно чеканя слоги, что Ольге стало не по себе:

— Тебе никогда не разлучить нас. Слышишь — никогда!

Потом Лайма наклонилась к сумке и вытащила оттуда голову своего мужа. Михайлов и Ольга смотрели на неё ошеломленными глазами. Горюнов потерял от удара сознание.

Лайма прижала к своей груди голову Сергея и, снова взглянув на Ольгу, повторила:

— Тебе не разлучить нас!

После этих слов Лайма отвернулась от Ольги и пошла обратно в свое логово.

Михайлов поднялся, подошел к Горюнову, взвалил его себе на плечо и сказал Ольге:

— Надо отсюда выбираться.

Они вышли во двор. Михайлов опустил Горюнова на землю возле машины и повернулся к сараю.

— Нам больше ничего не остается, — сказал он Ольге, взял пучок горящего сена и швырнул его вовнутрь сарая. Огонь быстро побежал по полу, лизнул стены, взобрался под крышу. Буквально через пять минут все внутри сарая пылало, трещало и лопалось. Во дворе Кречета стало светло как днем, когда огонь вырвался наружу. И вдруг изнутри сарая раздался нечеловеческий душераздирающий вопль Лаймы, заставивший вздрогнуть и Ольгу и Михайлова.

— Она как живая, — сказал, заплакав, Ольга. — Боже, спаси её душу!

— Поехали отсюда, — сказал Ольге Михайлов, — нам тут больше делать нечего, — повторил он снова ранее сказанную фразу.

Он поднял с земли тело Горюнова и запихнул его на заднее сиденье.

Уже сидя в машине, Ольга и Михайлов еще смотрели, как ярко пылает сарай. О чем думал Михайлов, о чем Ольга — можно было только догадываться. Но еще долго они сидели неподвижно и не отрывали от пылающего пламени своих взоров. И лишь когда рухнула крыша сарая, когда стали валиться деревянные стены, Михайлов негромко сказал:

— Ну что ж, пора и честь знать, — и стал заводить мотор.

Ольга устало прислонилась щекой к стеклу и почувствовала, какое оно приятно-прохладное.