#Даша_на_Луне - Сергиенко Алексей Леонидович "Asta Zangasta" - Страница 57

— Глупость и ересь, — продолжал возражать Физик, — Я не дурак, чтоб слепо верить любой напечатанной бумажке.

— Нет, ты дурак, что ставит личные качества человека, в зависимость от качества распечатанной на принтере бумажки. Ты обратил внимание, что ты начал торговаться? Любой подделке не поверишь, а хорошо подделанной поверишь, нес па?

— Я оцениваю людей согласно их поступкам и убеждениям, а не родословной! — Взревел, доведенный до бешенства Физик, — Ваша поддельная родословная ничего для меня не изменит!

— Ты ходишь по охуенно тонкому льду, коллега. Еще пара таких выпадов, и тебя из монархистов исключат. За вольнодумство и прискорбное неверие в передачу благородства посредством половой ебли, — поставил жирную точку зрения в споре Химик.

Пока обиженный в лучших чувствах Физик обиженно сопел, я атаковала Химика.

— Ну, а как ты оцениваешь расстрел царской семьи?

— Как трагедию, естественно, а как иначе? — отбил подачу Химик, — только почему ты сужаешь рамки только до царской семьи, Даша? В подвале Ипатьевского дома расстреляли не только царскую семью, но и их слуг.

— Серьёзно? Я не знала.

— Не удивительно. Нынешние власти, причитая по царской семье, не видят ничего плохого в убийстве челяди. Но тебе-то, зачем на них ровняться? Но, возвращаясь к первому вопросу, хочу добавить, что с нашим крайним царем поступили исключительно по-царски.

— В смысле «по-царски»? — Спросила я. Беседа определенно пошла не так, как я планировала.

— А ты посмотри, как цари ведут себя по отношению к другим царям? Мы сейчас убийство кого обсуждаем? Николая ІІ, который был наследником Николая І, по приказу которого был убит в Михайловском дворце император Павел, который, был наследником Екатерины ІІ, пришедшей к власти путем военного переворота и убийства своего мужа Петра ІІІ. Который был наследником Елизаветы Петровны, свергшей с престола Анну Иоановну путем военного переворота, по итогам которого малолетний император Иоанн Антонович был зарезан охраной.

Дальше я копать не буду — не потому, что фактов нет, а потому что и из сказанного ясно: в этом гадюшнике продвижение к трону шло через убийство конкурентов. Так что преступлением, убийство царской семьи является только по коммунистическим нормам. По царским понятиям — убийство царя, его семьи и слуг — рядовой эпизод борьбы за власть.

— Бито… — выдавила из себя я, вытирая пот. Ай да Химик, ай да сукин сын. Побил меня моим оружием. Но ничего, попробуем зайти другой картой, — А как ты назовешь руководителя, который приходя на работу в три часа дня, сидит там до поздней ночи, попутно заставляя всех окружающих, что пришли на работу, как и положено, в девять утра, куковать вместе с ним?

— Мудаком назову, Даша, — моментально отозвался Химик, — просто потому, что он мудак. Может тебе продиктовать термин по буквам? Мария, Ульянов, Дмитрий…. — начал он, не дождавшись от меня ответа.

Я молчала, так как уже вторая моя домашняя заготовка только что накрылась медным тазом. Тогда как товарищ, словно не заметив победы, продолжал добивать.

— …. я же не царебожник какой, вождизмом не страдаю. Я тебе даже больше скажу — наше учение не сияющая истина, выданная нам господом. У Сталина, ты ведь на него намекала, верно? — и ошибок и подлостей хватает. Отцы основатели творили далеко не только добро. Людям это свойственно, знаешь ли.

— Разумно, — согласилась я, — адекватно и своевременно. Вы, коммунисты, должны были что-то подобное принять, поскольку ваш главный тезис тазиком накрылся.

— Каким тазиком? — удивился Химик.

— Медным, — мстительно пояснила я, добавив, — Объявили что «Победа коммунизма неизбежна», и где тот коммунизм? И где коммунисты? Или, — ехидно заметила я, — вы самораспустились и отошли от борьбы потому что все равно победите, так как это было предсказано?

— Ох, не бралась бы ты вещать, Даша, о вещах, в которых не разбираешься, — вздохнул Химик.

— А что тут не так? Я Маркса вашего, простите, за язык не тянула. А раз он сказал что «победа неизбежна», то вам, коммунистам, можно особо не суетиться. Итог-то всё равно один. Или, — тут я с ужасом закатила глаза, — ваш бородатый пророк с прогнозом пролетел?

— Вообще-то, наш бородатый гуру говорил о том, что неизбежен всего лишь крах капитализма.

— Угу. Что совой об пень что пнём об сову.

— Ну, не скажи, Дарья. Разница очень даже существенная. Любой ребенок, рано или поздно перестаёт быть ребенком. Но это не означает, что все дети станут взрослыми. Некоторые дети просто останавливаются на десяти годах.

— Серьезно? — удивилась я, — Дети, что, могут принять решение не расти? И у них получится?

— Еще как. Некоторые принимают решение перестать расти сами, — с сарказмом ответил Химик, — Но в основном помогают родственники, болезни, случайно встреченные серийные убийцы и прочие несчастные случаи.

— Ну, да, — согласилась я, когда до меня дошел смысл мрачной шутки, — … вот ты о чём.

— Теперь понимаешь, куда я клоню, Дарья? Неизбежный крах капитализма, вовсе не гарантирует, что ему на смену придет что-то хорошее. Это может быть и просто крах, без счастливого конца. Ты никогда не задумывалась, почему вселенная как-то подозрительно тиха? Слышала про парадокс Ферми?

— Это какой? О великом молчании космоса?

— Он самый. «Если космос настолько древен и безбрежен, то где все эти мириады технологически развитых рас, которые должны были жить по соседству с нами»? — отбарабанил Химик.

— И где они все по твоей версии? — спросила я.

— Живут с нами по соседству, Дарья. Если такое вообще можно назвать жизнью. Мы их, правда, не замечаем, поскольку они закуклились, отказавшись от развития. Подчинили природу, стабилизировали численность населения, вывели у себя породу «Человека Послушного» и могут существовать, не меняясь, многие миллионы лет.

— А в чём тут ужас? — подумав спросила я, — Нарисованная тобой картина, если честно, не пугает меня совсем.

— В чём ужас? — Невесело рассмеялся Химик, — Ужас в деталях. Знаешь, сколько всего разного нужно отрезать от человека, чтоб он перестал стремится к развитию? То, что останется, можно в небольшой пакетик сложить. Возьмём, к примеру, Индию, до европейцев: касты и всё такое. Эта система была без малого вечной — её только вселенский катаклизм: вторжение европейцев — разрушить смог. Вот это и есть система, к которой стремятся все нынешние элиты. В их интерпретации это звучит как "уменьшим население до 500 млн, и будем жить в гармонии с природой". Зафиксировать статус-кво навечно и наслаждаться стабильностью на все времена.

— Ужас. Ты обещал ужас, — перебила Химика я.

— А кастовое общество, чем тебе не ужас? Особенно, если учесть, что наслаждаться привилегиями высокой касты заведомо будешь не ты. Тебя и твоих потомков будут пороть на конюшне. Первое поколение, конечно. Потом пороть будет не нужно, те, кто выживет после порки будут воспринимать этот порядок как единственно возможный.

— Ну, это положим бабушка надвое сказала, — отмахнулась я, — это про порку на конюшне, если ты не понял. Я девушка умная, я могу и в элиту войти.

— Скорее элита в тебя войдет. Один раз. По праву первой ночи. Ну, а если серьезно, то ты собираешься строить свою жизнь на предположении, что если ты будешь усердно трудиться, учиться и работать, то ОНИ обратят на тебя и пригласят к себе? Сказка это. Сказка, которую они сами про себя и рассказывают. Чтоб ты лучше пахала. В лучшем случае тебя пригласят полы помыть и выпнут, как только ты утратишь полезность. Рядовой никогда не станет маршалом, просто потому, что у маршала тоже есть сын.

— А с чего ты решил, что мы это позволим? — Спросила я.

— Позволите, Дарья. Просто потому, что больше не будет никаких «МЫ». Будет только забившееся в отдельные соты своих квартирок огромное множество «Я». Власти всегда стремились разделять и властвовать. Но только сейчас у них получилось по-настоящему разделить. Любое изменение, кристаллизация всегда начинается с ядра, которым служит что-то отличное от основной массы жидкости. В социуме это люди, желающие странного — альтруисты, ставящие общественные интересы выше собственных. Очисти от этих центров кристаллизации воду — и можешь смело охлаждать её до минусовой температуры, она не замерзнет. Сейчас, в наступившую эпоху прозрачности, когда каждый член общества носит в кармане персональное следящее устройство, людей, способных положить начало изменениям общества, стало проще находить и устранять.