Первое прикосновение (ЛП) - Пейдж Лорелин - Страница 72

― Не задерживайся. ― Рив на мгновение задержал на мне взгляд, будто любуясь, а потом ушел.

Как только за ним закрылась дверь, я тяжело вздохнула. До сих пор утро было идеальным. Даже более того. И день обещал быть не менее потрясающим. Рив очень усердно старался доказать, что наши отношения изменились. Это, безусловно, радовало, поскольку я знала, что обещания, данные под покровом ночи, очень легко теряли силу при свете дня. Это вызывало во мне много разных эмоций, которые я не могла идентифицировать. Но в основном приятные. Волнение. Трепет. Тревога. Я была польщена.

И потрясена.

Все происходило очень быстро, правда на мои плечах еще висел груз, с которым нужно было найти время разобраться. Груз в лице Эмбер. И хотя часть меня хотела оставить все в прошлом и двигаться дальше вместе с Ривом, я не могла так просто отказаться от обещаний, данных ей под покровом ночи. Но как бы то ни было, я еще не решила, стоило ли красть ключи от кабинета, чтобы проверить записи с камер.

Хотя необязательно принимать это решение прямо сейчас. Сегодняшний день был для Рива, чтобы выяснить, кем мы могли бы стать друг для друга. Я предоставила достаточно дней Эмбер, чтобы хотя бы один посвятить себе.

Два часа спустя я оказалась среди гор, сидя верхом на гнедом коне по имени Майло. В самом живописном месте из когда-либо виденных мной. Рядом со мной ехал Рив на вороном жеребце по имени Плейбой, которое, казалось, очень ему подходило. Мой парень ― именно так я теперь мысленно называла его, смакуя и привыкая к этому слову, ― был опытным наездником. И хотя большую часть времени находился возле меня, все же не упускал возможности выпендриться передо мной, демонстрируя свои навыки — пускался в галоп, а потом через несколько минут возвращался обратно ко мне.

Во время поездки мы вели непринужденную беседу, обсуждая открывающиеся виды. А иногда молчали, и тогда потрясающие пейзажи говорили сами за себя. Мы не форсировали события, позволяя отношениям устаканиться и укрепиться. Мы провели в пути уже около часа, и хотя, технически, не разобрались в происходящем между нами, все же пришли к некоторому согласию. По прошествии этого времени у меня заболел копчик, и я охотно сделала бы перерыв.

Будто прочитав мои мысли, Рив сообщил:

― Мы уже почти у реки. Остановимся там на некоторое время, пока лошади попьют, и отправимся назад. Я захватил с собой парочку бутербродов, так что сможем перекусить.

― Ты решил устроить пикник? Ничего себе, ковбой. Будь осторожен, а то кто-нибудь назовет тебя романтиком.

Рив рассмеялся.

― Не забегай вперед. Я взял с собой слишком мало всего, чтобы назвать это пикником. Но рад, что попытки удивить тебя не остались незамеченными.

Как будто ему хотелось произвести на меня впечатление. И все же это было впечатляюще. И странно, ведь до сих пор за мной никто не ухаживал. Из-за этого вдруг почувствовала себя так, словно теряла равновесие. И это не было связано с тем, как высоко я сейчас находилась над землей, сидя на лошади. Просто все, что было сентиментально и мило, находилось несколько за гранью моего понимания. Да и несильно мне этого хотелось, на самом деле. В небольших количествах да, даже необходимо, чтобы восстановить те части моей души, что болели и скорбели. Однако я надеялась, что это не придет на замену нашим прежним отношениям.

― Спасибо за одежду, кстати.

В комплект входили облегающие бриджи, белая рубашка и легкая куртка. Если принять во внимание еще и сапоги, я выглядела, как мечта ковбоя. Поэтому поспешила добавить:

― Думаю, это такой же подарок для тебя, как и для меня.

Рив окинул меня взглядом.

― Ты действительно выглядишь чертовски соблазнительно, не буду отрицать.

Но больше Рив ничего не сказал. Я представила, как он стаскивает меня с лошади и берет среди желтых полевых цветов.

Я сжала Майло бедрами и постаралась отвлечься.

― Почему твой отец решил купить ранчо? Оно, несомненно, потрясающее, и от него захватывает дух, но это довольно странно, учитывая, что от других курортов так и веет роскошью.

Рив на мгновение затих. Достаточно надолго, чтобы я успела заволноваться — не изменилось ли все лишь на поверхности. Что он на самом деле и не планировал открываться мне.

Но потом все же ответил:

― Моя мать… ― Рив украдкой взглянул на меня, прежде чем продолжил: ― Она всегда хотела жить в деревне. Была городской девчонкой, жаждущей... иной жизни. Более тихой и спокойной, по сравнению с той, которой она жила с рождения. Потом появился мой отец и покорил ее сердце, но к тому времени он уже был успешен и обеспечен, и эта жизнь несильно отличалась от ее собственной. Тот же бизнес, та же жадность. Все, что присуще человеку, наделенного властью. Из-за этого она едва не отказалась выйти за него замуж. Но она любила его. И он ее любил. Поэтому пообещал ей деревню. Купил для нее это ранчо в качестве свадебного подарка и назвал его «Кайя». Такое он дал ей прозвище.

― Он называл твою маму Кайя? ― Это объясняло, откуда взялась ее предполагаемая фамилия.

― Да. В переводе с греческого это означает «скала». Моя мама бросила свою семью и переехала в другую страну, когда вышла замуж за отца. Она хотела этого, но решение далось ей непросто. И отец сказал, что она сильная, как скала. ― Рив взглянул на меня и ухмыльнулся. ― Хотя иногда отец говорил, что называл ее так потому, что она была упряма и непоколебима, как скала. В любом случае, это прозвище ей подходило.

Рив говорил о своих родителях спокойным, ровным голосом, но что-то в языке его тела и словах показывало, что он очень сильно любил их. Я о них лишь читала. И для меня они были просто именами на бумаге, не более. Но Рив вдохнул в них жизнь. Сделал реальными. Важными.

Он обогнал меня, так как тропа стала слишком узкой. А когда она вновь расширилась, вернулся и стал шагать вровень со мной и Майло.

― Мы много путешествовали, когда я был маленьким. Ездили по всем курортам, пока они строились, но мы всегда возвращались сюда. Это место было нашим домом. И даже когда родителей не стало, я стараюсь каждый год проводить здесь какое-то время.

Я пыталась совместить эту историю с той, о которой уже догадывалась. Елена Виланакис, она же Елена Кайя, была несчастна. Из-за ее связи с мафией? От этого ее спасал Даниэль Саллис? После смерти родителей Рив вернулся к мафии, потому что ему больше некуда было идти?

Но эти вопросы важны были для Эмбер, а сегодняшний день я решила посвятить Риву.

― Спасибо, что взял меня с собой в Вайоминг, ― поблагодарила я. ― Это много для меня значит.

― Для меня тоже много значит твое присутствие здесь. ― Мы встретились взглядами и какое-то время смотрели друг на друга. Возможно, много сентиментальности ― тоже хорошо.

Спустя минуту мы оказались у реки. Она появилась будто из ниоткуда. Хотя еще издалека я услышала журчание воды, но самой реки видно не было. Мы спешились, и Рив привязал лошадей к дереву. Потом мы сели на выступающий из воды огромный валун и начали есть бутерброды.

― Мне нравится этот звук, ― сказала я после перекуса. ― Тихое журчание реки и шорох ветра. Так умиротворяюще.

― Его можно услышать и из дома, когда там по-настоящему тихо, ― заметил Рив, когда устроился рядом со мной, оперевшись на локти. ― Это безмятежность, этот звук способен принести покой.

Я кивнула.

― Понимаю, о чем ты. В первый день, когда мы только приехали сюда, я проснулась очень рано. И не могла заснуть. Поэтому пошла на балкон, тогда и услышала журчание.

Он нахмурился.

― Почему ты меня не разбудила? Я бы трахнул тебя и убаюкал.

Я уставилась на него.

― Не могу же я будить тебя ради секса.

― Почему нет?

― Потому что каждый раз, когда я становлюсь инициатором чего-либо с тобой, это не очень хорошо заканчивается для меня. ― В этом плане Рив вполне четко обозначил наши роли: он ― главный, а я лишь просто подчинялась.

― Что ж, твоя правда. ― Рив сел, поэтому наши глаза оказались на одном уровне. ― Только ты ведь до сих пор здесь. Может, просто ты инициировала не то, что надо.