Салют из тринадцати орудий (ЛП) - О'Брайан Патрик - Страница 74

Обычное дело. Даже самые новые животные под влиянием старых обитателей стали слишком ручными, чтобы их прогнать. Их мог вести лишь тот, кого они любят. Следующий шаг — превращение их в священных коров, которых нельзя зарезать, разделать и подать на стол.

— Тогда позови Джемми-Птичника и Полларда, — скомандовал Джек, сделав в уме заметку: сказать Филдингу, чтобы тот перевел Полларда на другую работу. С птицей особых проблем не возникало, а вот четвероногий скот требовал частой смены смотрителей.

— Да, должно получиться очень хорошо, — признал Джек, рассмотрев всю местность. — Я больше думал не об обороне, а об аккуратности. Как мне кажется, нам вряд ли нужны брустверы или частокол, не говоря уж об перекрытых ходах или передовых укреплениях. Но колодец необходим, и хорошо бы организовать аккуратный квадрат для палаток и припасов, где у казначея, боцмана, плотника и главного канонира всё будет под рукой. Так что как только вы будете так добры, что выкопаете колодец и наметите линии по правилам военного искусства, я поговорю с парусным мастером и пришлю палатки.

— Может быть, хотя бы небольшую канаву для стока воды, на случай дождя, с выброшенной наружу землей?

— Как вам угодно, капитан Уэлби, — согласился Джек, уходя, — но ничего особо сложного.

— Мы с сержантом замерим все шагами и разметим участок, как только пришлют лопаты с корабля, сэр, — крикнул ему вдогонку Уэлби.

На месте высадки Джек узнал, что Стивена последний раз видели прорубающимся сквозь невероятно запутанные заросли с абордажной саблей, заточенной для него оружейником, и огромными кусачками. Так что Обри вместе с Бонденом и Сеймуром на ялике отправился исследовать ту часть острова, какую мог успеть до заката. Ричардсон тралил потерянные якоря, а то Джек и его бы взял с собой — отличный помощник для гидрографа.

Очень хорошо, что ялик такой легкий — все время пришлось грести. Ветер стих вскоре после того, как Фокс сотоварищи скрылись за горизонтом. И хотя необычно сильное течение пронесло их вдоль южного берега, с западной оконечности вдоль высокого северного берега им пришлось очень усердно грести. Как заметил Бонден, если бы течение и прилив сложились, они вообще бы не продвинулись. Остров оказался более-менее прямоугольным, будто потрепанная книга, установленная на морской поверхности под углом. Южную сторону омывало море, северная часть — практически вертикальный склон, местами несколько сотен футов, с пещерами, иногда очень глубокими, и маленькими пляжами рядом с ними.

Пока гребли, услышали пронзительный окрик с одного из холмов. Посмотрев наверх, увидели, как доктор Мэтьюрин машет им носовым платком. Убедившись, что его видят, он окликнул шлюпку, но несмотря на неподвижный воздух и гладкое море, они разобрали они лишь слово «суп».

Между взятием пеленгов и замерами глубин Джек проворачивал это слово в голове, но до заката ничего не понял. Они добрались до корабля, огромное кормовое окно светилось по всей ширине, и Стивен сидел в восстановленной каюте с виолончелью между коленей. Он улыбнулся и кивнул, довел до конца фразу (часть его собственной версии «Дня святой Цецилии») и поинтересовался:

— Ты видел наш распланированный лагерь?

— Только белое пятно с моря. Но он, конечно, еще не готов?

— До удовлетворения Уэлби — нет. Но многое уже стоит, еще больше размечено до дюйма и градуса. Редко, когда я видел больше радости от того, что предстоит сделать человеку. Хотя могу признаться, что после полудня испытал еще большую радость, чем Уэлби. Я обнаружил ласточек, строящих съедобные гнезда! Hirundo esculenta, белобрюхая салангана! Они живут колониями по несколько тысяч на тех холмах, с которых я вас увидел. В глубине пещер их гнезда лежат рядами. Это маленькие серые птицы, меньше трех дюймов в длину, но это настоящие ласточки, и еще быстрее наших. А гнезда их почти белые. Надеюсь, пойдешь посмотреть их со мной завтра.

— Разумеется, если дела позволят. Через лес пробираться очень сложно?

— Терпимо — лианы мешают, но здесь полно кабанов. Скрючившись, можно довольно легко следовать их тропами. Есть здесь и другие тропинки, хотя и сильно заросшие. Сюда время от времени наверняка наведываются люди — животные никоим образом не ручные.

Джек достал скрипку, и пока Стивен вкратце рассказывал о флоре и фауне острова, с любовью ее настраивал.

— Хватит о кольцехвостых обезьянах, — наконец-то закончил Стивен, и одним аккордом они приступили к «Святой Цецилии». После этого, а также после рапорта Филдинга, они съели традиционный жареный сыр и продолжали играть снова и снова. Музыка эхом разносилась по почти пустому кораблю в необычном резонансе.

Джек лег спать поздно и спал крепко, хотя его койка качалась не больше, чем если бы ее повесили в лондонском Тауэре. Но проснулся он с тяжелым сердцем. Разумеется, любой, командуя сидящим на рифах кораблем его величества, если до возможности снять его с мели остается несколько дней, проснется с тяжестью на душе. Пусть даже знающие люди сказали ему, что сохранится хорошая погода, и что он точно знает: в четверг высшая точка прилива будет такой же, как в день посадки на мель, а полный сизигийный прилив в воскресенье гораздо выше, и неизбежно снимет фрегат со скал. Но это тяжесть иной природы, скорее суеверие или инстинктивный страх.

Умывание, бритье и обильный завтрак немного ее развеяли. Еще больше помог воодушевляющий обход трюма с плотником. После выполненного мистером Хэдли ремонта помпам приходилось работать не больше половины склянок каждую вахту. А после визита в лагерь мистера Уэлби Джек стал почти самим собой. На лагерь с его аккуратными земляными укреплениями (слово «канава» Уэлби интерпретировал очень вольно), ровными линиями, палаткой для припасов в середине и с колодцем, в котором уже набралось три с половиной фута воды, радостно было смотреть, как и на удовольствие морских пехотинцев, в кои-то веки оказавшихся экспертами и изумивших матросов.

В отлив он во главе небольшого отряда отправился отмечать буйками орудия. Отряд состоял из немногочисленных пловцов корабля, включая трех-четырех толковых ныряльщиков. Джек тоже нырял с ними, и вода оказалась неопределенно-неправильной. Не только слишком теплая, чтобы освежать, но и грязноватая. Они аккуратно отметили орудия буйками, но тяжесть на душе вернулась. Хотя в обед Джек и внушал Стивену, что совершенно разумно ожидать схода корабля с мели в четверг без жестокого волочения по скалам, а в воскресенье это произойдет почти наверняка, когда солнце и полная луна объединенными усилиями поднимут сизигийный прилив еще как минимум на полсажени, но аппетит у него пропал. Не прикоснувшись ни к вину, ни к пудингу, он поднялся на палубу взглянуть на море и небо.

Ни то, ни другое не радовало. Вода низкая, пик отлива, а на поверхности — странная рябь и дрожь, какое-то подергивание. Небо перед обедом было слегка пасмурным, а теперь его подернула дымка, и оно опустилось. Полный штиль, обнажившиеся скалы неприятно пахли на гнетущей жаре. Крупная бледная рыбина, какая-то неизвестная Джеку акула, медленно проплыла мимо.

Он наблюдал за морем. Еще до конца отлива он заметил неестественную волну: неестественно внезапную, неестественно сильную. Тяжесть на душе усилилась, через полчаса Джек позвал штурмана:

— Мистер Уоррен, сигнал сбора всем офицерам и матросам, будьте добры. Там временем подготовьтесь к отдаче дагликса, как в прошлый раз, но на двух канатах.

Он увидел, как на зеленой ровной лужайке за пределами лагеря сломался упорядоченный узор игры в крикет, и игроки помчались к месту высадки. Прибой уже начал посылать длинные полосы белой воды вдоль берега.

— Мистер Уоррен, я еще не спрашивал, есть ли у вас барометр?

— Да, сэр, спрашивали. Приходится сообщить, что я отдал его в Плимуте доктору Грэхэму для калибровки. Там он, разумеется, и остался.

Джек кивнул и прошелся туда-сюда, каждый раз бросая взгляд на восток. С этого направления не только шли волны, но и горизонт, и небо градусов на десять от него окрасились редким темно-бронзовым цветом.