Китайская бирюза (СИ) - Стожкова Нина - Страница 44

– Ну-с, дорогие новобрачные, как настроение после медового месяца? – игриво спросил он Лину.

– Ужасное, – честно призналась она. – Два трупа за одну поездку – мне кажется, это все же многовато доя свадебного путешествия.

– Два трупа, дорогая Ангелина Викторовна, не так уж и много, особенно в свете постоянных мировых катаклизмов, – вздохнул китаист, – главное, чтобы наш с вами самолет благополучно взлетел и аккуратно приземлился, а то, не дай бог, конечно, трупов может быть гораздо больше.

– А это мысль, – подал голос, обиженно затихший из-за наскоков Лины, Башмачков, – пожалуй, мой новый роман будет называться «Смерть в облаках».

Сочинитель поймал на себе ненавидящие взгляды из очереди и вновь обиженно замолчал.

Наконец подошла очередь ученого регистрироваться на рейс.

– Чемодан сдам в багаж, а сумку возьму в самолет, – пояснил он хрупкой, словно фарфоровая куколка, китаянке за стойкой и протянул ей билет и паспорт.

Следом за ним Лина, Петр и Башмачков зарегистрировались на соседние места и отправились к выходу на посадку.

– Надо бы подождать нашего китаиста, а то как-то невежливо получается, – забеспокоилась Лина.

– Да вот он, твой ученый, не волнуйся, пожалуйста, в двух шагах, – успокоил ее Петр и прошептал: – а куда это он… собственно…рванул?

Лина и Башмачков проследили за взглядом Петра и… оторопели. Китаист поспешно, почти бегом, удалялся в направлении, прямо противоположном тому, на которое указала им сотрудница российской авиакомпании.

– Сергей Петрович! – закричала Лина. – Стойте! Вы что-то перепутали! На посадку в другую сторону!

Китаист оглянулся, потешно развел руками: мол, виноват, сейчас вернусь, и… пропал.

– Эти ученые порой такие бестолковые в житейских делах! – засмеялась Лина. – Наверное, наш искусствовед забыл водички в автомате купить, ну или, как говорится, наоборот…

– Ой, смотрите! – тронул ее за локоть Башмачков. – Кажется, опять этот китаец. А, может, и нет… Для меня они все, как близнецы-братья…

Лина обернулась. Китаец в форме таможенника стремительно шел через соседний зал и напряженно искал кого-то глазами.

– Ну ни фига ж себе! – выдохнул Башмачков. – Кого это он тут потерял?

– Сейчас увидим, – сказала Лина и многозначительно взглянула на Петра, а тот уставился на жену с не меньшим недоумением, чем Башмачков.

– Китаист! – выдохнул Башмачков.

Действительно за таможенником шел… нет, почти бежал… Сергей Петрович собственной персоной.

– Сергей Петрович, куда же вы? – крикнула Лина. Но на этот раз ученый даже не обернулся в их сторону.

– Странно, – пожал плечами Петр, – куда это наш старик так рванул?

– Думаю, скоро узнаем, а сейчас нам пора на посадку, – напомнила Лина, и вся троица направилась к стойке с надписью «таможенный контроль», возле которой уже топтался Боб.

Боб явно нервничал. Взял бланк таможенной декларации, потом подумал – и положил на место. Затем снова взял, прочитал несколько слов, смял и небрежно сунул в карман.

– У вас есть, сто деклалировать? – спросила его очаровательная китаянка с сильным акцентом.

– Не-а, – объявил Борясик не очень решительно.

– Ну, тогда вам в зеленый колидол, – приветливо улыбнулась таможенница и указала рукой направление.

Однако едва Боб дошел до конца коридора, как возле него выросли два китайца в форме полиции. Китайские полицейские – высокий и маленький – крепко подхватили Борясика под руки и стремительно потащили к выходу.

– Ну наконец-то! – вздохнула Лина с облегчением. – А то этот киношный фарс подозрительно затянулся.

Когда Лина, Петр и Башмачков миновали зеленый коридор, к ним не спеша подошел еще один китаец-офицер. Он хотя и был ростом ниже двух предыдущих, зато чином явно превосходил обоих вместе взятых.

– Можно вас, господа туристы, попросить пройти со мной? – вежливо спросил офицер и указал на внушительную дверь в конце коридора.

– Зачем? – почти прошептал Башмачков и побледнел. Он достал из кармана большой клетчатый платок и незаметно протер вспотевшие ладони. – Я же говорил, надо было донести на Боба, – прошипел писатель в сторону Лины.

– Мы нарушили закон, господин офицер? – уточнил Петр, стараясь сохранять самообладание.

– Нет, все в порядке. Не беспокойтесь, господа, мы вас задержим всего на пару минут, для опознания преступников, – успокоил их полицейский.

В кабинете уже сидели трое. Лина. Петр и Башмачков взглянули в их сторону и… оторопели. На их трио уставилась с неприкрытой ненавистью другая троица: Боб, Кристиан и… Сергей Петрович Куницын собственной персоной.

На письменном столе в комнате лежали горкой сваленные украшения, какие-то небольшие пакетики, дамские сумочки и толстые пачки долларов

– Ну ни фига ж себе Восток! Да здесь всех подряд в полицию гребут! – прошептал Башмачков дрогнувшим голосом. – Китаиста-то за что? Так и писателей начнут задерживать – за изучение того, чего не надо, и издание того, о чем не следует писать. – Бледная щека литератора нервически задергалась. Он взглянул на Лину с обидой и проворчал:

– Мне тут одна полиционерша в паспортном столе так и сказала: «Писатель, говорите? Тогда так и пишите в анкете, что тунеядец, а не морочьте людям голову…».

– Присаживайтесь, – предложил вошедшей троице китаец, видимо, старший по званию. И вопросительно взглянул на сослуживца в штатском, исполнявшего роль переводчика.

– Итак, госпожа Томашевская, – приступил к опознанию переводчик, – вы можете сейчас при свидетелях подтвердить, что человек, сидящий в центре группы задержанных, удерживал вас насильно целые сутки в буддийском монастыре?

– Подтверждаю! Он! Сволочь! Удерживал! – закричала Лина, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не кинуться на стилиста с кулаками. На лице Петра заходили желваки, и он с ненавистью уставился на мучителя жены, втайне тоже мечтая накостылять ему за Лину.

– Господа офицеры! Я протестую! Да это просто бред какой-то! – вальяжно подал голос Кристиан. – Не знаю, какие цели преследует эта женщина, но мне ясно одно: зачем-то она решила оговорить меня. Признаю, что я действительно потерял ее в тот день в монастыре. Что неудивительно при таком скоплении народа. Я подумал и решил, что она самостоятельно вернется в гостиницу. У меня были дела в городе, поэтому я сразу же уехал из монастыря. А потом встретил в Пекине приятеля и провел у него два дня перед отъездом. Кстати сказать, он может это подтвердить. Этот человек работает в ночном клубе.

– Извольте замолчать! – рявкнул на Кристиана полицейский. – К вам еще будут вопросы, господин контрабандист!

– Господин Башмачков, вы можете с уверенностью утверждать, что мужчина справа причастен к убийству русской женщины в массажном салоне? – спросил полицейский побелевшего от ужаса беллетриста.

– Могу! Это он! – завопил Башмачков, поборов оцепенение и теперь цепким писательским взглядом фиксируя для будущей книги обстановку в дежурной комнате полиции.

– Отлично, – сказал полицейский. – Свидетели, распишитесь, пожалуйста, вот здесь и вот здесь – и вы свободны.

– Подождите? А… ученый? – растерянно спросил Петр. – Здесь явно вкралась какая-то ошибка. Вы что же, считаете, что этот пожилой образованный и интеллигентный человек – тоже подозреваемый?

– Петр, прости – тихо сказала Лина и погладила мужа по руке, – я давно это знала, но не имела права рассказывать. Китайские полицейские просили меня до поры до времени никому не сообщать о моих подозрениях, даже тебе, чтобы не спугнуть преступников. Я была постоянно на телефонной связи с местной полицией. Они вообще-то молодцы, эти ребята, сработали четко и грамотно. Зря я в них сомневалась. Скоро ты сам все узнаешь.

– Позвольте, госпожа Томашевская, только один вопрос, – маленький китаец хитро улыбнулся Лине. – Скажите, вы с мужем сами ничего не покупали на рынке? Я имею в виду ювелирные украшения?

– Ой, ну как же, конечно, покупали! – вспомнила Лина. – Колечко с бирюзой! В комплект к тем сережкам, которые купили чуть раньше в магазине на торговой улице.