Отбор для ректора академии (СИ) - Анжело Алекс - Страница 31

Преодолев путь в несколько этажей до кухни, я решила не мудрить и сделать парочку бутербродов. На самой нижней полке холодного ящика я прятала свой стратегический запас. О нем знала лишь Маргарет и нередко покушалась, потом донося съеденное.

Развернувшись к столу и отрезав кусочек хлеба и сыра, я пробормотала заклятие нагрева, имевшее три уровня воздействия: слабый, средний и сильный. Дождавшись, когда сыр растечется по ломтю и запузырится, я отменила колдовство. Быстренько съев бутерброд, вытерла руки о полотенце.

За окном кухни уже темнело, последние лучи солнца окрашивали облака в багряный оттенок.

Выпив чистой воды, я вышла из кухни в коридор.

— Да ты безумец! — донеслось из гостиной. — Когда собираешься все провернуть?

— Не знаю. Ищу подходящий момент, — ответил Патрик. Его голос я бы узнала даже спросонья.

Вместо того чтобы уйти, я замерла у дверей в гостиную, продолжая слушать. Пахло авантюрой.

— И если она согласится… — весело и с намеком продолжил незнакомец.

— Хоть в тот же вечер, чтобы никто нас не остановил.

— Шустрый! — Послышался хлопок. Кажется, говоривший ударил Патрика по плечу. — Хотя нет… Ты хитрый! Выжидал до последнего. Ты ведь расскажешь мне подробности?

— Какие? — озадаченно спросил парень.

— Как она в постели? Непреступная Эльза должна быть очень страстной. С такими, как она, всегда так.

Я отшатнулась, словно получив пощечину. Патрик за ветхой дверью смущенно рассмеялся.

— Не думаю, что все произойдет так быстро. Ей ведь надо будет привыкнуть.

— К чему?! — Вновь раздался противный смех, и я только теперь узнала приятеля Патрика, провожавшего меня на воздушный корабль. — К твоему дружку?

Чужой хохот эхом разнесся в моем сознании.

Я подняла ладонь, проводя рукой по волосам. Что-то внутри меня саднило и зудело.

«Разочарование», — подсказал внутренний голос.

Я глубоко вдохнула, собираясь остаться и дослушать до конца. Хотелось подтвердить только что возникшую догадку. Но ярость, жаркая и почти безумная, застилала глаза. И я вынуждена была уйти, чтобы не натворить глупостей и не попасться.

Мы дружили с парнем с первого курса, и я, гордившаяся своей проницательностью и умением разбираться в людях, оступилась и ошиблась в нем.

Тихо, на цыпочках, я преодолела коридор на первом этаже и остановилась у самой лестницы, неподалеку от главного входа.

Каждый день приносит мне новые сюрпризы…

Внезапно дверь скрипнула, и я вскинула голову, привлеченная шумом.

— Клара?! — удивилась, заметив гостью. — Ты пришла снова кого-то допросить?

На девушке был надет плащ с капюшоном, откинутым назад.

— Нет, я к тебе. Помнишь, ты обещала показать мне лавки, что изготавливают Синюшное зелье? — отыскав меня взглядом, откликнулась она.

— Да, конечно, — согласилась я. — Когда пойдем?

— Прямо сейчас. Конечно, если ты свободна, — огорошила Клара.

С другой стороны, мне бы не помешало проветриться…

— Ладно. Только подожди, я переоденусь, — кивнула я, устремляясь вверх по лестнице.

Глава 16. Вечер встреч

Вечером теневая улица представляла собой малоприятное место, впрочем, как и днем. Но с наступлением темноты, когда в грязных окнах домов загорались зловещие красные огоньки, являвшиеся единственным источником света, все опасные личности выползали из нор.

Еще в первый год я уяснила одно правило — лучше держаться ближе к витринам, где освещение ярче всего, и не соваться в центр дороги. Там ходили три вида путников ­— простофили, не разобравшиеся в правилах этого места, всевозможные карманники, и те, кто внушает страх даже наглым ворам.

Бурсбург был моей родиной, и я знала его теневые правила. К сожалению, реальные законы империи в этом месте играли малую роль. Зачастую те же служители правопорядка пользовались услугами местных воров и убийц и покупали запрещенные товары.

— Нет, не надо. — Я перехватила ладонь Клары, поняв, что она собирается призвать свет. — Сделаешь это, и нас не впустят ни в одну лавку, а скорее всего вышвырнут прочь на другую улицу.

Клара сдержанно кивнула. Мы двинулись дальше.

Я не слышала шагов девушки, она кралась как кошка.

— Ты довольно много знаешь, — заметила Клара.

— Я же сирота. Многое пришлось узнавать самостоятельно, а еще научиться быстро приспосабливаться.

— Ерунда, это в крови. Сирота или богатенький отпрыск, если кто-то мыслит иначе, не боясь искать новые возможности, происхождение роли не играет.

— Ищет возможности? Мне казалось, это называется безрассудством. По крайней мере, в приюте мне постоянно твердили о моей глупости и отсутствии инстинкта самосохранения, — хмыкнула я, вспомнив нравоучения воспитательницы.

— Иногда и это имеет место быть. Какой случай твой, я пока не разобралась, — согласилась Клара.

— Да уж… — прошептала я.

Высоко над нами пролетела сова, порою ее крылья окрашивались красно-оранжевым, превращая маленькое призрачное тельце в летающий факел. Но если она и привлекала чье-то внимание, то виду никто не подавал.

Осмотревшись, я указала на первую лавку, где на черном фасаде виднелись нарисованные потрескавшейся желтой краской цветы. Линии рисунка изяществом не отличались и напоминали работу десятилетнего ребенка.

— Ее держит мадам Рашка. Главная конкурентка заведения, в котором работаю я. Мистер Спригатто постоянно жалуется на нее, говорит, раньше она полностью копировала наш ассортимент. Сейчас у нее это не выходит — нет подходящего зельевара, но женщина отыскала другое увлекательное занятие — воровать наши ингредиенты. Договаривается с собирателями и перекупает, — сделала краткий экскурс в историю.

Мы стояли так близко, что я уловила тихое равномерное Клары, по сравнению с моим, громким и сбивчивым, оно было едва слышным. Девушка совсем не волновалась.

— Если она копировала ваш ассортимент, но ты говоришь, что сама «Синюшное зелье» не готовила… — протянула Клара, раздумывая вслух

— Работница, что находилась там до меня, точно готовила. Когда я устраивалась, мне показывали список зелий, которые я обязана была варить. Но я отказалась от некоторых, сославшись, что не смогу их сотворить, — с готовностью ответила я. — Это точно не мое зелье, поверь, я бы поняла. Травиться своими зельями и порошками мне уже случалось.

— Верю, — сказала Клара, добавив: — Не обижайся на меня, я привыкла во всем сомневаться.

— Как и я. Никаких обид, — мирно улыбнувшись, согласилась я.

Показывая лавки, я уводила нас все дальше на восток — в опасную часть теневой улицы. Красные огни казались алее, и даже у фасадов зданий становилось небезопасно. В какой-то момент мы поменялись местами, Клара шла чуть впереди, закрывая меня собой.

Осталось еще одно место… Но будет правильнее показать его днем.

Неожиданно девушка остановилась, а я, задумавшись, врезалась в нее.

— Осторожнее, — раздался грубый прокуренный мужской голос. Громила, вышедший из здания, пихнул Клару в плечо.

— Извините, — пробормотала девушка, опустив голову.

Громила с поредевшими волосами и небритым двойным подбородком остановился и схватил мясистой рукой ее за подбородок. Я дернулась, собираясь помочь, но ладонь Клары резко взметнулась вверх, останавливая меня.

Застыв на месте, я перебирала в памяти боевые заклятия. Сердце стучало быстро и громко, словно несясь по ухабам, а зрение и слух стали острее от адреналина, разносимого по венам.

— Красивая девка. Работу ищешь? — прорычал незнакомец. — Я могу помочь тебе в поиске.

Клара тихо зашептала заклинание. Слов не разобрали ни я, ни громила, за спиной которого остановились люди, выходившие из здания.

— Нет, не ищу. — Ее ладонь, окутанная белым светом, вцепилась в массивное мужское запястье. Громила закряхтел, пригибаясь к земле и наконец убирая руку от лица Клары. — Мы просто гуляем.

— Магичка, — прохрипел он. — Отпусти. Разойдемся. Со всеми нами тебе все равно не справиться.