Темная грань любви - Ежова Лана - Страница 70

— Порционные пирожки печь долго, — сообщила она, смущаясь, — и я сделала один, но его нежный вкус достоин богини.

Эрик вручил девушке солидную сумму — она еще больше смешалась и попыталась вернуть часть.

— Это слишком много.

— Раз это пирог для богини, мелочиться не стоит, — искренне улыбнулся мой кромешник.

Время полета в Приграничье мы существенно сократили, воспользовавшись амулетом перемещения, который открыл портал для магмобиля. Я успела немного подремать, прежде чем впереди, в предрассветной оранжево-фиолетовой дымке появились очертания Северных гор. Крепость-град Вьюга встретила нас радушно золотыми лучами солнца, веселыми стражами на вратах и восхитительным ароматом свежей выпечки, который пробрался на улицу из открытого окна трактира «Снежная ведьма».

— Хм, а неплохо пахнет, — заметил Эрик. — Зря беспокоили повара столичной гостиницы, можно было купить пироги и здесь.

— А вдруг тут не такие?

— И то верно.

Возле дома, который занимал жрец богини Матери, все так же размеренно жужжали пчелы, ухоженный цветник радовал взгляд яркими красками и тонким ароматом.

Приземлившись под сенью мощного дерева с широкими черно-зелеными листьями, мы решительно постучали в дверь Нортема.

Жрец уже не спал, за дверью послышались торопливые шаги.

— Иду, иду!

Дверь распахнулась. Несмотря на ранний час, Нортем стоял на пороге уже в парадной синей мантии.

— Вы?.. — Благостное лицо жреца вытянулось.

Он попытался вернуться в дом и захлопнуть перед нами дверь. Не вышло. Эрик выставил ногу вперед, срывая побег.

— Развода не будет! — гневно воскликнул Нортем, продолжая тянуть на себя медную ручку двери. — Богине угоден ваш союз, даже если сейчас вы не понимаете, какой получили от нее подарок!

— Понимаем, — произнес Эрик уверенно. — И разводиться не хотим.

Жрец застыл. Его широко распахнутые глаза выдали удивление.

— Тогда зачем явились?

Я улыбнулась и вежливо попросила:

— Пожалуйста, пожените нас.

— Чего?.. — Жрец покачнулся и оперся рукой о косяк двери.

— Еще раз проведите церемонию для народа, — поспешно объяснил Эрик, с укоризной глядя на меня.

Нортем нахмурился, но отступил назад, пропуская нас.

— Проходите в дом. Чувствую, разговор выйдет весьма любопытным.

Через четверть часа он удовлетворенно потирал острый подбородок и в третий раз просил рассказать о конфликте верховного жреца с помощниками. То, что к нему пожаловала королевская чета, Нортема не взволновало, значит, в курсе, что мы прошли испытания Лоренса Первого. Впрочем, что тут странного? Раз весточку и помощь по сокрытию брачной метки от него передала жрица богини, то связь со столицей Нортем поддерживал.

— Хорошо, провести повторную церемония я согласен — будет весело подразнить верховного и его змеиный клубок прихвостней.

Я представляла, что на уговоры мы потратим пару часов, не меньше, поэтому не сдержала удивления:

— Ого, вы согласились даже без подкупа!

Жрец напрягся и спросил:

— Вы собирались заплатить слуге богини?

И столько было негодования в голосе, что я поняла, почему его выперли из столичного храма. Принципиальные везде мешают, особенно брать взятки.

— Скорее, задобрить, — покаялась я. — Пирог, достойный богини, нельзя назвать подкупом.

Зрачки в распахнутых глазах жреца расширились.

— Достойный богини Матери пирог? Я должен видеть это чудо!

Когда Эрик ушел за выпечкой, доставленной из столицы, я спросила у Нортема:

— Почему вы помогли скрыть татуировку руками жрицы, а не сделали это сами, когда мы приходили к вам домой?

— Вы не искали иного выхода, не просили помощи, — пожал плечами жрец. — Вы хотели разорвать союз, угодный нашей Матери.

Он благоговейно возвел очи горе.

Да, мы не подумали, что можно скрыть татуировки, и настаивали на разводе.

— Вижу, вы счастливы, ваше величество?

— Очень счастлива. И благодарна богине за то, что она послала мне Эрика.

— А Латории — сильного короля, — задумчиво произнес жрец. — Да, неисповедимы пути богов.

Муж вернулся с большим блюдом, для сохранности накрытым специальным колпаком.

Жрец сам его поднял и восхищенно ахнул:

— Красиво! Человек, который его испек, отмечен милостью свыше.

Пирог нам сделали в форме круглой шкатулки, на «крышке» которой витиеватые узоры из теста чередовались с сочными ягодами.

— Пойдемте в храм, лично передадите богине свое подношение, — предложил жрец.

Отказываться, разумеется, не стали.

Храм наполняла сонная тишина, умиротворяющий покой и сладковатый запах благовоний.

Жрец стал возле алтаря и, закрыв глаза, принялся молиться:

— Всемилостивая, заботливая, дарующая жизнь Мать, услышь нас и помоги принять решение…

Эрик слегка сжал мою подрагивающую от напряжения руку, придавая смелости.

Почему-то я боялась, честное слово, боялась. Сейчас я счастлива и хочу, чтобы так было и впредь. Надеюсь, богиня не разгневается за обман с повторной свадьбой.

— Милосердная Мать, услышь!..

Открыв глаза, жрец подбородком указал на жертвенник.

Эрик не выпустил мою руку, пришлось подходить к алтарю вместе с ним.

Торжественно водрузили блюдо с пирогом на жертвенник и отступили назад.

В полутемном храме ровным светом сияли магические лампы, горели восковые свечи, наполняя огромное помещение насыщенным ароматом меда.

Я успела испугаться, что наш дар не примут, как вдруг сияние охватило алтарь. Слепящий, мощный свет!

Эрик прижал меня к груди, не позволяя смотреть на вспышку. Запахло морозной свежестью и весенними цветами.

Несколько ударов всполошенного сердца — и сияние исчезло. Как и пирог. Точнее, на алтаре осталось блюдо с одним куском. Богиня поделилась со своим служителем? Вот это да!

Улыбаться я перестала, когда у меня зачесалась рука.

— Татуировка…

Мы с Эриком одновременно закатали рукава. Брачные метки проявились, в их рисунок вплелись золотые мерцающие линии, а затем кожа вновь стала чистой. Я чувствовала свою татуировку, она приятно грела кожу, словно медленно остывая.

— Богиня оказала высшую милость, — торжественно сообщил жрец. — Идите с миром. Я загляну в столицу, чтобы перед людьми подтвердить ваш семейный союз.

Жрец задержался возле алтаря. Мы же последовали его совету.

Идя к выходу из храма по широкому проходу, я прижималась к Эрику, понимая, как сильно боюсь его потерять. Если я его свет, то он мой воздух.

Солнце слегка ослепило, и корзину я не заметила.

— Осторожно! — Эрик оттащил меня в сторону, спасая от падения.

На пороге храма стояла овальная корзина с крышкой. И оттуда слышался какой-то писк.

— О боги! Там ребенок? — воскликнула я потрясенно.

Рядом возник жрец, а может, он без спешки шел за нами. Предварительно прикончив кусок пирога, несомненно.

— Ребенок? Сомневаюсь, — фыркнул он.

— Это потому что во Вьюге такое невозможно? — поняла я.

Жрец криво улыбнулся.

— Не только. Несколько дней назад какой-то нехороший человек подбросил восемь котят, которых я раздал во время вечерней службы — прихожане рады забрать питомца из дома богини. И вот уже неделю мне подбрасывают мелкую живность, которой нужны новые хозяева.

Присев на корточки, жрец ловко развязал темно-синюю ленту на крышке корзины.

Шипение. Злобное и угрожающее. Черный клубок бешеным вихрем выкатился из корзины.

— Мать всевышняя! — Нортем отшатнулся и сел на землю.

— Не трогайте их, — тихо посоветовал Эрик и подал свободную руку жрецу, помогая подняться. — Это шмыри, даже маленькие они очень опасны.

Я удивленно уставилась на два комочка — за черным, как ночь, вылез рыжий, как летний солнечный день.

— Какие же это шмыри? Обычные, хоть и очень симпатичные, котята.

— Я не стану перечислять признаки, но которым определил шмырей, — поверь на слово, Габи. Слишком маленькие, они не контролируют свою агрессию, таких невозможно сейчас приручить. Пусть бегут, они не пропадут без помощи человека.