Невольный брак (СИ) - Маркова Анастасия - Страница 33

После завтрака я спряталась в оранжерее и не решалась выйти оттуда до обеда. Неустанно корила себя за отъезд Памира и разлуку отца с сыном, которые и так проводили вместе не слишком много времени.

Разум неустанно ликовал, а вот сердце разрывалось на части, ныло от тоски по дознавателю, но свою боль я спрятала за маской отчужденности, которую постепенно училась надевать. Не давал покоя вопрос: зачем мужчина так спешно покинул замок? Вряд ли ему не хватило бы смелости посмотреть в лицо отцу и признаться в содеянном, если бы тот спросил о случившемся. Здесь определенно было что-то другое. Но что? Для чего он вообще затеял вчерашнюю игру? Хотел скомпрометировать меня? Если так, почему тогда не рассказал обо всем отцу? Или рассказал?

В положенное время я спустилась в обеденный зал: но Аарона там не оказалось. Прождав около четверти часа и почуяв неладное, быстрым шагом направилась на его поиски. Внутри все заходилось от тревоги. Я боялась опоздать. Не обнаружив супруга в личных покоях, побежала в рабочий кабинет. Я постучалась несколько раз, но, так и не дождавшись позволения войти, несмело нажала на ручку и сразу же его увидела. Аарон лежал, распростершись на ковре, и не двигался. Его глаза были закрыты, грудь тяжело вздымалась, а кровь, проложившая дорожку от носа к подбородку, успела засохнуть. С криками о помощи я бросилась в коридор. Благо мимо как раз проходил дворецкий, который помчался со всей скоростью, доступной ему в силу почтенного возраста, за целителем. А я вернулась к Аарону, уложила его голову себе на колени и заплакала. Едва слеза упала на бледную щеку, веки бывшего советника дрогнули и он открыл глаза. Теперь, даже если супруг и попытается заверить меня, что с ним все хорошо, я ему не поверю. Он определенно был чем-то болен.

Глава 33

Спустя один месяц…

С того злополучного дня в моей жизни многое изменилось. Она вновь наполнилась переживаниями и тоской. Зачастую в доме становилось так тихо, что казалось, я осталась в нем совсем одна. Будто Ламир, уехавший так внезапно, забрал с собой обитавшее здесь счастье. Вместе с ним исчезла и Лана. Она не бегала больше по длинным коридорам огромного замка, не пыталась ухватить меня за пятки, не просилась впустить ее в покои, чтобы в очередной раз начать проказничать. Однако вызывал печаль не только отъезд дознавателя, но и стремительно ухудшающееся здоровье супруга.

Если после приступа в рабочем кабинете Аарон поправился быстро, то еще один, произошедший спустя две недели, словно подкосил его окончательно, подвел к точке невозврата. Хоть и немолодой, но еще совсем недавно полный сил мужчина постепенно превращался в немощного старика. И это безумно удручало. Супруг все реже вставал с кровати, соблюдая рекомендованный ему постельный режим. По нескольку раз на день к нему заходил целитель, который на мой вопрос — как скоро поправится муж? — лишь неопределенно разводил руками. Бывшему советнику ничто не помогало: ни тонизирующие настои, ни прописанный покой. Аарон угасал на глазах, но не падал духом. В какой-то момент сложилось впечатление, что Тонли-старший знал о причине странного недуга, хоть и усердно хранил молчание.

Сообщать Ламиру о своем состоянии бывший советник наотрез отказался и запретил сделать это мне, пообещав отослать за непослушание куда-нибудь подальше от себя, чем усилил закравшиеся в душу нехорошие подозрения. Дознаватель же, как и обещал, по приезде прислал всего одно письмо. Больше от него не было вестей. И никто не знал ни как он, ни что с ним, ни как скоро мужчина вновь появится в отчем доме.

А я ждала его, ни на миг не переставала надеяться, что раздастся скрип колес, вслед за ним прозвучит стук каблуков, и в столовую, в которой я завтракала с недавних пор в полном одиночестве, твердым шагом войдет Ламир. Хотелось, чтобы он разогнал сияющей улыбкой сгустившиеся над замком черные тучи, поднял на ноги отца и вернул все на круги своя. Однако при виде заметно похудевшего Аарона моя надежда, что все будет как раньше, начала пусть и медленно, но таять.

По вечерам мы по-прежнему играли в шахматы, правда уже в покоях супруга. Остальное же время я была предоставлена сама себе. В первые дни после его приступа мной овладела паника. Нужно было чем-то заняться, чтобы перестать неустанно ходить по комнате из угла в угол, плакать и думать о плохом, поэтому я и приняла решение вернуться к занятиям по магии. Просыпаясь спозаранку, для начала интересовалась у целителя здоровьем Аарона, затем быстро завтракала, спускалась в бальный зал и до обеда оттуда не выходила. Сила росла. Спящая многие годы во мне магия теперь охотно откликалась на зов и позволяла творить такое, о чем я и помыслить не могла даже в самых смелых мечтах: оторвать огромное зеркало от стены стало для меня сущим пустяком, как и поднять на пару мгновений небольшую метель на улице, хоть и чувствовала себя после этого опустошенной. Однако слабость не влияла на минуты радости, становившиеся с каждым днем все короче.

За несколько часов до ужина я сбегала в оранжерею, вырывала там сорняки, удобряла экзотические растения, знания о которых почерпнула из книг, а устав, опускалась на мягкие подушки среди сочной яркой зелени и под звуки журчащей воды предавалась воспоминаниям. Из головы никак не выходил тот единственный в жизни поцелуй. Возможно, потому, что первый. Или же всему виной было странное пламя, охватившее руку Ламира?

Я считала себя виноватой в недомогании супруга, предположив, что ему каким-то образом стало известно о моем беспринципном поведении, однако никак не решалась сознаться в произошедшем. И этим вечером, как никогда ранее, я была настроена поговорить с Аароном о той злополучной ночи и о его загадочной болезни, от которой во многом зависело мое будущее.

Мы продолжали начатую накануне партию в шахматы, когда я набралась смелости и с замиранием сердца произнесла:

— Лэр Тонли, Ламир, вероятнее всего, уехал из-за меня.

— Ошибаешься, дорогая, — уверенно ответил муж и сделал ход ладьей, побив моего слона.

— Знаю, следовало сразу все рассказать… — под его пристальным взором напускная бравада мгновенно испарилась.

— Хочешь поведать о том, что случилось между тобой и Ламиром в новогоднюю ночь? — он вопросительно вскинул правую бровь и получил в ответ мой утвердительный кивок. — Не бери в голову, Айрис. Хоть я и пытался предотвратить ваше притяжение, все же предполагал, что рано или поздно костер может вспыхнуть, словно пожар. Иногда для него и маленькой искорки достаточно.

— Это было проверкой? — спросила дрожащим голосом, едва совладала с удивлением.

— Нет.

— Зачем тогда ушли?

— Почувствовал легкое недомогание, побоялся, что в любую минуту может произойти приступ, поэтому и покинул гостиную.

— Лэр Тонли, почему вы скрываете свою болезнь от Ламира? — я сделала ход пешкой, которую тут же и потеряла. Невзирая на слабость в теле, ум бывшего советника оставался ясным.

— Он станет задавать вопросы, на которые я не готов пока ответить… Если вообще когда-либо буду готов, — Аарон вымолвил последнюю фразу так тихо, что я с трудом ее различила.

— Но, возможно, Памиру удастся достать эффективные лекарства, способные излечить странную болезнь, а не эти микстуры, от которых нет никакого толку, — с негодованием указала я рукой на стоящие на прикроватной тумбочке коричневые склянки.

— Айрис… — тон супруга заставил все внутри замереть в ожидании следующих слов, но в то же время я боялась услышать их, ведь они могли отнять последнюю надежду на лучшее будущее. — Мне уже ничто не поможет… Близится час моей расплаты…

Хоть Аарон понизил голос до шепота, его вердикт прозвучал подобно крику на ухо.

— Как так?! Нет! Не может быть! — я вскочила с кресла как ужаленная и завертелась на месте, чувствуя, как меня обдало жаром. — Вы ошибаетесь! Вы сами твердили, что все можно исправить в этой жизни, кроме смерти.

— Так и есть, дорогая. И она идет за мной. Я обманул ее дважды, в третий раз уже вряд ли удастся. Да и не хочу, по правде говоря. Устал…