Сапфировое сердце (СИ) - "ЛуКа" - Страница 34

На пол брызнула кровь, расплывшись по воде темными узорами. Парни молча наблюдали за происходящим, и в тишине все услышали последний стук замерзающего сердца Греты. Лицо демоницы посинело, кожа покрылась инеем, но в ее глазах по-прежнему сквозила жизнь. Они горели сапфировым пламенем — дар умирал вместе с ней.

Артемия склонилась к ее посиневшим губам и, едва их касаясь, прошептала:

— Твой сосуд треснут, и никому его не собрать.

Синие глаза тети заледенели, тело сковал ледяной гроб. Арти уронила сердце на замерзшую воду, и оно разбилось на кусочки.

Септим захлопал глазами и нервно дернулся на цепях.

«Что за? Как я здесь очутился…», — он смутно помнил подворотню у ночного клуба в Праге. Как услышал дивный голос и пошел на него. В полумраке стояла девушка, он не видел ее лица, только тело. Ему было хорошо с ней, как ни с кем другим, даже Мойра не могла доставить ему большего удовольствия, чем это сделала незнакомка. И он пропал, готовый служить ей, и делать все, о чем она попросит. Лишь изредка он мог прийти в себя и пытался остановиться, поэтому и пришел сюда, в поместье, заковал руки цепями, чтобы не навредить близким. «Кажется, я выманил Тихомира из отеля, и она очаровала его, заполучив очередного слугу».

— Освободите меня! — закричал Септим. — Что произошло?

Тихомир вздрогнул всем телом, он был связан, перед глазами все плыло, голова гудела, как от похмелья.

— Ребята… — с трудом ворочая языком, взмолился он, и к нему подскочил Алекс.

— Хочешь еще получить?! — демон пригрозил ему кулаком.

— Н-нет… я очнулся от дурмана, развяжите, прошу…

Ярослав склонился над ним, утирая кровь с виска и заглядывая другу в глаза:

— Кажись, не врет.

— Не врет, Грета мертва, и чары ее прошли, — Женя прижал ладонь к одной из плит, и решетка наконец-то поднялась вверх, открыв проход. Друзья бросился к Артемии, но та остановила их похолодевшим взглядом:

— Мне все известно, и я не стану ничьей женой, — процедила демоница, распахнув крылья.

В зале открылся огненный портал. Языки пламени кружили вокруг, отбрасывая в стороны золотистые искры, и на заледеневший пол ступил Азазель. Обшарив пространство взглядом, он остановился на куске льда. В его гранях демон увидел Грету мертвой.

Артемия мечтала лишь об одном — исчезнуть из этого подземелья, покинуть его и больше не видеть лиц предавших ее.

— Нет! — последнее, что она услышала, был крик Жени, но он не успел, Артемия исчезла в другом портале, и никто не знал, куда он ее выведет.

— Куда она могла отправиться? — спросил Азазель, сидя за столом хозяина поместья и барабаня пальцами по мореному дубу. Перед ним стояли дорогие письменные принадлежности, стопка лучшего пергамента, печать с инициалами Р. Ш. Но сегодня ночью Рудольф никому не смог бы ничего написать, потому как под воздействием чар вместе со слугами спал крепким сном.

Азазель придвинул к себе осколки сердца Греты и долго всматривался в их грани. Почему он ни разу, даже на миг не задумался о сестре Амалии. Как из уродливой, нескладной девочки выросла привлекательная и опасная женщина. Демоница убившая родную сестру и, вероятнее всего, мать… У него были одни догадки.

— Арти не умеет контролировать обретенную силу. Она обернулась демоницей, и ее магия срабатывает хаотично, — ответил Евгений.

Септим и Тихомир были в комнате для допросов и все, что могли, уже рассказали.

«Далион был в гневе, когда узнал, что его племянник попал под влияние чар. Королевская кровь, а не смог устоять», — не без удовлетворения подумал Женя, сохраняя на лице непроницаемую маску спокойствия. Алекса с Ярославом лечил врач, парни легко отделались. Тихомир отбивался на славу, лишь бы не подпустить их к Грете, но один против троих был заведомо в проигрыше. Женя боялся навредить другу и оглушил его сзади.

Он никому не доверял и правильно поступал. Это спасло им всем жизнь.

Поездка в Венгрию, концерт в поместье Рудольфа были спланированы Гретой. Она всегда знала — рано или поздно в Артемии откроется дар. Родная тетка слушала ее песни и готовилась. Вначале обмануть добротой и заботой Азазеля, расположить к себе племянницу, окружить ее лаской, материнским теплом, которого девочке так не хватало. Азазель видел это и понимал: ребенку без женской руки и внимания одиноко, особенно, с его работой.

«Она как-то узнала, что Септима послали защищать Артемию, и околдовала его, а затем и Тихомира. Менеджеру не нужны объяснения, чтобы устроить концерт, чем он и занялся, отменив выступления в Чехии ради одного здесь. Все, что Грета спланировала, умерло вместе с ней».

— Все началось в Инсбруке, ее пробуждение, — сказал Азазель.

— Септим и Ярослав это отметили, но решили, что, возможно, им показалось, ведь они не были с Артемией, когда она прошла инициацию. Мы только можем строить догадки, — Женя отошел от камина и сел в кресло. — Вероятнее всего, демоница, все это время таившаяся в сознании Арти, велела ей молчать. Я общался с ней — она не такая, как ваша дочь, скорее… больше похожа на Грету. Кровожадная и расчетливая.

— Вот как? — Азазель удивленно изогнул бровь.

— Она укусила меня и говорила совсем иначе, чем Арти, — Женя потер место укуса, и Азазель увидел след на его шее.

«Она сделала свой выбор», — подумал мужчина. «Если Грета обо всем ей рассказала, то Артемия решила, что ее обманули, солгали. Возможно, мне стоит дать ей время на раздумья, позволить побыть в одиночестве».

— Арти бы не смогла убить тетю, я видел, как она ее любила, но не демоница. Та без колебания вырвала Грете сердце.

— Значит, наша пробудившаяся демоница не такая уж и беззащитная… — Азазеля прервал звонок мобильного. Имперский марш[1] разнесся по кабинету.

Женя внимательно наблюдал за Азазелем, как его зрачки расширились, а на губах мелькнула улыбка, но глава тайной канцелярии взял себя в руки и, прочистив горло, произнес:

— Вот как? Хорошо, Демиур, присмотри за ней, — и отключился, встретив проницательный взгляд Жени. — Все хорошо, Артемия в Подмосковье.

Но демон уже сорвался с места и выбежал за дверь.

— Женишок… — усмехнулся Азазель и вернулся к телефонному разговору. — На ней кровь Греты…

Арти стояла перед каменным домом своего дяди Демиура и удивленно хлопала глазами. Она вновь была собой, без крыльев и острых ногтей, только босиком и в спортивных штанах с футболкой. Ноги замерзли. В воздухе пахло костром, натопленными банями и деревом.

Девушка с жадностью втянула в себя знакомые ароматы деревни и распахнула глаза.

«Ты хотела сбежать, и у тебя получилось, странно, что твое сознание выбрало для открытия портала именно это место, а не квартиру с Клаусом или Селигер».

Арти была здесь всего раз, когда отец встретился с дядей после его переезда из Италии. Они заехал ненадолго, но того мига девушке хватило, чтобы ощутить единение с природой и покой.

«Теперь царство демонов величают Италией? Ну, у отца и фантазия, старый притворщик», — язвительно отметила демоница.

Артемия сжала руки в кулаки. На отца она злилась больше, чем на парней.

— Все они марионетки, — процедила девушка и подошла к калитке, но та оказалась закрыта. Вместо старого, хлипкого забора из деревянных досок стоял каменный. Как бы Арти не хотела, но не смогла бы через него перелезть, а использовать крылья побоялась.

«Вот еще, перепрыгивать через стены, словно кошка, унизительно для демоницы нашего рода».

Арти хмыкнула и пошла вдоль забора — может, удастся пройти через соседку.

«Как же ее звали…». К счастью в доме той горел свет, кто-то ходил по кухне, и девушка с легкостью прошла на участок.

«Ну и калитка, хоть бы нормальный забор поставила. Тоже мне ведьма!».

— Кто ведьма? — не поняла демоницу Артемия.

«Да она же. Та, которая приезжала к бабе Вале с хахалем».

Арти с трудом вспомнила приезжавших на Селигер: она видела черноволосого парня на выходе из бани, но не девушку.