Наследник клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 57

— Итак, надеюсь, вы сумеете объяснить, с чего вы взяли, что племянницу непременно отправят к нам? — стальным голосом спросила Ольга Васильевна, буравя взглядом дырку в собеседнике, отчего тому наконец-таки стало неуютно.

— Этот вопрос уже практически решёный, — слегка сдавленно ответил он. — Кня'жина, не могли бы вы уже отпустить… А то вон мальчик уже скоро сознание потеряет. Спасибо…

— Прости, Антон, — произнесла опекунша, мельком взглянув на меня, и снова уставилась на мужчину. — Итак, я жду!

— Сразу оговорюсь, «Шипы» тут ни при чём, — тяжело вздохнул Лев Евгеньевич, слегка ослабляя узел галстука. — Наш глава приложил все усилия, чтобы отговорить правителя от подобного шага, но… Вы знаете его характер. Так что сейчас слишком много поставлено на карту.

— Значит, братец захотел в очередной раз помириться и решил сыграть на моих чувствах к Катерине, — зло прошептала Ольга Васильевна. — А объявленные гулянья?

— Кость, брошенная оппозиционным кланам и республиканской фракции. Конечно, существует некоторая вероятность, что по итогам потешных сражений решение изменится, но… я бы на это не рассчитывал. Скорее всего, даже если ваши подопечные и не проявят себя должным образом, всё равно будет найдена удобная причина отправить девочку именно сюда. Обучение Катерины в Тимирязевской Академии как минимум будет выглядеть как примирение с вами, а уж на этом фоне позиции лоялистов ещё более усилятся. Что позволит Князю протолкнуть в Совете парочку непопулярных у кланов законов.

— Простите, — мне как уже профессиональному шлангу надоело стоять мало что понимающим болванчиком и, хотя было боязно вмешиваться в подобный разговор, но, как известно, меньше знаешь — крепче спишь, а я уже наслушался здесь такого, что хватит на полноценную бессонницу. — Я, конечно, очень извиняюсь, что вмешиваюсь, но, может быть, я пойду? Зачем я вам тут нужен…

— Антон, останься, — сказала Ольга Владимировна.

— Но зачем? Ловите своих «Лесников» на меня как на приманку? Ну и ловите дальше! К чему было меня в это посвящать, да и ещё раскрывать в тайны правящего рода?

— Я сказала, останься! — а вот это был уже прямой приказ, и мне пришлось подчиниться.

— Не «Лесников», а «Садовников». Да, знаю, звучит вполне мирно и непрезентабельно. Антон, дело в том, что попытка сработать тебя, как ты выразился, «в тёмную» явно провалилась, — объяснил мне Лев Евгеньевич. — Так что теперь нам нужна твоя помощь. Скажем так, в открытую. Времени ждать, пока Садовники сделают ход, у нас попросту нет, значит, надо их спровоцировать.

Говорил «пиджак» вроде бы искренне, но я не то чтобы ему не верил, просто подозревал, что смысла в действиях этих «Шипов» может быть гораздо больше, нежели озвучивалось. А потому порой косился на учёную, пытаясь уловить её реакцию на слова мужчины.

— И в данный момент ты подходишь на подобную роль просто идеально.

— Вы говорили нечто подобное ещё три месяца назад, однако за всё это время я так и не заметила подозрительных шевелений вокруг Антона, — Ольга не спешила помогать «пиджакам», а вообще, как я заметил, женщина не очень-то любила их организацию. — Почему же вы считаете, что сейчас кто-то клюнет. И вообще, как, по-вашему, Антон должен их «спровоцировать»? Вы хоть знаете, какой загруженный у него график?

— Знаю. И поверьте, никто не будет вмешиваться в учебный процесс, просто придётся немного «слить» информацию. Здесь три фактора: время, новый аспект и уникальное ядро. Если раньше агент Садовников мог годами не проявлять активность, то теперь его точно заставят выйти на Антона. Глава секты умный и беспринципный тип, но при этом невероятно жадный до силы. Жаждущий достигнуть вершины могущества любыми путями,

— Лев Евгеньевич на мгновение замолчал и задумчиво посмотрел в окно. — Собственно, пока он не встал во главе «Садовников» — это была небольшая замкнутая ортодоксальная конфессия, соблюдающая древние обряды и особо никому не мешавшая. Им и в голову не приходило торговать ядрами или нападать на молодых чародеев, ведь их основой был полный изоляционизм и, можно даже сказать, реэволюция их общества.

— Так вы узнали его настоящее имя? — вскинула бровь Ольга Васильевна.

— Пока, к сожалению, нет. Всего за несколько лет Ветроградарь, как он себя называет…

— Это что? Кто-то из наших? — перебил его я. — Это ведь на древнемосковском «Сторож сада»?

— Точно неизвестно, — хмыкнул Лев Евгеньевич, заметив мой интерес. — Так в западноевропейских полисах его называют «РіисЬгїзаттІег», на немецком языке это означает «Собиратель плодов».

— А… с чего такая разница? — продолжил допытываться я.

— Антон, помолчи, — притушила мой разгорающийся интерес Ольга Васильевна. — Лев Евгеньевич, продолжайте.

— А знаете ли, интересный вопрос задал Антон, — задумчиво произнёс «пиджак». — Я как-то не интересовался, но уверен, что аналитики вполне могут что-нибудь сказать по этому поводу. Так вот, всего за несколько лет он превратил тихих жрецов в безжалостных убийц, а к его секте один за другим начали присоединяться сильные чародеи-рецидивисты. Власти уже порядка десяти полисов объявили награду за его голову, но за прошедшие сорок лет так никто и не смог даже выйти на его след. И более того, скажу, что мы даже не уверены, один это человек или сейчас личность Ветроградаря носит его приемник. Несмотря на это, Москва раньше была вне зоны их интересов, и хотя мы следили за действиями «Садовников», но без особого рвения. А вот теперь их агент всплыл не где-нибудь, а в Тимирязевской Академии… И в течение пяти лет убил как минимум троих студентов и учеников. Ещё четверо пропали без вести в вашем Лесу, но даю руку на отсечение, и к этому они приложили свои грязные лапы.

— Знаете, Лев Евгеньевич… — я потёр висок и, вспомнив о запрете Ольги Васильевны открывать рот, покосился на неё, но та, лишь тяжело вздохнув, закатила глаза и одёргивать меня не стала. — Я тут поинтересовался… В прошлом году ведь на выпускном экзамене в этом самом «Лесу» погибло аж целых сорок семь человек, причём большинство в стычках друг с другом. И нечто подобное происходит каждый год. Но никто ведь не бежит никого арестовывать, да я бы сказал, что это вообще мало кого волнует! А здесь всего трое за пять лет, и такое пристальное внимание?

— Ну, во-первых, — отвесив мне лёгкий подзатыльник, ответила Ольга Васильевна, — что это значит «никого не волнует»?! Мы за вас за всех переживаем, какими бы лоботрясами и оболтусами вы ни были! Так что много ты понимаешь! А во-вторых, перед началом этого этапа вполне можно отказаться от участия. Никто насильно туда не тащит. Да, чародеем ты тогда не станешь, но всегда можешь попробовать себя в кудесничестве или полевом чаровничестве. И не надо на меня так смотреть, Антон! Будь моя воля, я давно бы отменила эту замшелую традицию! Но многие кланы уверены, что сейчас, в «мирное время», только так можно отсеять слабую кровь.

— Ну да, — буркнул я, потирая ушибленное место, — а ещё я слышал, что это «испытание» только для бесклановых, которых привозят сюда со всех школ при Академиях, потому как остальных забирают сразу же после теоретической части…

— Это, конечно, так, — хмыкнула Ольга Васильевна, — но опять же это не наше с тобой дело. Совет кланов не желает отменять устоявшуюся традицию. И поверь мне, во многих других полисах дело обстоит ещё жёстче!

— Антон, — хмыкнул Лев Евгеньевич. — В чём-то ты, конечно, прав, но тут особый случай. Это не просто убийства, которые случаются на экзаменах, а нечто намного, намного худшее, потому как человек не просто умирает, из него извлекают само ядро живицы вместе с душой! Душа превращается в кристальное древо, а ядро — в растущий на нём особый плод. Впрочем, подробности тебе ни к чему, просто знай, что ни о каком посмертии в кроне Древа и новом воплощении в виде свежего листа для этих несчастных и речи нет!

— Жесть! Если я правильно понял, — желания становиться подсадной уткой у меня с каждой секундой становилось всё меньше, а ведь его и так было немного, — вы предлагаете мне сделать себя мишенью секты маньяков-психопатов, проращивающих души, как кустики? И только потому, что сами поймать не можете? Зато над моим трупом это сделать будет гораздо проще?