Выбор курса (СИ) - Мах Макс - Страница 47

Это действительно был длинный прыжок. Одиннадцать часов тридцать семь минут бортового времени. Эрик, по правде сказать, даже не знал, что такое возможно, но, как оказалось, возможно и не такое, потому что дредноут «Хана Наглер» и другие двадцать тяжелых кораблей, входивших в эскадру адмирала Шлезингер, прыгнули в «никуда». Эрик и Анна наблюдали за выходом из прыжка прямо из Командного Центра, куда их пригласили «посмотреть, как это будет». На последнем отрезке перехода, буквально за десять минут до выхода в обычное пространство, они вслед за офицером службы безопасности поднялись в рубку и заняли места для «почетных гостей».

Ждать пришлось недолго. Мутное «ничто» подпространства, пробиваемое тут и там короткими вспышками голубых и фиолетовых молний, неожиданно исчезло, и вокруг корабля сомкнулся мрак Пустоты. Впрочем, вскоре Эрик стал различать «на горизонте» слабое свечение далеких звезд. Он перевел взгляд на данные, бегущие сверху вниз с правой стороны экрана.

«120-кратное увеличение, и такая „нечеткая“ картинка. Господи, прости! Как же они здесь ориентируются?»

Но додумать мысль ему не позволили.

– Добро пожаловать на Перекресток, – сказала адмирал Шлезингер. – Смотрите господа!

Что ж, сюрприз удался. Навигатор изменил настройку приборов слежения, и картинка на обзорных экранах сразу же изменилась. В правом верхнем углу курсового экрана возникла темная громада одиночной планеты.

– Планета-сирота, – прокомментировала адмирал. – Первая остановка на «Тропе паломников». Станция Перекресток, которую по традиции охраняют форты Трилистника.

Сразу вслед за этими словами последовала новая перестройка приборов наблюдения, и Эрик увидел прямо по курсу дискообразную космическую крепость. Еще четыре таких же крепости обнаружились при круговом обзоре в пространстве вокруг точки выхода, и, если верить данным бегущей строки, все пять крепостей-близнецов были поистине огромны, до трех километров в диаметре при соответствующей толщине.

– Мы не заинтересованы в несанкционированных посещениях.

– Тогда, что же такое Гибралтар? – спросил Эрик.

– Гибралтар – последняя станция на «Тропе паломников». Это обычная звездная система. Она принадлежит Холоду, и Холодом же охраняется. Между Перекрестком и Гибралтаром пять длинных прыжков. Пустота, граф, не так уж пуста, если разобраться. Одиночные планеты, системы коричневых карликов, да мало ли чего еще может болтаться в «пустом» пространстве…

Что ж, имперская разведка чего-то в этом роде и ожидала. По-видимому, Трилистнику и холодянам удалось найти ориентиры внутри Пустоты. Возможно, это были гравитационные отметки, а, может быть, что-то другое. По большому счету, на данный момент это было неважно. Все равно воспользоваться «Тропой паломников» империя пока не смогла бы, даже знай она секрет ориентирования в Пустоте. Навигация важна, это так. Но на той стороне никто не ждет непрошенных гостей. Вернее, ждет, и ничего хорошего это гостям не сулит.

«Если они смогли забросить сюда эти крепости…»

Эрик даже приблизительно не знал, как бы это можно было сделать. Но Трилистник с задачей справился, и отнюдь не «сегодня». Тропа существует, как минимум, сорок лет, так что следует предположить, что и крепости появились здесь достаточно давно.

– Спасибо, госпожа адмирал, – вежливо поблагодарил Эрик. – Весьма впечатляющее зрелище.

– То ли еще будет, граф! – неожиданно улыбнулась Шлезингер, и Эрик подумал, что лучше бы она этого не делала. Улыбка так же не подходила к ее лицу, как озабоченность лицу младенца. Это строгое лицо не создано для веселья, только и всего.

– Думаю, ни вы, ни княгиня не пожалеете о принятом решении, – добавила, стерев улыбку с губ. – За «Тропой паломников» лежит целый мир… Я вам даже немного завидую, вы все это увидите впервые.

«Мне кажется, или порядок старшинства изменился?»

И в самом деле, до отлета из системы Уилберга очередность обращения была иной: княгиня, граф.

«Они назначили меня старшим?»

– Они назначили тебя старшим, – сказала Анна, когда, вернувшись после обеда в свои апартаменты, они остались наконец одни.

– Похоже на то, – согласился Эрик, полагавший, что лукавить незачем. Что есть, то и есть, а правда все равно лучшая политика. – Ревнуешь?

– Нет, – ответила Анна после короткой паузы. – Думаю, все правильно. Ты старший, так и есть.

– Это я просто так выгляжу, – попробовал Эрик свести все к шутке.

– Да, – кивнула девушка, – но дело не в этом. Впрочем, ты все понимаешь и сам, только бережешь мое уязвленное самолюбие и мою ранимую душу.

– А ты уязвлена?

– Как ни странно, нет, – улыбнулась Анна. – К слову, меня об этом и Клингер предупреждал.

– О чем? – На этот раз Эрик сам взял бокалы и разлил коньяк.

– О том, чтобы не расстраивалась, если вдруг ты «перехватишь инициативу».

«Перехвачу инициативу? Это теперь так называется?»

– Нин, извини за бестактный вопрос…

– Насколько бестактный? – подняла бровь княгиня.

– По шкале от одного до десяти где-то на семь или восемь.

– Полагаю, что после того, что между нами было, ты можешь меня спросить… о многом.

– Клингер предлагал тебе уложить меня в постель? – прямо спросил Эрик.

– Нет, – «мечтательно» улыбнулась Анна, – он предлагал мне под тебя лечь.

– Серьезно? – опешил Эрик.

– Тебе не понравилось? – прищурилась девушка.

– Ты надо мной издеваешься?

– Нет, – став неожиданно серьезной, ответила Анна. – Ты ведь понимаешь, что я не стала бы выполнять подобного рода «советы»?

«Ага, – с облегчением выдохнул испугавшийся было Эрик. – Спасибо, я понял».

– Так ты поэтому предпочитаешь… – Он хотел сказать «позу наездницы», но тут же испугался, что это прозвучит грубо или пошло. Поэтому Эрик сформулировал свою мысль иначе:

– Так ты поэтому предпочитаешь… вид сверху?

– Я предпочитаю позу наездницы, – ответила Анна, забирая у Эрика свой бокал, – потому что мне так нравится. Но если хочешь немного подоминировать, я не против. Доминируй на здоровье!

«Доминируй? На здоровье?» – Эрик оказался не готов к такого рода откровенности. Он был обескуражен, смущен…

Но в следующее мгновение у него случилось просветление. Он наконец понял то, что подспудно начало «формулироваться» где-то там, в его голове, еще накануне, во время их первого раза. Если не принимать в расчет случайных партнерш, – той же Лив или Мариссы, – а их, и в самом деле, можно не учитывать, Анна стала для Эрика второй женщиной, с которой он «оказался наедине» не спьяну и не из-за нервного срыва. Возможно, поэтому он подсознательно воспринимал одну женщину, как отражение другой, и в этом, разумеется, крылась ошибка. Для Веры он стал первым, хотя, скорее всего, единственным уже не будет. Слишком длительным выдался для них обоих нынешний «поход». Но дело не в этом, а в том, что, на самом деле, в ту ночь, когда это случилось у них впервые, Вера по сути ничего толком не умела. Она знала теоретически, что да как, но знать и уметь не одно и тоже. У него самого, к слову, даже при том практическом опыте, которым он располагал, энтузиазма зачастую было больше, чем умения. А вот Анна не только знала, чего она хочет. Она знала также, как этого добиться, и получала именно то, чего желала. Она была старше Веры на три года, что уже немало, но, скорее всего, различия коренились, прежде всего, в их семьях и в их окружении. Адмирал Мельник растил свою дочь совсем не так, как это делал князь Одо Эгерланд, и Андрей Мельник – это не Ги д'Аламбер, точно так же, как Эрик непохож на Роберта Шотта. Не следовало забывать так же и то, что Анна успела побывать в нескольких походах. Это не делало ее хуже или лучше, это делало ее другой.

– Значит, сегодня доминирую я? – спросил Эрик вслух, добавив к шутливой интонации ту самую улыбку, которая, как он успел убедиться, нравилась большинству женщин.