Полюби меня таким (СИ) - Климова М. А. - Страница 19

— Теперь хорошо, — улыбаюсь. — А блинчиков поем, и будет ещё лучше.

Два дня пашу на огороде, как папа Карло. Свекровь дорвалась до моей туши и гоняет по участку. К отъезду спина не гнётся и не разгибается. Охая, заползаю в машину.

— Я за вами тринадцатого приеду, — прощаюсь с детьми.

— А в школу тринадцатого? — проявляет ученическую совесть Вадим.

— Записку напишу. Пойдёте в школу четырнадцатого, — успокаиваю его совесть.

До дома доезжаю за час. Не успеваю зайти в квартиру, как раздаётся звонок в дверь. Открываю, на пороге Максим.

— Что ты здесь делаешь? — опешила я.

— За тобой приехал. Собирайся, — отодвигает с прохода и заходит в квартиру.

— А как же утро?

— Я от тоски до утра сдохну, или от спермотоксикоза умру, или рука дрочить отсохнет! Собирайся давай! — рявкает, аж подпрыгиваю на месте.

— Хорошо. Только душ приму и переоденусь, — пячусь в комнату от бешенного взгляда.

— Нахуй душ! — хватает за талию, сдирает джинсы с бельём, впечатывает в стену. — Здесь тебя трахну! Давай кошечка, обними меня ножками.

Подхватывает под ягодицы и одним махом насаживает на член. От такого внедрения перехватывает дыхание. Через его плечо смотрю в зеркало на ритмичные, мощные движения бёдрами, обвитыми моими ногами, на сокращение ягодичных мышц при каждом толчке в меня, на мои глаза, горящие лихорадочным блеском. Загораюсь ещё сильнее.

— Ещё… Глубже… — рычу, сгорая от наступающей волны.

— Так, Кошечка? Давай… Кончай… — рычит в ответ, вбиваясь быстрее, сильнее, до боли.

От сильного взрыва вгрызаюсь зубами ему в плечо, сотрясаясь от оргазма и не перестающих фрикций. Сквозь гул в ушах, слышу звериный стон и горячий поток спермы врывается внутрь. Стоим у стены, пытаясь отдышаться, собрать себя.

— Ну что, кошечка? По второму кругу? — ухмыляется мой кошак.

— Нет. До дома подождём, — голос дрожит, как и ноги и руки.

— Как скажешь, милая. Но дома ты моя на всю ночь. Завтра ходить не сможешь, — шепчет, спуская на пол.

Подхватываю снятую одежду и неровной походкой иду в ванную.

Максим

До утра ждать не могу. Срываюсь с места, как только Дима сообщает, что Дарья выехала. Подъезжаю, аккурат, следом за ней. Попадаю в квартиру и мозги в смятку. Не собирался брать её в семейном гнёздышке, но крышу сорвало напрочь.

В машине пытаюсь продолжить марафон, заваливаю кошечку на сиденье, раздвигая ноги.

— Макс. Давай до дома подождём, — судорожно шепчет, упираясь рукой.

— Не понял? — охренваю от вежливого отказа.

— Я свою гибкость на даче оставила. Боюсь, в машине скрутит или позвоночник ссыпется в то, что ты одевать не разрешаешь, — смущённо улыбается, утыкаясь лбом в мою грудь.

— Ну вот. Отпускай тебя. Отдавал здоровую, забираю ка… не гибкую. И как тебя на мостик теперь ставить или в позу берёзка? Весь кайф обломала, — притворно, обиженно качаю головой. — Придётся тебя лечить, а потом аккуратно трахать в миссионерской позе.

— Ген. У аптеки останови, — нажав на кнопку, ориентирую водителя.

В аптеке накупаю мази, таблетки, соли, корсеты, буду лечить. Дома первым делом наполняю ванную с расслабляющей солью. Укладываю туда болезную и сам залезаю массаж сделать.

— Расслабься. Сейчас намну, натру и к утру сальто тройное крутить будешь, — описываю свои действия.

— Чёрт… Макс… — блаженно вытягивается под моими руками. — Не знаю, как тройное, но двойное точно на тебе крутану.

Еле держусь, чтоб не отыметь её в ванной. После пропаривания натираю мазью, укутываю в одеяло и целомудренно чмокнув в лоб, иду на кухню. Соорудив лёгкий ужин возвращаюсь в спальню, кормить своё чудо. Да. Не так я намеревался провести вечер. Совсем не так. Член в штанах стоит колом, яйца ломит, аж зубы сводит. Собрав силу воли в кулак, кормлю дачного инвалида, а в голове картинки с мостиком, берёзкой и членом, врывающимся в плоть. Даже захотелось опробовать такие позы, до озверения. Покормив, ложусь рядом по верх одеяла, нежно притягиваю к себе, зарываюсь в волосы. Крепись парень! Крепись!

— Макс. Я же не инвалид, — растерянно лепечет Даша. — Мне даже можно сексом заниматься. Только пока без сальто, — тихо добавляет.

— А если я в запале тебя на мостик поставлю? — скептически спрашиваю.

— На мостик страшно, но целибат держать тоже не обязательно, — кладёт руку в пах, обхватывая обрадовавшийся член через ткань штанов. Он от счастья дёрнулся сильнее. Я от счастья также готов дёргаться. Подумав пару секунд, принимаю решение, явно не в пользу спины. Стаскиваю одеяло, штаны и нависаю над Дарьей.

— Уверенна, что спина выдержит мой темперамент? — утвердительно кивает, облизывая губы. — А темперамент члена? — делаю толкающее движение.

— И твой… И члена… И вас двоих… — мурлычит моя кошечка и трётся щекой о плечо. Я тащусь, когда она так делает. Готов в ответ урчать и тереться всеми частями тела. Особенно нижней частью, так нуждающейся в ласке и трении.

С поцелуями спускаюсь вниз, раздвигаю ножки, прохожусь языком по киске и уплываю в запредельную реальность. До рассвета покланяюсь своей богине, нежно, неспешно, на грани. Это не трах. Это любовь в чистом виде. Стоны, ласки, шёпот, шелест простыней, пропитанных запахом возбуждения и секса. Коньячные глаза, поддетые поволокой, опухшие губы, влажные от поцелуев и соков, дрожащие руки. Сегодняшней ночью это мой мир, моя вселенная, мой рай.

— Я люблю тебя, Даша… — шепчу, изливаясь, заполняя своим семенем.

— Я люблю тебя Макс… — вторит, сокращаясь от очередной волны оргазма.

Глава 15

Дарья

Солнечные зайчики бегают по спальне, задевая наши обнаженные тела. Лежу и млею, потягиваясь и жмурясь от удовольствия. Рука проскальзывает по животу, жадно обхватывая грудь.

— Жду не дождусь, когда она увеличится и животик округлится, — обхватывает сосок губами, засасывая и покусывая.

— М-м-ммм… Корми меня от пуза… И всё вырастит и округлится… — выдыхаю, сдерживая стон.

— Ты поняла, что я имею ввиду, — поглаживает по животу и облизывает другую грудь. — Я хочу нашего ребёнка. А лучше двух или трёх.

— А я хочу в туалет. И если ты меня не отпустишь, устрою потоп в кровати, — пытаюсь сменить тему и отползти.

— Иди зассыха, — смеясь, отпускает. — Как понимаю, делать это будешь в одиночестве, а мне в другую ванную идти?

— Да. Люблю свидания с белым другом проводить в гордом одиночестве, — хохотнув, скрываюсь за дверью.

Не готова поднимать тему детей. У меня их трое. Не рассчитываю увеличивать это количество. Даже розовая дымка, появившаяся от всех признаний за эти выходные, не смягчает ощущение приближающейся катастрофы. В районе солнечного сплетения периодически появляется болезненное давление, мешающее дышать. Состояние безнадёжности проходит онемением по конечностям, и очень сложно держать лицо и улыбаться. Подрывать восстановившуюся идиллию обрубанием разговоров на тему ребёнка, страшно. Проще сбежать в туалет, ванную, на балкон.

Всё крутится вокруг беременности. Холодильник забит только полезными продуктами, на полке прописались витамины для беременных и фолиевая кислота, пепельницы и сигареты выброшены из дома, сумки и машины. Удушающий контроль, не имеющий пока оснований, охрана, сопровождающая машину и обеспечивающая круглосуточное наблюдение. Макс свихнулся на этой почве. Боюсь представить мою жизнь, если беременность подтвердиться.

Приведя себя в порядок, выхожу из ванной, накидываю пахнущую моим самцом рубашку и направляюсь на кухню. На столе горстка таблеток, каша, творог, ягоды и свежевыжатый яблочный сок.

— Фу, Мааакс, — ною я. — Опять каша и творог. Хочу яичницу с беконом или колбасой.

— Тебе сейчас вредно яичницу с беконом. Ешь вкусную кашку с творожком, радость моя, — засовывает большую ложку каши себе в рот. — М-мммм. Вкусняяятинкааа.

— Вот и ешь свою вкусняяятинкууу, — передразниваю его. — А я бутер с колбаской слопаю.

— Колбаски нет, — улыбается, продолжая хомячить кашу с творогом. — Вредно.