Перекресток миров - Вознесенская Дарья - Страница 55

Я заставила его замолчать поцелуем.

Сегодня не было место нежности.

Мы срывали друг с друга одежду со звериным голодом, желая почувствовать себя живыми. Вместе. Я застонала, когда наконец прикоснулась к нему обнаженной кожей, когда он резко оттянул мою голову за волосы и впился в мою шею, не переставая гладить спину, руки, бедра — все, до чего он дотягивался. Он уронил меня на кровать и на мгновение навалился всем весом сверху, давая почувствовать свою силу и твердость.

Я вцепилась в его волосы, когда жаркие губы переместились с шеи на грудь и резко дернула его голову вверх.

— Не могу больше ждать. — Меня уже колотило от неудовлетворенности.

Арий послушался, с рыком вошел в меня, а я закрыла глаза от невероятных ощущений.

— Смотри на меня, — жарко прошептал мужчина. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня… Моя… жена…

С каждым толчком его глаза темнели все больше, затягивая меня в водоворот. Татуировка жглась, но это жжение было приятным; внутри меня волны магической силы сменялись невероятным наслаждением. Мне хотелось, чтобы он брал меня грубо, заполнил меня всю, до конца, собой, и Арий, похоже, понимал это, выбивая из меня стоны страсти и удовольствия. И когда по глазам полоснул свет, а внутри меня взорвался фейерверк, сопровождаемый криком Правящего, я простонала:

— Мой… Люблю тебя…

Магический потенциал расы был одновременно рассчитываемым числом и чем-то неуловимым, меняющимся. Эту удивительную величину знали лишь стихии; члены Совета, как я поняла, и сами не всегда были готовы к тому, что обнаруживалось в процессе общения или вынесения решений. Все-таки это был мир стихий, и они правили балом — они являлись нашими родителями и теми, кто принимал нас за Пределами. Они играли с нами — и позволяли играть с ними. Их существование и право на всех живых и мертвых никто не оспаривал; потому неудивительно, что на Совете принимали как данность то, что стояло за всеми решениями.

Императоры голосовали. Вот только голоса их распределялись неравномерно. Это напоминало собрание акционеров — у каждого был определенный процент «акций», и дальше подсчет велся уже по общему большинству.

«Акции» зависели от количества магов у расы или страны, от потенциальной угрозы и силы, что они несли, от размера государства, от силы правителя и непрерывности рода. И еще от миллиона других нюансов, значение которым, похоже, придавали только стихии.

Именно на таком голосовании после обсуждения всех вопросов и планировалось решить судьбу Сартана. И там же будет вызван Суд Стихий; причем всех причастных будут судить одновременно. Я совсем не понимала предстоящей процедуры и что имели в виду мои друзья, объясняя, что «стихии и так все увидят» и «никто не скроется». Может, они хотели таким образом успокоить меня, но только разволновали еще больше. Впрочем, я старалась не показывать этого волнения, в конце концов, если Правящий сказал, что не даст меня в обиду, значит, так и будет.

Я лишь попросила еще раз убедиться в том, что никто из попавших на суд не обладает больше никакими артефактами, которые скроют правду.

— Ты же знаешь, что в Драконьих горах живет одно малоразвитое племя, — рассказывал мне брат. — Сложно даже определить, каким расам они близки. Но маги сильные, только… неуправляемые. И магия их практически не поддается ни записям, ни обучению. Гаш Арели, путешествуя по горам, сумел проникнуть в то место, где они хоронили своих вождей, и вытащить оттуда несколько артефактов.

— Из могил? — меня передернуло.

— Ага. Ему еще и удалось разобраться, как они работают. Но меня удивляет, что он предполагал, что сможет пронести артефакт на Совет. Возможно, он рассчитывал, что дело обойдется лишь приходом дознавателей и советников сюда, в Сартан, — тогда бы их удалось обмануть. Но в Токае… Купол не пропустил бы.

— Купол?

— Увидишь. Токай строили, можно сказать, вместе со стихиями. Нет, ни о каком договоре речи не шло, но если архитекторы или строители, с точки зрения стихий, делали что-то не так, то здания очень быстро ветшали или от них отламывался кусок. Так что и здание Совета, и окруживший его купол — совместное творчество.

Я кивнула.

Мы стояли перед межмировым порталом достаточно внушительной группой. На месте Совета я бы уже боялась.

Впереди были императорские гвардейцы в своей парадно-боевой форме, вокруг нас с Арием и Рональдом расположились дознаватели. К нам, что удивительно, присоединился король Балериана со всей семьей, заявивший, что до этого портала добираться ближе, но почему-то мне казалось, что он сразу решил дать понять другим членам Совета свое отношение. Валимар, как непосредственный участник событий, отправлялся в Токай в качестве свидетеля.

Чуть дальше расположились Ариэль и Фарн, замыкали нашу группу около десяти гвардейцев.

Мы по очереди шагнули в портал; дело было к ночи, и багряное солнце, плавно опускающееся в море, на миг меня ослепило. Я уже и забыла, насколько прекрасен и необычен этот город. Но нам — в очередной раз — было не до экскурсий.

— Если я на них не обижусь, то мы вернемся сюда как-нибудь просто на отдых.

— На них? — хмыкнул Рон. — Многих из «них» ты, между прочим, знаешь и одного даже любишь.

— Я про советников и жрецов. Думают, что раз на них БДСМ-атрибутика, то им все можно и им все будут подчиняться…

— БД… что?

Ой. Я прикусила губу и постаралась не рассмеяться.

— Когда волнуюсь, вечно несу чушь.

— Может просветишь нас, что за чушь? — заинтересовался Арий, а я покраснела и помотала отрицательно головой.

— Нет! Ну может быть, как-нибудь потом… Но наедине.

Поверить не могу, что в такой серьезный момент мы затронули подобную тему.

Рональд лукаво посмотрел на меня и отошел.

Из портала показались последние гвардейцы, и мы двинулись в сторону серо-коричневых каменных особняков, увитых цветами, где планировали провести эту ночь.

Совет должен был начаться на рассвете.

ГЛАВА 36

Огромный каменный купол изнутри сиял магическими огнями.

Посредине купола был будто вырезан идеальный круг, сквозь который пробивались рассветные лучи.

Внутреннее наполнение напоминало цирк: «арена» с небольшими бортиками и расположенные внутри арены места для правителей. А вместо рядов кресел для зрителей, поднимающихся амфитеатром, были вертикальные ложи, одна над одной, где сегодня присутствовали все, кто имел отношение к произошедшему в Сартане.

Внизу же вместо клоунов и акробатов расселись члены Совета. Семнадцать кресел, похожих на хрустальные, вмещали семнадцать представителей государств и рас. Правящий, сидевший как раз напротив нашей ложи; пятеро эльфов, один из которых представлял драконов; два гнома; император Замарди; предводитель ящеров; старейшина-гварлк; наместник Сотариса; полупрозрачный акт, до которых мы не добрались в ходе миссии, поскольку акты не слишком жаловали гостей. Был здесь и представитель независимых сущностей, объединявший магов всех рас, что отказались принять определенное гражданство и соответственно обязанности; права они тем не менее иметь хотели. Сидело и жабоподобное существо, из крохотного подводного царства дальних морей Таноса: жаба была (или был?) покрыта специальным колпаком, в котором бурлила вода. Два кресла пустовали. Одно из них предназначалось для представителя кернов. Второе — для представителя наездников; но кто должен был сесть в это кресло, было пока непонятно.

Перед каждым креслом стоял кристалл в виде шипастой прозрачной пирамиды. Его предназначение было мне неизвестно. Похожая пирамида, только без шипов, находилась и в центре круга.

Мои нервы были натянуты до предела, и только присутствие Ария среди сильных мира сего, а Рональда и моих друзей возле меня, спасало от паники. Коньяк спас бы лучше, но купол, как объяснил брат, лишил бы не только артефактов, но и любых стимулирующих — или успокаивающих — средств.