Дэя Эллохар: Потерянное прошлое (СИ) - "Чайная_Заварка" - Страница 89

Дальше четкие движения без единой ошибки, чтобы устранить проклятие «Поцелуй Смерти»

И на этом спасение можно было бы считать почти завершенным, если бы я не услышала приближающиеся шаги с той стороны, куда указывал Юрао. Пришлось, не прекращая зачитывать заклинание, дернуть узелок на правой руке, надеясь, что сейчас Эллохар придет на помощь. Увы, но кажется мне нужна помощь.

— Кто ты такая?! — хриплый, искаженный голос.

Я вглядываюсь в темную фигуру над нами и слышу:

— Адахея норвеэммосоэ…

С ходу определяю — проклятие «Неутолимый голод», шестой уровень, отсроченного действия, заставляет живых пожирать мясо. Любое. Страшная вещь, лишающая разума, чувств, оставляющая лишь ужасающий голод и желание рвать зубами плоть. Запрещено к использованию. Ух, пи… пики точеные тебе в глотку! Мерзавец!

Чуть прикрыв глаза, начинаю шептать заклинание противодействия… и едва не сбиваюсь, услышав фразу, которая в проклятие «Неутолимый голод» совершенно не входит:

— Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри!

Я могла ошибаться, но интуиция уверяла в обратном — это была она! Та самая формула! Тот самый катализатор! И я его услышала! И четко определила энергетические потоки, вкладываемые в каждый звук! Я ее услышала!

Завершаю заклинание противодействия, и почти сразу, пока голос напавшего на Юрао еще звучит в голове, мысленно проговариваю: «Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри… Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри… Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри…». Запомнила!

А фигура в темном, не осознав, что ее проклятие уничтожено, чуть наклонилась ко мне и прошипела:

— Приятного аппетита, деточка!

И тут до меня доходит истина — эта мразь прокляла меня «Неутолимым голодом», чтобы я сожрала Юрао?!

Я была возмущена до глубины души, и проклятие острого поноса сорвалось с языка само:

— Тэека акахаа махэхэере! — заорала я, перекрывая вой взбесившейся метели, а потом как за язык кто-то дернул, и я произнесла ту самую формулу-катализатор, вплетая энергию в соответствии со схемой кристаллов, которую сегодня перерисовывала уже дважды: — Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри!

Вспыхнуло синее пламя! Ярко, неистово, отрезая меня от скорчившейся темной фигуры…

*

— Адептка Риате, у вас совесть есть? — насмешливо поинтересовался ехидный усталый голос Эллохара.

Совесть? Наверное, есть, но она меня сейчас не волновала. Приподнявшись над Юрао, я обхватила его лицо руками, вглядываясь в посеревшие черты лица. Особенное внимание уделила губам — они не почернели! Значит, есть шанс… Или нет?! Я прикоснулась к его бледному рту пальцами, тут же поняла, что на мне перчатки, а значит, определить, холоднее они остальной части лица или нет, я не смогу. Освобождать руки не стала — дотронулась губами до щеки, затем до его губ… Холоднее!

— Риате, это уже наглость, — шутливых ноток в голосе моего брата больше не присутствовало.

Что же мне делать? Сдохнет же!

— Риате! — рявкнул магистр.

— Да заткнитесь вы! Мне надо подумать!

Я пыталась вспомнить что-то подходящее, но вспоминала все заклятия противодействия, которые переписала из книги Тесме. И как озарение — четвертое из них очень напоминало то самое прочитанное мною двенадцатое, но в нем имелись изменения в седьмом и четвертом энергетическом потоках.

— Эврика! — Заорала вдруг я, от чего стоящий рядом Рен, покосился на меня не очень добрым взглядом, а я, вновь обняв лицо партнера ладонями, начала стремительно шептать слова и формулы.

Эллохар снова остановился надо мной, и я услышала тихое:

— Дэя, в себя приди!

Махнула ему рукой, чтобы отстал, и продолжила. Заканчивая, увидела, как уходит с лица партнера эта серая бледность, как открываются золотые удивленные глаза, а потом Юрао хрипло завопил:

— Дэя, беги… он сзади… он… — и осекся, осознав, что никого уже нет.

— Дэя! — Юрао сел, изумленно глядя на меня. — Дэя, что произошло?

— Да так, всего-то очень скоро в Темной Империи на одну мразь станет меньше… Лично придушу, — и уже слегка успокоившись — По его замыслу я тебя сожрать должна была.

— Это как? — не понял дроу.

— Проклятие «Неутолимый голод», — злым голосом ответила я, — и плюс этот самый катализатор, чтобы проклятие отсроченного действия вступило в силу немедленно… Изощренный способ убрать одного не в меру любопытного дроу, да? Идиот…

Юрао посерел снова.

Я встала и осмотрела помещение, в которое нас приволок магистр Эллохар, продолжающий стоять рядом. Он-то стоял рядом, а вот чуть дальше располагался стол, за которым обнаружились четыре неизвестных магистра в придворной одежде, семь гоблинов, также в одежде, подчеркивающей их высокий статус, и уже знакомый мне наследник империи гоблинов.

И до меня дошло, почему медлил Эллохар, — дворцовые стены гасят магию, магистр не сразу ощутил мой вызов…

— Лорды, — разбирательства с присутствующими магистр Искусства Смерти решил взять на себя, — прошу прощения, но адепты… Эх, сами понимаете, все мы когда-то были адептами. Прошу нас извинить, я доставлю молодежь в школу и мгновенно вернусь.

Поднялся с пола и Юрао, встал, аккуратно оттеснил меня от лорда Эллохара и так, словно невзначай, сказал:

— Ну, мы ушли, да?

— Нет, вы останетесь, — продолжал издеваться магистр.

— Да, знаете ли, нам штаны протирать некогда, дел невпроворот, — не отстал от него Юрао.

— Ага, сдохнуть там повторно не в меру достойное занятие, Юр, — съязвила я. — Домой пойдешь и будешь там сидеть, чтобы одного не в меру героического дроу не прибили. Не твой уровень, смирись!

Надо сказать, что выражение лица Рена я так понять и не смогла, увы.

— Мы, Ночные стражи, знаем толк в героической смерти, — ничуть не смутился мой партнер.

Вспыхнуло синее пламя.

Когда оно угасло, мы оказались в странном круглом помещении под облаками, и директор школы Искусства Смерти вернулся к прерванному разговору:

— Это я заметил, что толк в героической смерти вы знаете, Найтес. Красиво у вас получилось — смерть в объятиях возлюбленной… сплошная романтика.

Несмотря на улыбку, взгляд у лорда Эллохара какой-то неприятный стал, пустой.

— «Возлюбленной»?! — издеваясь, протянул Юрао. — Нет, магистр, притащить любимую женщину на место преступления — на это только вы, поклонники Смерти, способны, а мы с партнером расследование вели.

Я вообще-то тоже поклонник Смерти, но да ладно.

— Да неужели? — директор Школы Искусства Смерти обошел дроу и, пристально глядя на меня, задал вопрос: — С первого раза ты не понимаешь, да, Риате?!

— Понимаете… — попыталась начать вежливо.

— Понимаю, — оборвал меня магистр. — Не визжи только, пожалуйста.

Последнее, что я запомнила, это как Юрао бросился ко мне, но на его пути, откуда ни возьмись, возникли два адепта Смерти и дроу не успел ничего сделать.

Зато успела все еще злая я, глядя на светящуюся ладонь, которую лорд Эллохар протянул к моей голове.

— Тэека акахаа аэт гмесеа! — выпалила на одном дыхании, а после взяла руку, прижала к своему боку и завалила Рена на пол, перекинув демона через спину. — Твою ж! — Тяжеленный какой! А с виду и не скажешь! — Извините, я это так, по привычке!

Мгновенно вскочила, отпустив и руку и ее владельца, а тем временем длань магистра угасла, а сам он округлившимися глазами взбешенно посмотрел на меня и только выдохнул:

— Ну, Риате!

— Простите, пожалуйста, — И ни капли сочувствия и былых извинений, потому что до меня дошло что попытался сделать этот гад белобрысый, — Но Руки Смерти мне не нравится! — глядя на белеющего лорда, только что одаренного мною острым приступом ревматизма.

— Ну, Риате! — прошипел он, пытаясь встать, но стоило пошевелиться, как заскрипели все суставы моего черезчув шаловливого брата. Иш, чего удумал!

— Зззараза! — прошипел директор, пытаясь разогнуться.