Долгий путь от любви до любви - Плен Александра - Страница 2

2

* * *

— Роланд, ты хочешь сказать, что наши дела совсем плохи? — наконец спросила мама, поднося платочек к глазам (наверное, решила не доводить дело до скандала). — И мы в этом году не поедем с Аделью в Бат? Я виделась с графиней Мерсисайд, и мы договорились встретиться…

— Не знаю, Амалия, — папа встал и бросил на стол скомканную салфетку, — если удастся взять в долг…

— Но девочке нужен теплый климат, ты же знаешь, — всхлипнула мама, — бедная Адель не сможет перенести зиму в Англии. Мы весьма недорого сняли виллу в прошлом году в Неаполе.

Папа раздраженно махнул рукой.

— Попроси у своего отца, — бросил он сквозь зубы, — пусть даст.

— Папа и так оплачивает пансион Софи и дал нам денег на поездку в Бат в прошлом году. Он тогда сказал, что помогает в последний раз, — и добавила: — Я же тебе говорила.

— Значит, попроси еще. Поплачь, — папа был злым и раздраженным. — Ты же это умеешь. Я пройдусь. Не жди меня к ужину.

И, развернувшись, быстро вышел из столовой, громко хлопнув дверью.

— Только и знаешь, что пить и играть на скачках, — буркнула мама закрытой двери. — И зачем я погналась за титулом?

Мама перевела взгляд на меня. Вопрос, скорее всего, был риторическим и ответа не предусматривал. Я легко пожала плечами и встала из-за стола.

— Пойду к Адели, почитаю ей, — произнесла, вежливо присев. Мама расстроенно махнула рукой и принялась за второй кусок торта. Я быстро вышла из столовой.

Если я правильно поняла, то наша семья давно уже балансирует на грани бедности. Из всех домов в более-менее жилом состоянии остались только родовое поместье да особняк в Лондоне. Земли давно уже были распроданы, причем даже не папой и не его отцом, а гораздо раньше. Выгодная женитьба сына, по-видимому, смогла ненадолго отсрочить погружение семьи в бездну. Нужно было менять образ жизни или предпринять еще какие-то кардинальные меры, но что папа, что покойный дедушка по папиной линии, что прадедушка нисколечко не заботились о возрождении былого богатства. Максимум, что они делали, это женились на богатых наследницах. Но, как видно, способ оказался не очень действенным, точнее недолговечным.

* * *

Я приехала на летние каникулы домой, в замок Нордвик, но через две недели должна была ехать на юго-западное побережье в престижный пансионат Торки «Изумрудная бухта». Он был на все лето арендован нашей школой для двух классов — выпускного и предвыпускного (то есть моего). Два месяца на берегу моря — солнце, песок, пальмы… Я считала само собой разумеющимся, что поеду вместе со всеми, и с огромным нетерпением ждала каникул. Мы с девочками мечтали о глотке свободы после строгой школьной дисциплины и постоянного надзора гувернанток. Все разговоры в последние месяцы были только об этом. Мои подружки, графиня Бергшир и виконтесса Девон, уже сшили себе купальные костюмы и хвастались, что выглядят в них очень по-взрослому и даже слегка фривольно.

С нами на побережье должна была поехать почти половина учительского состава школы (только женского), так как было решено, что эти два месяца мы будем практиковаться, совершенствуя навыки владения французским и немецким языками.

У меня тоже был купальный костюм, правда, не такой модный, как у подружек. Мне его сшили в прошлом году, когда мы с родителями и Аделью ездили в Бат. Пышное голубое платье до колен, штанишки с бантиками, легкие туфли и шляпка. Я в нем выглядела маленькой девочкой, но на мою просьбу пошить что-то более модное и открытое мама ответила, что девушке в моем возрасте неприлично открывать ноги (даже в чулках) и носить обтягивающие вещи. Странно было услышать такое из ее уст: я всегда считала маму просвещённой и современной женщиной. Сейчас я думаю, что, возможно, это была не забота о моей репутации, а банальная экономия.

Я была послушной дочерью и никогда не перечила родителям. Нет, так нет. Я бы даже ни слова не сказала, если бы они отказались посылать меня с классом. Но так как это было дело престижа семьи, то деньги нашлись. Не знаю, откуда — то ли дедушка дал, то ли папа занял — меня это не интересовало. Главное — я поеду!

* * *

Мы сели в Уинчестере на поезд и отправились в Девоншир. Нас было пятнадцать девочек в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет, с каждой ехали компаньонка и горничная. Сопровождали нас десять учительниц из пансиона. В общем, толчея на перроне при отправке поезда получилась приличная. У каждой девушки было отдельное купе, но мы с подружками всю поездку просидели в моем, мечтая, как будем купаться и загорать вдали от родителей и строгих учительниц. Два месяца свободы и развлечений! Потом опять начнутся занятия, этикет, танцы, музицирование. Поездка в Лондон, представление ко двору, потом (возможно) ярмарка невест, помолвка, свадьба. Но это в будущем, которое еще пока далеко, а сейчас… Сейчас нас ждут приключения и опьяняющее чувство свободы!

Я выбросила из головы проблемы и ссоры родителей из-за денег. В семнадцать лет меня нисколечко не волновали такие сложности. Жизнь казалась захватывающим приключением, а все происходящее — увлекательной авантюрой. Я предвкушала два месяца сказочных головокружительных открытий. Мне было семнадцать, и я страстно хотела новизны и впечатлений.

Я впервые была одна так далеко от дома, и мне все очень нравилось. Мы, как стайка разноцветных птичек, щебетали и порхали, не в силах усидеть на месте. Конечно, я ездила в поезде, конечно, я видела море. Но поездка с папой, мамой, Аделью и кучей прислуги отличалась от этой поездки как небо от земли. Учителя оставили нас в покое, моя компаньонка, мадмуазель Буше, отправилась пить чай с другими сопровождающими, а мы наслаждались болтовней, мелькающими в окне видами и рассматривали картинки в модных журналах, «случайно» оказавшихся в сундуке у Лилии, графини Бергшир.

* * *

Пансионат представлял собой несколько небольших двухэтажных коттеджей, расположенных в живописной бухте. Большая территория была обсажена кипарисами, за которыми виднелся высокий решетчатый забор, плавно уходящий в море. Нам выделили по отдельной комнате на втором этаже, прислугу поселили на первом. После того как все расположились, мы с девочками переоделись и побежали на пляж. Мы резвились и плескались как дети, мадмуазель Буше только улыбалась, сидя в шезлонге рядом с другими женщинами.

Моя компаньонка была француженкой. Мама нашла ее по протекции своей подруги, графини Мерсисайд, и я до сих пор благодарила судьбу, что мне так повезло. Француженка (по слухам, она происходила из разорившего рода французских аристократов, сбежавших в Англию после революции) была старше меня всего на десять лет, имела легкий веселый нрав и доброе сердце. Она жила в нашей семье всего полгода и после того, как я выйду замуж, должна была остаться присматривать за Аделью.

* * *

Постепенно у нас установился следующий распорядок дня. После завтрака мы занимались французским или немецким, потом обязательная экскурсия в Торки. После обеда — на пляж. Игры на открытом воздухе, крикет, пинг-понг. Шахматы или бридж. Ужин и девичьи сплетни в гостиной. Иногда после ужина, захватив с собой книгу, а чаще альбом для рисования, я уходила на пляж любоваться закатом.

Я любила рисовать. Было удивительно наблюдать, как под карандашом на белом листе оживают цветы или наполняются ветром паруса яхты, которую частенько можно было видеть на горизонте. Конечно, великой художницей я становиться не собиралась, да мне это и ни к чему. Леди не должны зарабатывать. Поддержать разговор на французском, усладить слух гостей или мужа игрой на фортепиано, развлечь зарисовками видов парка или акварелями. Пожалуй, все. Это у меня хорошо получалось, я только не любила вышивать, хотя и умела.

Атмосфера свободы и праздника не покидала нас. Даже строгие и чопорные учительницы, заставлявшие весь год зубрить склонения и заучивать гаммы, превратились в улыбчивых милых дам. На территории пансионата мужчин не было. Только возчики рано утром привозили на подводах продукты, свежее молоко, хлеб. Кухарки, служанки и даже садовница — все были женщинами.