Полный карман песка (ЛП) - Лейтон Мишель - Страница 16

Он снова к нам спиной, так что не видит Эмми. Вероятно, он даже ее не слышал. Почти оглушительно воет ветер, соединяясь с грохотом волн. Я догоняю ее и беру за руку; когда она поднимает на меня взгляд, прикладываю палец к губам. Не думаю, что она может что-то сказать, но я хочу, чтобы она знала, что я тоже буду вести себя тихо. Я чувствую, будто бы наше присутствие посягает на что-то глубоко личное и очень особенное, и не хочу в это вторгаться.

Замок, кажется, уже закончен. У него снова шесть шпилей и башенок, склон холма, полный заснеженных деревьев, и ров, оберегающий все это. Должно быть, к берегу прибило какие-то обломки, потому что у замка есть даже подвесной мост. Я не могу представить, во сколько нужно приходить сюда, чтобы закончить постройку к обеду.

Прежде, чем я могу отвернуться, я вижу, что Коул встает. Я замираю, не хочу быть грубой, но он все еще не видит нас. Мы с Эмми, держась за руки, начинаем пятиться прочь. И в этот момент я вижу, как Коул наклоняется и набирает пригоршню песка. Несколько секунд он смотрит на него, а затем мягко ссыпает песчинки в карман брюк. После этого похлопывает по нему рукой, будто бы хочет удостовериться, что песок на месте.

Часть меня хочет убраться прочь. Я чувствую, что стала свидетелем чего-то такого, что никто не должен видеть, чего-то настолько личного, что увидеть это — словно украсть кусочек его души. Но другая часть меня не может сдвинуться с места. Я слишком переживаю за него; такое чувство, будто бы и я тоже что-то потеряла. И единственное, чего я хочу, — это подойти к нему, обвить свои руки вокруг его больших, сильных плеч и снять с них часть ноши. Я интуитивно ощущаю, что они несут слишком много.

Прежде, чем я могу решить, сбежать или остаться, Коул поворачивается и выхватывает взглядом розовый костюм Эмми. Он идет совершенно спокойно, глядя на нее так, будто бы увидел духа, а не маленькую девочку, с которой встречался прежде уже несколько раз. Под двухдневной щетиной на обветренных щеках его лицо так же бледно, как окружающий снег.

Я беззвучно произношу: «Простите», хватаю Эмми на руки и иду обратно туда, откуда мы пришли. К тому месту, где мы вошли на пляж. И мы играем там ближайшие два часа. Больше Коула я не вижу. Даже несмотря на то, что ищу его взглядом почти так же часто, как дышу.

⌘⌘⌘⌘

Мы с Эмми обсуждаем, что приготовить на ужин — она хочет спагетти, а я хочу, чтобы она поела чего-то здорового — когда раздается стук в дверь. Крылья тысячи бабочек воспаряют у меня в животе при мысли о том, что случилось в прошлый раз, когда в дверь стучали. Я почти чувствую свежую сладость языка Коула у себя во рту. Жар, предвкушение, желание охватывают меня, и руки мои дрожат, когда я направляюсь к двери.

Я не выглядываю через стекло; я просто предполагаю.

И ошибаюсь.

Когда я открываю дверь, мне улыбается Джейсон. Мне приходится приложить титанические усилия, чтобы разочарование не читалось на моем лице или не звучало в голосе.

― Джейсон! Что привело тебя сюда в такую погоду?

Он держит белый бумажный пакет, по виду довольно тяжелый.

― Я принес суп. Хотя для обеда он немного густоват. Зато идеален снежным вечером.

«Черт!»

Я приклеиваю на лицо улыбку.

― О, ну… это так заботливо. Спасибо.

Я пытаюсь взять у него пакет, но он его отодвигает.

― Позволь мне его разложить. Он кладется слоями с крекером, иначе вкус испортится.

Слоеный суп? Он действительно использовал это как предлог, чтобы прийти и пообедать со мной?

― Ну, мы с Эмми только что собирались приготовить…

Что? Поесть? Да, собирались. И вот теперь он здесь, с едой. Это не оправдание. А я ужасная лгунья. Поэтому я просто сдаюсь. Кажется, на мгновение я замираю.

― Мы только решали, что приготовить, поэтому твой выбор прекрасен. Входи, ― я отступаю назад, чтобы он мог войти.

Из-за спинки дивана, ее любимой позиции, Эмми подозрительно разглядывает Джейсона. Ее большой палец еще не во рту. Пока.

― Привет, милая, ― произносит он довольно дружелюбно. Он не пытается заставить ее говорить или приблизиться к ней, и я это ценю. В противном случае мне пришлось бы проявить твердость и строгость.

Джейсон направляется в кухню так уверенно, словно был здесь тысячу раз. Снимает куртку и бросает ее на стул у стола, затем достает из шкафа тарелки, которые, вероятно, годами стояли на том же самом месте. Он насвистывает, когда разливает суп, добавляет в каждую тарелку гребешков из пакета, а затем сверху доливает еще суп.

― Нужно дать ему осесть несколько минут. Почему бы тебе не приготовить нам что-нибудь попить?

― О, прости. ― Мне немного неловко от всей этой ситуации. Словно я нахожусь на кухне с мальчиком, который слишком обидчив.

Я протискиваюсь мимо Джейсона, чтобы достать стаканы. Он даже не трудится подвинуться, чтобы освободить пространство, лишь слегка отклоняется назад, и тут же сталкивается со мной, пихнув локтем, когда я выпрямляюсь.

― Все в порядке, верно?

Я улыбаюсь, не говоря ни слова. В голове же крутится мысль, что нужно было все это пресечь, даже если бы он и вышел из себя. На самом деле, не стоило этого делать, но… он не оставил мне выбора.

― У меня есть молоко или сладкий чай. Или вода, ― объявляю я.

― Сладкий чай? Ты с юга. — Я не отвечаю, просто улыбаюсь. Это мой план на вечер — удерживать улыбку, пока все не закончится. После я смогу решить, как избегать его в будущем. — Я буду молоко.

Я наполняю три стакана молоком и ставлю на стол. Он не сказал, что останется на ужин, а я не спрашивала, но, думаю, это и так предполагалось.

По большей части ужин проходит ровно. Джейсон напоминает печь. Отличие в том, что у печи есть функция самоочистки, у Джейсона — саморазвлечения. Все, что мне нужно делать, — это улыбаться и кивать, об остальном заботится он сам. Его любимая тема разговора — нечто, связанное с ним. И он хорошо разбирается в предмете, его истории мелькают бесконечно, двигаясь от одного достижения или случая к другому. И все сосредоточены на нем.

Эмми съедает большую часть своего супа. Она почти не поднимает глаз, но хотя бы не сосет большой палец. Я вижу, как часто ее взгляд скользит к Джейсону, словно бы она удостоверяется, что он не собирается потянуться и схватить ее. К сожалению, я чувствую почти то же самое. Когда Эмми заканчивает есть, она умоляюще смотрит на меня, и я киваю по направлению к гостиной, молча освобождая ее от дальнейшей пытки.

Я жду, пока Джейсон сделает паузу, прежде чем прервать его.

― Мне жаль заканчивать все это, но у меня ничего нет на десерт. В любом случае, нужно подготовить Эмми ко сну.

Джейсон смотрит на часы.

― Так рано?

― Она маленькая девочка. Ей нравится играть, пока она принимает ванну. А не когда ее торопят.

― О, я знаю вас, женщин, с вашими ваннами, ― невозмутимо произносит он.

Я сопротивляюсь побуждению закатить глаза от этого намека. Как будто у него такой уж большой опыт с дамами.

Я смеюсь, хотя по большей части юмором здесь и не пахнет.

― Мы не сомневаемся, что так и есть.

― Ты точно не хочешь, чтобы я остался и прибрался, пока ты будешь заниматься с ней? Я был бы счастлив.

― Так мило с твоей стороны… Но я обо всем позабочусь. В любом случае, здесь особо нечего делать.

― Я могу, по крайней мере, поставить тарелки в раковину, ― произносит он, вставая.

Я кладу руку на его предплечье.

― Нет. Я настаиваю. Ты принес еду. Я могу хотя бы прибраться.

Он ухмыляется.

― О, значит ты одна из этих женщин.

― И что это за женщины?

― Которым нравится быть равными. Во всем.

Блеск в его глазах, гипнотический тон… опасная дрожь пробегает вниз по моей спине. Я откашливаюсь и скольжу вокруг стола, направляясь к двери.

― Еще раз спасибо за суп. Мы с Эмми действительно это ценим.

Джейсон хватает свою куртку и перебрасывает ее через плечо. Уверена, это всего лишь щегольской жест, но у меня он вызывает мурашки. На самом деле, сам Джейсон вызывает у меня мурашки.