Всюду бегут дороги...(СИ) - Болеславская Ольга "Tikkys" - Страница 56

— Посмотрим, как дела пойдут, — Эрк хлопнула его по плечу. — Выше нос, красавчик. И постарайся высыпаться хотя бы через сутки, а то выглядишь, как умертвие.

Герберт скорбно глянул на себя в зеркало. Изображение слегка двоилось. Древнее эльфийское вино — это вам не шуточки, и лучшее, что можно сейчас сделать — это завалиться спать. Однако эксперимент вошел в завершающую стадию, а значит Улли сегодня наверняка откажется дежурить.

Герберт запер за Эрк входную дверь и вошел в лабораторию. Против ожидания, Улли сидел возле колбы, почти прижав нос к стеклу, и что-то негромко напевал без слов. Судя по тону — колыбельную. Услышав Герберта, он замолчал и прижал палец к губам.

— Т-с-с! Он спит.

— Вылупился? — Герберт отодвинул гоблина вместе с табуреткой и наклонился над колбой. Среди кожистых кусочков лопнувшего кокона свернулось крохотное существо, напоминающее новорожденного ребенка, и тихо чмокало, посасывая пальчик. Никакой слизи, перламутровая кожа чистая и только чуть влажная.

Герберт повернул колбу, придирчиво изучая гомункулуса. Нет, на человеческого новорожденного он похож только на первый взгляд. Среди слипшихся темных кудряшек виднеются бугорки рожек, и с ногами что-то странное…

— У него копытца, — шепотом подсказал Улли, — Широкие и раздвоенные, как у фууки. Я в лупу разглядел.

— У него? — Герберт поднял колбу, но рассмотреть зародыш снизу мешали куски кокона.

— Ага, — уверенно ответил Улли. — Мальчик. Мы его себе оставим?

Герберт диковато глянул на него.

— Нет. Сбегай на ферму Барди за кровью.

— На ночь-то глядя?!

— Будут возмущаться, предложи двойную цену.

Улли неохотно взялся за ручку двери, оглянулся на колбу, тяжело вздохнул и вышел. Герберт несколько секунд постоял, усмиряя нервную дрожь и прислушиваясь к едва слышному сопению гомункулуса. Что, если просто разбить колбу? Стекло острое, один осколок легко обрежет эту псевдожизнь… Нет, это не решение проблемы. Неизвестно, что еще придумает в таком случае Лабиринт. Пусть лучше тратит время, выращивая тело из крохотного гомункула. К тому же, как он сказал? Третий раз за всё платит?

Герберт взял с полки кусок холстины, завернул колбу и через окно выбрался из дома. На этот раз при его приближении к Лабиринту в стене заранее открылась небольшая калитка. Герберт нагнулся, пролезая в знакомую башню без крыши.

«Судя по твоему настроению, эксперимент наконец-то увенчался успехом?» — с радостной надеждой спросил Лабиринт.

— Возможно, — Герберт поставил колбу на камень и снял холстину. — Не знаю, устроит ли тебя такой результат, но лучше уж точно не получится.

В трещинах стен зашуршала высохшая трава, ветер теплой волной пригладил волосы Герберта.

«Меня устраивает».

Колба замерцала и исчезла.

— Значит, ты освободишь меня? — Герберт вытянул перед собой руки.

«Я помню свои обещания. Приложи ладони к стене».

Герберт опасливо зажмурился, но ощущения оказались приятными — словно ладони омыла прохладная вода. Ощущение опьянения усилилось.

«А теперь, что касается оплаты…»

— Мне не нужно золото! — торопливо воскликнул Гебрерт. — Окажи мне услугу.

«И что же ты хочешь?»

— Поклянись, что отныне мой дом будет моей крепостью. Что ты никаким образом не станешь следить за тем, что происходит внутри!

«Хочешь создать идеальное место для заговоров? — Лабиринт рассмеялся. — Пусть будет так — отныне и до тех пор, пока ты сам не пожелаешь иного. Клянусь своей силой. Хочешь что-нибудь еще? Подумай, я ведь многое могу».

Герберт прикусил губу. Невозможно упустить такой шанс. И ведь это не предательство!

— А ты можешь сделать так, чтобы я стал неуязвим для солнца Верхнего мира и Эринии? Может быть, какой-нибудь амулет…

Ветер затих. Похоже было, что Лабиринт задумался.

«Нет, амулеты не помогут. Единственное решение этой задачи — вернуть тебя в человеческое состояние».

— Тогда не надо! — Герберт замотал головой и тут же вынужден был опереться о стену. — А хотя бы восприимчивость к серебру можешь уменьшить? Это так мешает… Я с реактивом серебра вообще не могу работать. А эльфийские инструменты — это же просто кошмар! Они всё серебром покрывают! Я на перчатках скоро разорюсь…

«Понимаю, — сочувственно сказал Лабиринт. — Я попробую помочь. Присядь».

— Но моя суть при этом не изменится? — Герберт осторожно сел на камень.

«Скорее всего, нет».

Вокруг Герберта закружился вихрь, пришлось заслониться руками от летящего мусора. Стало жарко, потом холодно, снова жарко…

«Увы, — с сожалением сказал Лабиринт. Вихрь унялся, оставив идеально вычерченный в пыли круг, — и эту проблему не решить без глубокого изменения».

Герберт разочарованно вздохнул.

«А ты не думал поработать над своей диетой? Возможно, если ты перестанешь пить кровь, восприимчивость к серебру снизится».

— Представь себе, думал! Но заменить чем-то кровь очень сложно, а синтезировать все входящие в нее вещества — это работа на годы.

«Не обязательно все. Для начала попробуй вычленить те составляющие, которые тебе действительно необходимы. Сравни кровь человека и эльфа. Кто из фэйри тебе еще подходит?»

— Я не изучал подробно этот вопрос, — уклончиво ответил Герберт. После нескольких печальных случаев, он зарекся проводить такие эксперименты с чистокровными фэйри. — Но благодарю за совет. Пожалуй, я этим займусь.

«Ты можешь советоваться со мной. В любое время».

— Я запомню, — Герберт поднял свою холстину. Из нее что-то выпало и звякнуло о камень.

«Это не плата, — быстро сказал Лабиринт. — Но времена сейчас неспокойные. Вдруг тебе потребуется срочно связаться со мной? Клянусь, это не для слежки. Кольцо не работает само по себе. Связь установится, только если ты его наденешь и трижды повернешь по луне».

Герберт подобрал тяжелый бронзовый перстень с вырезанным на щитке стилизованным изображением Лабиринта. Первым порывом было отказаться от подарка. Но времена и впрямь беспокойные, мало ли что может случиться?

— Благодарю, — он спрятал кольцо в карман жилета. — Я пойду?

«Лети».

В нынешнем состоянии пьяной усталости Герберт ни за что бы не решился летать. Но что-то подтолкнуло его вверх, подхватило, и он полетел — на упругой волне ветра. Через минуту Герберт уже оказался у своего дома. Ветер опустил его возле крыльца, пригладил растрепавшиеся волосы и стих.

Улли, сидевший, пригорюнившись, на нижней ступеньке, на появление хозяина почти не среагировал. Молча протянул бутылку и снова уставился в сумеречное небо.

— Это был заказ, понимаешь? — Герберт глотнул кровь и тоже посмотрел вверх. Как прекрасно летать, не тратя ни малейших усилий! Вот что нужно было попросить. А может, еще не поздно?.. Нет, одно дело — попросить что-то жизненно необходимое, и совсем другое — удовольствие. Это уже будет предательство.

— Ясное дело, — буркнул Улли. — А только… Он ведь живой. Не как те, прежние. Я прямо через стекло чуял, сколько в нем жизни.

— Типун тебе на язык! — Герберт сплюнул. — Хватит дуться, делом лучше займись!

Уллли сердито зыркнул на него, взял прислоненную к крыльцу метлу и принялся демонстративно подметать дорожку, подняв тучу песка. Герберт чихнул и ретировался в дом. Можно подумать, он настоящего ребенка в жертву принес! А ведь если забыть про цель, это блестящий результат эксперимента. Жаль, что нельзя опубликовать. Хотя, о конечном результате говорить пока рано. Может, Лабиринт загубит гомункулуса? Но даже если нет, до конца года еще куча времени. Завтра они с Игрейной подумают, что делать дальше. А сейчас нужно выспаться.

***

Больше всего это походило на причудливый фонтан. Из невысокой гранитной скалы с трех сторон вырывались хрустально-чистые струи и исчезали, не долетев до земли.

— Как видишь, по руслу ничего не определишь — за отсутствием русла, — Оберон прислонился к растущему неподалеку ясеню и снисходительно улыбнулся. — Выбирай, сын мой. Два шанса из трех — не слишком плохо, не так ли?