Избранник башни. Книга 1 (СИ) - "Findroid" - Страница 71

— Я хочу, чтобы ваши люди извинились, леди де Шинро. Тогда мы забудем о данном конфликте.

— Извинились? — картинно удивилась Катрина. — Я не вижу ничего предосудительного в поступке моих людей.

— Вы же все прекрасно понимаете, — устало вздохнул он. — Солдаты заперты тут, и они каждый день видят ужасы, творящиеся в городе. Что странного в том, что они решили выпустить пар?

— Выпустить пар!? Это так называется!? — не выдержал я, но Ториг, стоящий рядом, положил мне руку на плечо и отрицательно помотал головой.

— Похоже, и дисциплины в вашем отряде тоже нет, — поморщился Шорхуз. — Раз всякие щенки смеют говорить, когда беседу ведут старшие.

Катрина тоже с осуждением глянула на меня, так что пришлось погасить эмоции и просто ждать, чем все кончится. Но как же хочется дать в морду этому мужику, прям словами не передать. Только боюсь, что для меня в итоге это закончится весьма плачевно. Одно дело — накостылять парочке стражников, которые явно не правы в той ситуации, а другое — местному главе.

— Прошу его простить, — без тени вины сказала Катрина.

— Забыли, — отмахнулся он, возвращаясь к предыдущей теме. — Я хочу, чтобы ваши люди извинились. Мои солдаты были вправе делать то, что делали.

— И все же, я не согласна с вашим решением, — сказала Катрина.

— Бросьте, леди де Шинро, вы видели, что там творится? Там одни мертвецы, просто некоторые ещё дышат. Это мое решение, если ваши люди не извинятся….

— Я не собираюсь извиняться, — я вышел вперед. — На остальных можете не смотреть, я один разобрался с вашими людьми. Вы говорите мне извиниться перед людьми, которые хотели изнасиловать девушку на глазах её престарелого родителя? Я, пожалуй, откажусь. Лучше ещё пару раз врежу.

Шорхуз смерил меня холодным взглядом, после чего подошел ко мне, продолжая сверлить взглядом. Затем его рука дернулась, и я почувствовал острую боль, заставившую согнуться пополам.

Сломать меня вздумал? Ща-а-ас!

Подавив боль, я поднялся и взглянул ему прямо в глаза. Он что, правда думал, что я просто возьму и начну молить о прощении после его жалкого удара? Насмешил.

Увидев, что я встал, как ни в чем не бывало, в его глазах промелькнуло что-то вроде ярости. Он, плотно сжав губы, вновь врезал мне в живот, куда сильнее, чем раньше. Наверное, будь я простым человеком, такой удар повредил бы мне что-нибудь жизненно важное. Но в этот раз я был готов, так что, не смотря на боль, я сумел свести повреждения к минимуму.

— И это все? — усмехнулся я. И вот тогда он действительно разозлился, со всего размаха залепив мне кулаком в лицо, заставив рухнуть на пол.

— Xватит! — воскликнула Катрина, положив руку на рукоять меча. Да и другие мои товарищи приготовились к возможному бою. Ситуация накалялась, и мне не очень хотелось, чтобы кто-то пострадал.

— Спокойнее, — ухмыльнулся я, сплюнув на пол кровь. — Я бы это даже ударами не назвал.

Ох, какими же гневными стали глаза Шорхуза. Казалось, он сейчас выхватит меч, чтобы перерубить меня пополам. Но сдержав эмоции, он нехорошо усмехнулся и вернулся за свой стол.

— Храбрый значит? Ну, хорошо. Не хочешь извиняться — не нужно. Тридцать ударов палками!

— Я возражаю! — вступилась за меня Катрина.

— Сорок, — холодным голосом сказал он, не сводя с меня гневный взор. Наверное, если бы человека можно было бы испепелить взглядом, я бы уже превратился в горстку пепла.

Катрина хотела вновь возразить, но я жестом дал понять, что не стоит. Я смотрю, он не успокоится, если я не получу свое наказание.

— Максим, ты понимаешь, что тебе грозит? — она подошла ко мне и прошептала. — Может… все же извинишься.

— Я не буду извиняться. — Сказал я ей, но достаточно громко, чтобы слышал и Шорхуз. — Я поступил правильно, и можете передать другим, если вновь появится такая ситуация, я церемониться не стану.

— Хорошо, — вновь зловещая усмешка, не обещающая ничего хорошего.

Уэг Шорхуз немедленно приказал меня схватить и отвести на главную площадь здоровой зоны.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — сказал мне Ториг по пути на площадь. — Десять ударов это весьма болезненно, но сорок… люди порой умирают после таких побоев. Стоит ли гордость жизни?

— Больше веры в меня, мой друг, — усмехнулся я.

На самом деле мне действительно было страшно, но я старался не подавать виду, попутно задаваясь вопросом — зачем я вообще это делаю? Зачем я геройствую, хотя на деле мне нет особого дела до этих людей и их проблем. И чем больше думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что делаю это из-за Катрины.

Вот такой вот я идиот. Геройствую, чтобы произвести впечатление на девушку. История стара как мир… И сколько таких идиотов погибло, пытаясь произвести впечатление на прекрасную даму?

И ведь самое хреновое, что не могу я просто отступиться. Так что остается идти до конца, не смотря на всю глупость.

Вмешался бы я, если бы не Катрина? Скорее всего, да. Но стал бы я гордо выпячивать грудь, говоря, что не буду извиняться — вот тут уже не уверен.

Но как же приятно, что она поглядывает на меня с беспокойством.

Я и впрямь дурак…

У площади уже собралось много народу, что меня нисколько не удивило. Скорее всего, Шорхуз приказал собрать всех, кто есть, чтобы посмотрели на представление. В центре площади специально стоял столб, к которому привязывали нарушителей спокойствия. И сегодня к нему привяжут меня.

Заставив снять рубашку, мне завязали руки и подняли их над головой, привязывая к столбу.

— Держи, — Ториг подошел и сунул мне в зубы деревяшку. — Будет очень больно, так что… удачи.

После чего хлопнул по плечу и отошел в сторону.

— Ну что, думаю, все собрались! — начал небольшую речь Шорхуз, держа в руках палку, чем-то напоминающую бамбуковую. — Сегодня во время проверки группой Евака одного из домов и досмотра его обитателей, солдат Ордена Ласточки решил им помешать. Я благосклонно предложил ему извиниться за такой вопиющий поступок, но он отказался. Видимо, Орден забыл, что они тут в гостях, а не у себя дома. И пришло время им об этом напомнить! Сорок ударов палкой! Ну что, начнем?

Резкая острая боль заставила покрепче вцепиться зубами в деревяшку, но я быстро сумел погасить эти ощущения.

— Один! — хором начала считать толпа.

Очередной удар. Кажется уже не таким болезненным.

— Два!

— Двадцать три, — продолжили считать люди, весело крича. Им весело… а вот мне не очень. Я уже почти не могу стоять на ногах, гасить боль становится все сложнее. Удобнее, когда рана одна, сосредоточился на ней, и она значительно меньше тебя беспокоит. А тут… каждый удар — фактически новая рана, и каждый раз приходится подавлять эти чувства.

— Тридцать пять, — глаза уже закрываются, кажется, ещё немного и я потеряю сознание. Несмотря на оглушительные крики, сейчас они звучат словно издалека. Боль? Какая боль? Я уже ничего не чувствую… не могу даже с уверенностью сказать, чувствую ли я свою спину.

— Сорок! — последний удар я даже не почувствовал. Кажется, я несколько раз терял сознание на последних ударах, практически сразу приходя в себя.

— Освободите его, — приказал довольный Шорхуз, и это счастье в его голосе настолько меня взбесило, что сознание на немного прояснилось. — И тащите к магу, если ещё жив.

Развязывать меня не понадобилось, я просто разорвал веревки и, заливая землю кровью из моей спины, подошел к нему и посмотрел прямо в глаза. Какой же ужас в них был в тот момент. Самодовольный старый воин весь побледнел, увидев человека, который по идее даже стоять не должен.

Я ничего ему не сказал. Вместо этого я обратился к публике.

— Все, представление окончено, двигайте по своим постам, — после чего направился в сторону казармы под ошарашенные взгляды толпы, которая не решалась произнести ни слова.

А я, оказавшись на пороге казармы, неожиданно понял, что больше не могу стоять вертикально. А дальше темнота.

Глава 15. Конфликт и мертвецы (Часть 2)