Шанакарт. Дилогия + бонус (СИ) - Белая Лилия - Страница 135

— Шелара, — сухо отозвался Эженталль, забирая из рук Альшерриана протянутый кинжал из чёрного стекла, — когти этих тварей ядовиты. Даже царапина очень опасна. Думаю, яд сперва парализует, затем превращает плоть в гниющее желе.

— Что-о? Ох… Спасибо, утешил.

— Постараемся что-нибудь сделать с этим.

Альшер обхватил её голову ладонями и заставил на себя посмотреть. В синих глазах плескался тщательно скрытый страх.

— Ты доверяешь мне?

— Конечно, нет.

— Вот, и умница.

Он со смешком поцеловал девушку в лоб и бережно прижал к себе, кладя её голову на своё плечо так, чтобы не видела, что Эжен будет делать с раной. Арши аккуратно убрал её волосы на правую сторону и погладил по щеке, по тонкой шее, на которой нервно пульсировала жила. Она и не заметила, как от пальцев демона потёк по коже лёгкий холод, проникающий внутрь и притупляющий боль.

Она не видела, чем занят демон Жизни, но слышала, как со стуком что-то опускается на столешницу, как Князь неодобрительно бормочет на шерессе, ходит рядом, наклоняется. Наверняка, прикасается к ней. А рука совершенно ничего не чувствовала. И это пугало до обморока. Как она будет жить без руки? За двадцать лет она как-то привыкла к ней. Боги, да что за мысли лезут?!

Стараясь хоть немного совладать с чувствами, Шелара сильно прикусила нижнюю губу и зажмурилась. По щекам прокатились две крупные слезы и затерялись в белоснежных волосах Альшера. Девушка прерывисто вдохнула и задержала дыхание, уткнулась лицом в прохладные локоны, так успокаивающе пахнущие лавандой.

— Боишься?

Она подавилась нервным смешком:

— Шутишь? Я в ужасе!

Альшерриан нежно провёл щекой по её волосам, наблюдая, как Эженталль отрезает остатки рукава рубашки и осматривает рану. Выглядела та плохо. Плоть вспухла, воспалилась, царапины побелели и отдавали зеленовато-жёлтым. Эженталль поймал его взгляд.

— Arrela shaii. (Нужно срезать)

— Danirr, sen arrela. (Делай, что нужно)

Князь сжал рукоять кинжала, и лезвие засветилось. Арши обхватил тонкую руку и сделал первый хирургически точный надрез, выпуская заражённую кровь и гной. Альшер переместил ладонь с шеи на плечо девушки и начал медленно охлаждать измученную конечность, создавая эффект местной гипотермии. Кровь потекла медленнее, рука стала синеватой. Эжен кивнул, вытер кровь очищенным магией полотенцем и продолжил лечение.

Почувствовав запах своей крови, Шелара жалобно всхлипнула.

— Ну же, Шелара, совсем не больно. И не страшно.

— Страшно, — прошептала она. — Очень страшно.

Демон склонился к её уху и промурлыкал, совсем как раньше:

— Хочешь, я тебе песенку спою?

— Хочу.

— Тогда слушай… «Ночь падала на землю ливнем звёзд, в холодном воздухе огня кружились искры, а мне от снега чудился дух роз и тяжестью своей все путал мысли…».

Шелара закрыла глаза и поудобнее пристроила голову на его плече. Ещё одна слеза соскользнула со щеки. Всё ещё сомневаясь, она подняла здоровую руку и обняла Альшера. И когда рука опустилась на его пояс, невольно прижала демона сильнее.

— Кажется, тебе стоит поблагодарить эту нежить, — иронично проговорил Эженталль на шерессе, вычищая рану кинжалом.

Альшер не ответил, продолжая тихо напевать песню. А Шелара плавно уносилась в туманное царство сновидений, обнимая Ледяного демона, как последнюю опору в этом мире.

— Чары ша-ирлеш всё сильнее?

— Да, — Ледяной осторожно придерживал обмякшее девичье тело. Она была упоительно тёплой и податливой. Всегда бы так. — Думаю, в итоге, нам обоим не устоять.

— Если, конечно, Шелара не погибнет где-нибудь по дороге, — добавил Тианшель, заставляя рану медленно затягиваться. Алая плоть покрылась тоненькой гладкой плёночкой, под ней срастались заново сосуды, мышцы, ткани. — Она слишком хрупкая для нашей компании.

— Ты её недооцениваешь. Опыт и сила у неё вполне компенсируется упрямством и наглостью.

— Пусть так. Но я бы не стал выпускать её из виду, если не планируешь разорвать связь. Так. Я сделал, что мог. Восстановление может занять несколько часов. Сейчас я забинтую её руку, и уложи её спать.

Эженталль достал из своей сумки бинты и аккуратно обернул рану плотной материей. Закрепив края, демон отдал Альшеру кинжал и уничтожил все следы операции. Принц попытался чуть отстраниться от девушки, но она протестующе проворчала что-то во сне и прижалась к его груди плотнее. Демон, конечно же, сдался. Князь хмыкнул, пообещал, что сам договорится с хозяевами, и исчез за дверью.

За окном было уже светло, под потолком гасли магические «светлячки» Эженталля.

Иллиабель закрыла дверь и повернула в замке ключ. Селлестераль, подняв на миг взгляд, тут же опустил его обратно в документы и продолжил чтение. Демоница подобрала длинный подол, скинула туфли и прошла по ковру до стола. Ворс приятно щекотал голые ступни.

— Что ты делаешь?

— То же, что и всегда. Пытаюсь работать.

Наместник выпрямился в кресле и откинулся на спинку, крутя в пальцах ручку.

— А ты?

— А я мешаю тебе работать!

Иллиабель обошла стол и удобно устроилась на коленях супруга. Он совершенно не возражал. Обнял жену и закрыл папку с документами. Женщина обвила руками его шею, заглянула в обожаемые глаза, и была награждена нежнейшим, волнующим поцелуем.

— И ты даже не будешь сопротивляться?

— Не буду. Я слишком много работаю, и мне иногда тоже нужен отдых. Иначе никакого вдохновения.

— Неужели, отчёты по укреплению шанакартского лирса против гномьего «топорика» не вдохновляют?

Селлестераль усмехнулся: и всё-то она успевает замечать. А казалось бы, в папку даже не взглянула.

— Совершенно не вдохновляют. Старейшина Дювиалар просто хочет премию.

— Плох тот экономист, который не хочет премию, — заметила Иллиабель, поглаживая ткань его камзола на груди.

— Тоже верно. Ты ко мне по делу или соскучилась уже?

— По делу. И соскучилась. Мы ведь не виделись с утра.

— С утра? Неужели! А мне показалось, прошли столетия печали и ледяного забвения.

— Так сильна твоя любовь ко мне, или так скучны отчёты Старейшин?

— Тебе правду или то, что ты хочешь услышать?

Иллиабель изогнула идеальную бровь:

— Правду.

— Тогда, и то и другое. Знаешь, я уже почти хочу видеть Шейлирриана на престоле. Возьму отпуск… Или сразу пенсию брать?

— Для начала возьми хотя бы выходной. У отца сегодня помолвка.

— Надеюсь, на это липовое обручение он не требует подарков?

Она рассмеялась:

— О, Селлестераль, не будь скрягой! Иначе нам никто не поверит!

— Тогда я первым делом попрошу Альшера называть её бабушкой!

Иллиабель снова не сдержала смеха:

— Ты злодей!

— О, да! Он уже узнал что-нибудь полезное от Карела?

— Не спрашивала. Вечером расскажет, — Иллиабель прилегла на его грудь. — Интересно, каким будет мир без Вилькортина?

— Очень инниарским, полагаю.

— Селлестераль!

— Я ведь не сказал, что это плохо. Это интересно. И безусловно, красиво.

— А мне нравится мир без Вилькортина. И без Эль-Ризара.

Он вздохнул, поглаживая обнажённое белое плечико:

— Ужасная, ужасная верноподданная. Любила ли ты его хоть когда-нибудь?

— Конечно, любила. Я была молода, прекрасна и амбициозна, а он был Наследником. Наша любовь была предопределена. Но знаешь, что?

— Что?

— Если бы тогда я лучше знала вас обоих, то выбрала бы тебя намного раньше.

Рука ужасно чесалась. Шелара потянула к повязке и ожесточённо поскребла ногтями кожу, сунув пальцы под бинт. Уняв зуд и удовлетворённо выдохнув, она перевернулась на бок, открывая глаза и официально просыпаясь. От подушки слабо пахло лавандой и кедром. И почему-то от этого губы сами растянулись в счастливой улыбке. Альшер…

Может, Шерри не так уж и не прав? Даже в Шанакарте Снежный Принц был единственным, кто всегда держался рядом. Всегда мог научить паре приемов или от души искупать в кондитерском креме.