Шанакарт. Дилогия + бонус (СИ) - Белая Лилия - Страница 177

— О твоём новом муже, конечно!

— Ну, не такой уж он и новый, — пошутила она, припоминая возраст Альшера и пытаясь ненавязчиво освободиться.

— Сколько вы знакомы? — строго потребовал ответа молодой граф, сжимая её запястье сильнее. — Два месяца? Думаешь, за этот срок можно узнать человека?

Шелара дёрнула рукой, всё-таки высвобождаясь, и возмущённо и упрямо взглянула в глаза брату:

— Пока — два. И он не человек.

— Вот именно! Он даже не человек, Шелара! Он демон! Как ты можешь доверять ему?

Он попытался снова поймать её рукой, теперь уже — за плечо, но Шелара выдохнула с мучительным стоном, быстро обогнула Лоренса, перекрывавшего ей дорогу, и уверенно пошла по коридору к своей комнате, словно пыталась убежать. Шаги в смятых старых туфельках были почти бесшумными, только шорох длинного подола выдавал её раздражение и настроение в целом. Но если девушка надеялась, что на этом разговор и закончится, то надеждам не суждено было сбыться: Лоренс двинулся за ней, тяжёлые каблуки его высоких сапог громко ударялись о доски пола.

— Остановись и поговори со мной, Шелара! — приказал Лоренс, нагоняя её. Теперь рядом не было ни демонов, ни людей, парень остро чувствовал свою силу и был разозлён, что опьяняло до потери рассудка. — Шелара!

— Марфе приказывать будешь! — фыркнула Шелара, почти достигнув дверей своей комнаты и протягивая уже ладонь к ручке. — А я буду делать то, что захочу!

— Нет, ты поговоришь со мной! — одним рывком брат поймал её за плечо и, развернув к себе лицом, прижал к стене ладонью. Желваки так и ходили на красивом лице молодого лорда, крылья аристократичного острого носа трепетали от гнева, каштановые волосы разметались, несколько прядей выбилось из хвостика и неровно обрамляли загорелое лицо. Шелара поджала губы и упрямо вздёрнула подбородок, по-настоящему запугать её было трудно, пусть Лоренс и походил на безумного. — Ты сейчас же объяснишься! Как ты могла так поступить?!

— Мне нечего объяснять! Это всё равно случилось бы! — жёстко ответила девушка. — Я бы вышла замуж! Не за тебя, Лоренс, не за тебя!

Возможно, этого говорить не следовало. Он зажмурился, словно от нахлынувшей внезапно боли, и сжал ладонями её плечи едва ли не до хруста. Шелара самой себе показалась в этот миг ужасно хрупкой, как фарфоровая белая кукла, которую можно сломать одним неосторожным движением.

— Это ложь! Я знаю, что это ложь! Ты не могла меня оставить!

От отчаяния он сильно тряхнул её за плечи, немилосердно ударяя о жёсткую стену. Шелара ойкнула и поморщилась. Испугавшись, Лоренс теперь уже бережно прислонил её к стене и взял в ладони её личико.

— Ведь это ложь, Шелара.

— Что ложь? — она подняла руку и почесала ноготочками ушиб. Шишки не намечалось.

— Всё, что он говорит тебе. Расскажи мне, как он заставил тебя?

— Заставил что? — вкрадчиво и спокойно поинтересовался Альшер, как оказалось, стоявший неподалёку. Когда и как он там появился, для Шелары и Лоренса осталось незамеченным.

Выпустив из рук сестру, парень повернулся теперь к непосредственному, как он считал, противнику. Бояться и терять было уже нечего, горечь и отчаяние пропитали его взгляд жгучим ядом. Ледяной демон изучающее смотрел на него и снова видел эту странную гримасу: то ли расплачется, то ли бросится душить. Пока же юный Карриан не принял окончательного решения, арши раскрыл дверь шелариной спальни и едва заметно дёрнул головой, понятливая девушка юркнула в комнату, как в убежище, прикусывая губу, и захлопнула дверь. Ждать демона она не стала, он придёт сам, она знала.

Альшер перевёл взгляд с ручки дверей на Лоренса, и тот почувствовал, как в жилах холодеет кровь. И дело было не в Стихии Льда.

— Так, что я заставил её сделать?

— Выйти за тебя!

Арши усмехнулся и покачал головой, делая шаг вперёд, к Лоренсу, теперь о?стро ощущавшему не свою силу, а свою слабость. Высокий, обманчиво спокойный и опасный демон действовал на него гипнотически.

— Я не заставлял, — произнёс он и, помолчав, добавил, глядя ему в глаза подавляющим, немигающим взглядом: — Но если ты не оставишь Шелару в покое, я заставлю тебя? сделать что-нибудь.

— Это угроза? — пренебрежительно фыркнул парень. Но поджилки-то его тряслись.

— О, да, — не стал спорить Альшер. — И лучше бы тебе к ней прислушаться.

Считая разговор оконченным, Принц вошёл в покои Шелары и плотно прикрыл дверь. Что будет с юным и чувствительным графом Карриан, его не интересовало, ему была важна лишь хрупкая и отважная девушка, способная всё превратить в проблему. А она потеряно стояла к нему спиной посреди комнаты, сжимая в руках мокрое полотенце.

Альшер приблизился к ней, задумчиво пробежался пальцами по линии позвоночника, заставив вздрогнуть.

— Целеустремлённость и одержимость твоего брата сделала бы честь даже арши.

— Он просто всегда был очень привязан ко мне. Для него даже мой отъезд был почти предательством. Но сейчас… Я его не понимаю.

Шелара повернулась. На её ресничках блестела влага, беззвучные, скорбные слёзы прочертили сырые тёплые дорожки по бледным щекам. Демон поднял руку и стёр пальцами солёный след. Сейчас она казалась ещё красивее, чем была. Такая сильная маленькая девочка… Он улыбнулся.

— Любовь не всегда добродетельна и романтична, Шелара. Гораздо чаще она зла, жестока и опасна.

— В вашем мире, — с лёгкой обидой за брата возразила она.

— В любом, где есть страсть, Шелара.

От его беззлобно-ироничного тона и смысла сказанных слов, девушка невольно покраснела. Было в этом что-то неловкое и противоестественное: страсть Лоренса. С прошедшим временем она не стихла, переборов юношеский бред, а стала лишь яростнее и превратилась в одержимость, как и сказал арши. Всё это не укрылось от его глаз, и теперь Шелару жёг стыд за обнажившиеся семейные тайны. Хотя её-то за что?

— Я скучала по ним, я хотела домой, — произнесла она после тягостного молчания, закрывая глаза. — Иногда, когда в Лерде было тяжело, я вспоминала Алессано, крышу и закат. Я знала, что всегда могу вернуться и всегда могу уехать, и это придавало сил. Но, наверное, я слишком долго жила одна. Я больше не чувствую, что это мой дом.

— Даже, если исполнишь мечту и отремонтируешь его?

— Даже, если построю заново, — горько усмехнулась она, бессильно садясь на край кровати и откидывая прочь полотенце. — Это мир графов Карриан, а я слишком изменилась. И уже не знаю, кто я.

— Какой бы ни стала, ты стала собой, — Альшерриан присел рядом. — И зная тебя такую, я знаю и то, что советовать тебе что-либо бесполезно. Ты всё равно сделаешь всё по-своему.

Шелара обернулась к арши, но встретила лишь блестящий хризолитовый взгляд, за которым могло скрываться всё, что угодно. Вот, о чём так часто говорила с ядом в голосе Айшариль: прекрасные и улыбчивые Инниары, всё, что они на самом деле думают, оставляют при себе. Но его спокойствие успокаивало и её.

— Если бы я слушалась чужих советов, то по просьбе Шейла с тобой даже не заговорила бы.

— Не могу тебя винить за игнорирование советов моего кузена. Меня печалит только то, что моих ты не слушаешь.

— Как тогда, с доверием? — мстительно припомнила она в очередной раз фарс с Шерри, не встретила ни малейшего раскаяния и покачала головой: — Эгоист…

— Все принцы в чём-то эгоисты, Шелара. Не всегда же нам думать о благополучии народов.

— Высокомерный эгоист! — увереннее подытожила девушка, в глубине души зная, что это не совсем правда. Какие бы мотивы им не двигали, но с первого дня знакомства он заботился о ней. И на мостовой Лерды, и в залах Шанакарта. Спасая от опасности, боли, смерти или скуки, он заботился о ней, был рядом всегда, в каком бы образе ни являлся. — Как же ты примешь мой отказ и далее участвовать в твоих авантюрах?

Альшер рассмеялся:

— С пониманием.

— И даже обойдётся без разбитого сердца на этот раз?

— Кажется, ты разбила уже все имеющиеся, — ожидаемо отшутился демон. — Я не стану лгать, что это будет совершенно безболезненно, но не солгу и о том, что не переживу разлуки. Виноваты в этом узы или, может, ты сама, но ты стала дорога мне, — он поднял ладонь и погладил костяшками пальцев высохшую мягкую щёку. В широко раскрытых синих глазах застыло жадное недоверие. — Ты очень юна, ещё слишком наивна, не знаешь и половины того, что знаю я, не видела практически ничего из того, что видел я. Ты так по-человечески хрупка и слаба, ты почти противоположность арши. И притом ты влюблена в жизнь и свободу, феноменально удачлива и упряма. Возможно, именно этого мне и не хватало, потому что ты делаешь мою жизнь удивительно осмысленной и увлекательной. Мне будет очень жаль потерять тебя. Но я приму эту утрату как свершившийся факт и вернусь к своей жизни.