Прислужник - "Сонмониус" - Страница 87

— И по итогу получилось, что для нашего народа мои увлечения оказались ценнее, чем все познания в политике, этике и другим милым твоему сердцу вещам.

— В данный момент так и есть, — не стал спорить старший, — Вот только в своих изысканиях, ты додумался до помощи в изобретении средства увеличивающего жизнь короткоживущих рас как минимум на порядок. И кому ты в этом решил помочь? Людям!? Эти твари плодятся с невероятной скоростью. Даже при нынешнем сроке жизни за последние двести лет, они заселили практически все свободные территории и теперь воюют друг с другом за каждый клочок земли. А представь что будет, если они будут жить хотя бы втрое дольше!

— С каждым следующим поколением, их рождаемость будет падать по естественным причинам. Незачем быстро заводить потомство, если впереди практически вечность.

Альданиин криво усмехнулся.

— Если дать обезьяне лучших учителей, и обеспечить ее всеми условиями для развития — она не перестанет быть обезьяной. Даже если каким-то чудом она научиться паре трюков, и со стороны ее поведение будет выглядеть осмысленно, все равно за всеми ее действиями будут стоять базовые инстинкты — жрать и размножаться. Люди в этом плане ушли от обезьян недалеко. Получив неограниченную продолжительность жизни, они сначала уничтожат все остальные виды, а затем и сами себя, потому что так велит им инстинкт.

— В твоих словах есть доля правды, но это все мелочи которые следовало лучше проработать. Только и всего. И раз уж мы заговорили об инстинктах — у первых версий лекарства как оказалось, был побочный эффект в виде бесплодия.

Глядя на то, как переменилось лицо брата, Сердирос рассмеялся.

— Судя по твоему виду, эльфами руководят те же инстинкты. Хотя и на эльфов тебе плевать. Ты с детства грезил лишь величием рода. И эта тупая резня, которую ты устроил — не более, чем способ отомстить за то, в чем ученые по сути и не были виноваты. Решение дать недоделанную сыворотку принимал я, а не Хеммерт.

Со своими чувствами Альданиин справился довольно быстро.

— Это не важно. Наш род продолжишь ты.

— А если я не захочу этого делать? Что тогда? — изогнув бровь спросил младший.

— Твое желание уже не важно. После всего что ты натворил, оставлять тебя на свободе я все равно не собираюсь. Взять его! — крикнул Альданиин, и скрытые в потайных нишах воины рванулись к Сердиросу. Но при попытке его схватить, их руки прошли сквозь тело принца, не встретив никакого сопротивления, и эльфы застыли, не зная что делать дальше.

От действий гвардейцев увешанных амулетами сильнее чем покинувшие недавно зал советники, проекция Сердироса потеряла стабильность, и начала таять.

— Я понимаю твои мотивы, Альданиин. Но прощать смерть друга не стану. За то что ты сделал, ответишь не только ты, но все кто хоть как-то замешан в этой истории. Сейчас, под защитой магии дворца, тебя не достать. Но мы ведь с тобой не люди, у нас вся вечность впереди, — улыбнулась напоследок проекция, перед тем как полностью исчезнуть.

Гвардейцы присутствующие при разговоре погибли при неизвестных обстоятельствах. А спустя пятьдесят лет появился первый небольшой город рерохов, которым управлял князь, вечно укутанный в балахон, сквозь который ничего нельзя было рассмотреть.

Еще спустя шесть столетий у рерохов появилось целое государство, и они начали свои набеги в леса сумеречных эльфов. По какой-то случайности в этих набегах часто гибли эльфы родственные правящему дому, либо кому-то из спецотряда, уничтожившего лабораторию Хеммерта.

Глава 18

— Этот модуль отвечает за связь с плетением прародителем и сейчас бесполезен, его пока оставим. Тут вроде по отдельности все понятно, но части конструкта дико переплетены, и как они поведут себя в такой конфигурации непонятно. Тоже оставить на потом.

О, а вот этот блок я узнаю! Отлично, прикрепим к нему примечание… — бормотал себе под нос Гертран по старой, еще человеческой привычке проговаривать то что делаешь, когда сильно погружен в процесс.

Не смотря на прожитые годы избавиться от этой привычки не вышло. Да он особо и не пытался. Так что сейчас ловил на себе периодически недовольные взгляды от некоторых занятых той же деятельностью коллег-магов, которых тихий разговор лугаса с собой сбивал с настроя. Однако высказывать свое возмущение никто не пытался. Лугас в одиночку успевал сделать впятеро больше, чем все остальные вместе взятые.

Оторвав взгляд от рассматриваемой части городской защиты, Гертран посмотрел на потолок, потом снова на конструкт, и потянувшись произнес.

— Да ну нафиг. Нужно сделать перерыв, — после чего раздвоился, и одна из получившихся фигур продолжила заниматься плетением, а вторая пошла на выход.

Даже в таком состоянии, оставить свое занятие полностью, лугас не мог, и отправлял на отдых только часть сознания. Отдохнув, она сливалась с остальными, и все двадцать копий Гертрана, которые в данный момент были задействованы для изучения городской защиты, обретали новые моральные силы для продолжения своего затянувшегося занятия.

На произошедшее разделение внимания никто не обратил. За прошедшую неделю к разделениям и объединением многочисленных клонов лугаса все привыкли.

Погода на улице стояла теплая. Гертран стянул сапоги, и устроился на камне, погрузив ноги в прохладную воду декоративного пруда. Плавающие в нем рыбки пестрых расцветок, рванули подальше от плеска, разрушившего их размеренное существование.

Лугас неспешно водил ногами из стороны в сторону, ощущая приятную прохладу воды, и всматривался в рваные траектории движения рыб. Полосатая золотисто-розовая рыбка, за которой уже около минуты наблюдал бывший человек, плыла, затем резко останавливалась, застывала на несколько секунд на месте и повернув в случайном направлении повторяла свой маневр. Похожим образом вели себя и остальные ее товарки. Постепенно успокаиваясь, они все больше в своих хаотичных перемещениях занимали покинутое недавно пространство.

Чтобы чем-то занять сознание, и отвлечь его от мыслей о работе, Гертран начал чертить мысленные линии вдоль траектории движения обитателей пруда, и пытался найти в их движении какую-то логику, понять что движет этими юркими, цветастыми существами.

Когда казалось, что разгадка уже вот-вот найдется, раздался голос Сазеанеля.

— Герт! Вот ты где. Тебя хотел видеть Корнулл.

Переживать по поводу ухода из отряда, молодому эльфу долго не пришлось. Из-за того, что нахождение за чертой защищенных городов стало слишком опасным, действия вне городских стен полностью прекратились, а отряды рейнджеров временно расформировали, раскидав служащих туда, где их таланты были полезнее всего.

Сазеанель с большей частью магов занимались магической защитой города и обеспечением солдат зачарованным оружием, а обычных бойцов отправили для укрепления гарнизона.

Нехотя оторвавшись от своего занятия, лугас повернулся в сторону бывшего рейнджера.

— В энергетическом центре городской защиты полно моих клонов, возьми любого из них. То, что известно одному, известно и всем остальным, так что разницы никакой нет. А этой частью себя, я хочу отдохнуть.

Пока Гертран говорил, Сазеанель успел обратить внимание на то, где сейчас находятся ноги лугаса. Как и любой эльф, бывший рейнджер трепетно относился ко всему прекрасному, и сама мысль о том, что кто-то может полоскать ноги в декоративном пруду, вызвала в нем резкое возмущение. Которое он решил оставить при себе. Это был не первый раз, когда лугас вел себя как варвар, и для себя Сазеанель решил, что того уже не переделать. Сейчас важнее было другое.

— Да, я это понимаю. Но защиту нужно привести в норму как можно скорее, так что Корнулл отдельно предупредил — не отрывать клонов от их работы, а найти свободного. Если такой есть.

Гертран уныло посмотрел на эльфа. Потом перевел взгляд на пруд. Пока он отвлекся на беседу, рыбки успели перемешаться, и казалось, уже почти разгаданный алгоритм их движения, так и остался не решенным.