Сыновья полков (Сборник рассказов) - Козлович Войцех - Страница 60

Он участвует в многочисленных встречах с молодежью, рассказывает ей о временах, которые являются для нее иногда только уроком из учебника истории.

Теофил Урняж

ЯНЕК ИЗ СОЖЖЕННОЙ ДЕРЕВНИ

От тех лет у него в памяти остались только туманные картины: дом, рядом огород, большой сад, кони, ржущие во дворе, коровы, идущие каждое утро на пастбище. Отец ежедневно готовил телегу для поездки в близлежащий город с товаром: он отвозил туда молоко, капусту, морковь, картофель. Мать суетилась с утра до ночи по хозяйству. Дом был всегда шумный и веселый, полон людей.

Был он самым младшим, шестым сыном в семье. Назвали его, как и отца, Ян. Когда он начал ходить в школу, трое старших братьев — Юзеф, Марцин и Михал — уже обзаводились собственными семьями. Они первыми узнали горечь войны: в августе 1939 года им пришли мобилизационные повестки.

Юлека и Бронека забрали несколько лет спустя немецкие жандармы. До сих пор Ян помнит громкий стук прикладами в дверь. Первое письмо от Юлека пришло из Дахау, а от Бронека — из Гросс-Розена. Это было в 1942 году. Яну исполнилось тогда тринадцать лет.

В том же году зарево пожарищ стало все ближе подходить и к Пяскам-Броздким. Фашистские каратели и банды местных националистов все сжигали на своем пути, врывались ночью в деревни и зверски мучили женщин и детей. С этого времени и началась самостоятельная жизнь Янека Пинкевича.

Вначале он попал в советский партизанский отряд имени Кирова. Ночевали в лесу, у костра, на морозе, а когда мороз слишком досаждал, размещались в близлежащих деревнях. Партизанские рейды проводились вплоть до Львова.

На четырнадцатилетнего партизана чаще всего выпадала роль разведчика. Он кроме польского прекрасно знал украинский и, переодевшись сельским пареньком, ходил от деревни к деревне, собирал для партизан сведения о передвижении гитлеровцев и бандеровских банд. Отряд имени Кирова с одинаковым упорством атаковал как немецкие посты и подразделения, так и распоясавшиеся банды националистов.

Летом в район Хуциск-Броздких и Пеняцкой Гуты прибыли регулярные немецкие подразделения. Это были отборные части 44-й дивизии СС «Галиция».

Действия партизан были на какое-то время парализованы.

Для Янека это означало новые скитания, ночевки в лесных землянках, постоянное недоедание. Так он продержался до момента, когда на эти земли вступили советские войска.

Приютил его советский штурмовой батальон, действовавший в этом районе. И снова бои, бои…

Все это продолжалось до ноября.

В тот день стоял он на железнодорожной станции в Бродах и наблюдал за проезжающими на запад военными эшелонами.

— Ну, чего так уставился, парень?

Янек оглянулся.

Перед ним стоял солдат, но не в той форме, что носи ли советские бойцы. На фуражке кокарда с изображением польского орла.

— Вы поляк? Куда едете?

— А куда должны мы ехать? В Польшу!..

Янек тотчас же принял решение и сел в отъезжающий поезд.

Перемышль. 5-й запасной полк. Годы скитаний не приучили Янека к военной дисциплине. Через пять дней он пришел к выводу, что ему в этом полку не нравится и что нужно искать что-то другое. Может, податься в Хелм?

На вокзал он уже не пошел. Решил пойти пешком и останавливать попутные военные машины. Но ни одна не останавливалась. Наконец он заметил стоящий невдалеке серый грузовик. Шофер копался в моторе. В кабине сидел какой-то подпоручник.

— Подвезите меня в Хелм, — попросил Янек.

— Никого не берем, — проворчал в ответ подпоручник. — Иди, малый.

Янек хотел было отойти, как вдруг кто-то из кузова машины окликнул его по имени. Голос показался знакомым. Янек оглянулся.

— Янек?

Какой-то солдат подбежал к нему, схватил за плечи, потряс. Это был его брат Михал. Тот самый, который ушел на войну в 1939 году.

В этот день пятнадцатилетний Янек Пинкевич перестал быть сиротой.

Грузовик принадлежал офицерскому артиллерийскому училищу в Хелме и вез медикаменты. Так Янек доехал до Хелма.

В училище о мальчике позаботились, одели его, накормили. Но он считал, что здесь все бездельничают. Стремился в настоящую армию, на фронт. И опять привычка к скитаниям взяла верх. Когда в январе 1945 года была освобождена Варшава, Янек сидел уже в поезде и ехал в столицу. Там он «присоединился» к 4-й пехотной дивизии и поехал на фронт. Очередное служебное распределение — и он посыльный в штабе батальона.

Было это под Ястрове. Над головой со свистом пролетали снаряды. Строчили пулеметы и автоматы. Земля дрожала и стонала от взрывов. Янек лежал, укрывшись за толстым деревом, и дрожал от страха. Именно так выглядела война.

В тот вечер долго и сердечно разговаривал с ним заместитель командира 3-го батальона.

— Сколько тебе лет, паренек?

— Родился я в марте 1929 года.

— Стало быть, тебе нет еще и шестнадцати. Скажу тебе откровенно: фронт не для детей. Возвращайся домой!

— Куда мне возвращаться?

— Возвращайся. Учись! Нам нужны офицеры.

— Куда возвращаться? У меня нет дома.

— Знаю. Но если ты выбрал армию, останься в ней. Только не здесь, на фронте, а там, где обучают военным наукам. Поезжай в Люблин или Варшаву, иди в офицерское училище.

Янек послушался совета. В Варшаве, в райвоенкомате во Влохах, подал заявление, сообщил анкетные данные своего старшего брата. Янека направили в училище.

Итак, сначала тринадцатилетний солдат-доброволец, четырнадцатилетний партизан, пятнадцатилетний солдат советского штурмового батальона, а потом солдат 4-й пехотной дивизии имени Яна Килиньского и, наконец, шестнадцатилетний курсант офицерского училища — вот этапы биографии Янека Пинкевича, одного из тех, кого воспитала армия, заменив родной дом.

Ныне он командор (капитан 1 ранга) военно-морского флота.

Михал Воевудзкий

ПАРЕНЕК ИЗ ОТРЯДА «КРОВАВОЕ ЗАРЕВО»

Магистр Збигнев Янчевский решительно утверждал, что его биография началась в тот момент, когда разразилась вторая мировая война. Было ему тогда одиннадцать лет, а значит, самое интересное заключалось в том, что теперь-то можно забыть об уроках. Он вскочил с кровати, когда услыхал взрывы бомб.

— Вставай, Збышек, война, — позвала его мать. В голосе ее звучала глубокая тревога.

Войну он представлял себе иначе, чем взрослые. Ему казалось, что это должно быть большое приключение, в котором он примет участие. Такое представление о войне родилось, пожалуй, еще во время чтения запоем книг, особенно о путешествиях и приключениях. Когда ему было шесть лет, в городской библиотеке в Луцке с ним много возились, так как все предназначенное для его возраста он прочитал. Отсюда его представления о войне носили характер прежде всего приключенческо-сказочный.

В тот памятный день, 1 сентября 1939 года, Збышека Янчевского волновало только одно: самому пережить бомбежку и чтобы война не кончилась слишком быстро. В последующие дни он вел себя так, как многие другие мальчишки в его возрасте. Война его страшно привлекала, но он все еще не понимал всей опасности случившегося. Мальчик собирал осколки в воронках от бомб, играл с друзьями и младшим братом в войну. С интересом осматривал противотанковое орудие, установленное у моста через реку Стыр. Крутился около солдат в надежде, что будет свидетелем ожесточенной битвы.

Через город проходили толпы беженцев и войска. Хаос, паника…

Неожиданная перемена произошла ночью, когда в город вступили немецкие части. Когда мальчик впервые увидел гитлеровских солдат, ему было одиннадцать лет.

Обучение в школе закончилось на седьмом классе. Не было никаких возможностей продолжать учиться. Тогда отец решил, что Збышек должен получить какую-нибудь специальность. Конечно, интерес его к музыке в счет не принимался, поскольку в Луцке не было ни одной музыкальной школы, а главное, это были времена, когда нельзя было думать о такой роскоши, как музыка. Збышек уже тогда имел некоторое музыкальное образование — отец прежде нанимал частного преподавателя игры на скрипке.