Все дороги ведут в Геную (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович - Страница 81

- Я так понял, что мне на Корсике больше делать нечего, - ответил Бруно, - Соглашайся на предложение рыцаря, фуста - огонь, это я тебе как рулевой говорю. Мы вышли из Генуи в пять пополудни, и затемно мы уже здесь.

- А груз? А золото? А бригантина?

- Забудь.

- Что ты Батьку боишься? Давай и его тоже замочим, - не унимался Торквато.

- Рыцаря вон того замочи сначала, - ответил ему кто-то из своих, - Мы все видели. Он шестью ударами семерых зарубил.

- Слушай, Торквато, - вступил Абдулла, - Бруно дело говорит. Батька без лучших бойцов остался, весь корабль твой.

- Значит, струсили?

- Говорите, чтобы я понимал, - потребовал Фредерик, - Или головы поотрубаю к свиням морским.

Тем временем Симон принес Иеремии докторскую сумку, взял свое ружье и перезарядил. Из-под скамьи вылез раненый в ногу боцман. Он, как только получил рану, спрятался и зажимал ее, чтобы не текла кровь. Симон открыл кормовой рундук и вытащил оттуда арбалет и чехол с оставшимися болтами. Он перед абордажем прибрал ценные вещи, которые боцман бесхозяйственно оставил лежать на рундуке, когда "Зефир" начал отставать. Симон дошел с ружьем до переговорщиков и передал по пути боцману арбалет. Боцман натянул тетиву, вложил болт и поковылял за Симоном. Марта оптимистично присоединилась к компании с пистолетом. Он не заряжен, но этого никто не знает.

- Еще раз говорю, валите на берег, а потом заберете фусту, когда мы уйдем на бригантине, - сказал Абдулла уже по-итальянски, - Эти трое одним залпом снесут четверых, в том числе, тебя, Торквато, в первую очередь. С младшим рыцарем у вас не справится вообще никто, а когда сюда поднимется старший, здесь будет как там. У тебя наследник-то есть?

Парень, очень похожий на Торквато, толкнул его в бок и тихо что-то сказал. Торквато скривил рот.

- А вы с Бруно, получается, теперь за них? - спросил Торквато тоже по-итальянски.

- Мы за них, - твердо ответил Абдулла, - После того, как Бруно передумал, мне тоже расхотелось в ваш гадюшник соваться.

- Ну и подавитесь своим грузом. Мессир, обещаете не портить корабль?

- Обещать тебе? - фыркнул Фредерик, - Ты вообще кто такой?

- Господу, - подсказал Мятый.

- Господу обещаю.

Береговые слезли на свои плот и баркас и ушли на берег. Экипаж занялся переносом груза и прочими хозяйственными делами. Все, конечно, адски устали, но Симон сварил на масляной горелке горький алхимический напиток почти черного цвета, от которого братья по оружию не то, что забегали, а чуть не взлетали, переполненные энтузиазмом.

В экипаж "Зефира" вошли:

Капитан Дорада, раненый в руку, потерявший много крови и временно не способный делать что-то полезное.

Старший помощник Джованни-Абдулла, живой и почти невредимый.

Капитан солдат Тодт, временно небоеспособный, с шиной на ноге.

Штурман Книжник.

Боцман Марко, раненый в ногу. Кости и основные сосуды не повреждены, с тугой повязкой уже может ходить, если сильно не напрягаться.

Рулевой Бруно, сломленный потерей родственников и изгнанием из семьи. Никто на "Санта-Марии" так и не понял, что он намеревался предать их всех.

Врач Иеремия.

Кок Симон.

Матрос Мятый в отличном настроении, хотя он явно перехвалил себя в Лавинье и лет двадцать на палубу не ступал.

Матрос-калабриец, который при абордаже куда-то спрятался, потому и выжил. Его без церемоний простили и приставили к работе.

Гребец-сицилиец, которому проткнули легкое, но Иеремия уверил, что, если на то будет Божья воля, то пациент выживет. Книжник обещал помолиться.

Из четверых пассажиров выжили все. Максимилиан, Фредерик, Марта и Тони.

Еще на корме положили двух безнадежных раненых - гребца с пробитой головой и Келаря с проникающей раной брюшной полости. Про обоих Иеремия, Симон и Бонакорси сказали, что до заката не доживут. Но не оставлять же их корсиканцам.

Всех раненых солдат и матросов с "Зефира" Мятый по приказу Тодта добил и сбросил в воду, предварительно обшарив на предмет монеток, цепочек и колец.

Всех убитых с "Санта-Марии" перетащили на палубу "Зефира", чтобы отпеть, а потом похоронить в море.

Как и следовало ожидать, рог поднимал все население деревни, и, пока оставшиеся в строю матросы "Санта-Марии" перетаскивали груз, на берегу и на лодках у берега собралась толпа. К трупам тут же подплыли местные мальчишки. Вдруг будет, с кого снять кольцо или цепочку, а с кого-то хотя бы неплохие штаны или ботинки. Кто-то смелый даже вернулся на "Зефир" с просьбой забрать тела, которую Тодт удовлетворил.

Дольше всего перегружали коня. Максимилиан вывел Паризьена из стойла, гладил и кормил морскими сухарями, пока команда перетаскивала стойло на борт "Зефира". За неимением лучшего варианта в плане распределения веса, стойло поставили в центральном проходе за мачтой. Из весел и палубных досок "Санта-Марии" сколотили сходни, и красавец-рыцарь под восхищенными взглядами десятков зрителей перевел красавца-коня на новый корабль. Умный конь даже не возражал, когда его снова пристегнули ремнями в стойле.

В тесной каюте с низким потолком новых хозяев бригантины ждал сюрприз. Пятьдесят тысяч дукатов в казначейских ящиках и спящий в беспамятстве под действием горячки и "Панацеи" капитан Габриэль Морской Кот.

- Мы не берем пленных, - сказал Тодт.

- Это мой личный пленный, - ответил Максимилиан, - По старому рыцарскому обычаю.

- У нас есть правило пленных не брать, - не согласился Тодт.

- Оно где-то написано?

- Да. В уставах кантонов.

- Морских уставах?

- Нет.

- Может быть, в уставе ордена святого Иоанна?

- Нет. Ладно, пусть этот пленник будет на Вашей совести, - Тодт не захотел вступать в дискуссию на тему, законно ли он не берет пленных. А то вдруг окажется, что незаконно.

- Кстати, что говорит морское право по поводу трофеев, взятых у пиратов-христиан? - спросил Макс.

- Полагаю, пираты есть пираты, и мы, по справедливости, разделим все между собой.

35. Последние слова

Пятьдесят тысяч дукатов плохо делятся на всех. Делить на двоих немного проще, но тоже не баран чихнул. Чтобы бывший владелец не подслушивал, Максимилиан и Тодт торговались, сидя на гребных скамьях. Охранять пленника оставили Бонакорси, а позже его сменил бы Фредерик. Лишних матросов не было ни одного, а пассажирам все равно делать нечего.

- Надо все взять и поделить, - предложил Максимилиан, не будучи торговцем, - Пополам. Половину судовладельцам, половину фрахтователю.

- Лично Вам? - удивился Тодт.

- Я оплатил этот рейс. Вместе со мной в захвате трофеев участвовали оруженосец, двое стрелков со своим оружием и трое солдат.

- От экипажа участвовало больше бойцов, - ответил Тодт, - И фрахтователь не понес материальных потерь, а судовладелец вынужденно обменял корабль побольше на корабль поменьше.

- У Корсики мы все оказались благодаря ошибкам рулевого, штурмана и капитана, - возразил рыцарь.

- Если бы не эти ошибки, никаких трофеев бы не было, - сказал Тодт, - И вообще, по какому праву вы отдали наш корабль?

- А вы могли его не отдать?

- Если бы его отдали мы, тогда это была бы наша зона ответственности. А так с вас еще за корабль причитается.

- Фредерик! - обратился за помощью Максимилиан.

- Да, дядя? - подошел оруженосец.

- Почему мы отдали корабль?

- Мы его не отдали, - ответил Фредерик, - Ни я, ни Вы, дядя, ничего не подписывали и никаких клятв не давали. И вообще, корабль не наш, у нас в принципе не было прав его отдавать.

- А кто обещал не портить корабль, чтобы он остался целым? - напомнил Тодт.

- Во-первых, я Господу обещал, а не пиратам. Во-вторых, мы его и не портили, какие у Господа могут быть претензии. В-третьих, зачем нам портить ваш корабль?