Все дороги ведут в Геную (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович - Страница 84

- Может быть, вы и здесь причастны? Там же было на двести тысяч серебра в мелкой монете, как вы могли его незаметно вывезти?

Фредерик боялся, что дым подействует и на него, поэтому стоял, на всякий случай почти высунув лицо в иллюминатор и повернувшись ухом к допрашиваемому. Он не увидел, что свеча больше не горит.

- Серебро не покидало Банка. Дорогой Друг взял кредит еще до того, как Рыцарь Королевы прибыл в Банк с документами. Спокойно вывез целый караван серебра. Никто не удивился, Банк постоянно отгружает то серебро, то золото. Потом Дорогой Друг превратил свой долг перед Банком в долг перед Рыцарем Королевы. Серебро, собранное для армии короля, погасило взятый кредит и осталось в подвалах Банка. Всю сумму и десять процентов сверху Дорогой Друг обязался вернуть Рыцарю Королевы золотом после возвращения экспедиции.

- Рыцарь Королевы сейчас все еще сидит в Генуе и ждет свое золото, в которое превратилось серебро короля?

- Полагаю, ему осталось ждать не более недели.

- Все нормальные люди готовились бежать из Генуи после падения Милана и ждали армию Колонны со дня на день, - Фредерик умел делать выводы, - А Рыцарь Королевы знал, что без этих денег Милан падет, но был готов сидеть в Генуе. Он знал, что Папа умрет?

- Да.

- Королева тоже знала?

- Да.

- Но это же заговор против Его Величества!

- Нет.

- У вас есть сообщники в Марселе?

Фредерик понял, что они с дядей Максимилианом попали в политическую игру очень высокого уровня и занервничал. До сих пор он в меру своих способностей и благодаря свече грамотно вел допрос, но, узнав про королеву, сбился, не придал значения последнему "нет" и поддался эмоциям.

- В Марселе? - Габриэль сел на кровати, - Мы идем не в Чивитавеккью?

- Конечно, нет, - удивился Фредерик.

Алхимик говорил, что эти свечи дурманят и возбуждают. На больного свеча подействовала как обезболивающее и тонизирующее. Габриэлю внезапно стало лучше, а неизбежный на корабле сквозняк унес дым, едва свеча успела погаснуть.

"Марсель" почему-то сработал как ведро воды на голову. Дурманит - да. Возбуждает - да. Но не парализует, тем более что дым давно развеялся.

Габриэль вскочил и по-морскому ловко вылез на палубу. Фредерик не успел его остановить. Несмотря на то, что Габриэль не давал слова не пытаться сбежать, никому в голову не пришло связывать или запирать благородного человека, личного пленника другого благородного человека. Тем более, что он "скорее мертв, чем жив". Да и куда он денется с корабля в море.

- Йерские острова! - крикнул Габриэль, моментально узнав силуэты в сумерках.

- Куда мы идем? - спросил он, обернувшись к рулевому.

- В Марсель, - спокойно ответил задумчивый Абдулла. Он сидел как раз над каютой, и через щели в палубе ему досталась некоторая доза дурманного дыма. Так что курс он держал, что называется, спинным мозгом, а перед его глазами танцевала призрачная красавица. Он даже не понял, кто конкретно задал вопрос, и тем более не подумал, надо ли было на него отвечать.

Габриэль перекрестился и прыгнул за борт.

36. Четыре пути на виселицу, два монаха и один невидимый слон

В Марселе "Зефир" встретила толпа во главе с чуть ли не полусотней солдат и высокопоставленным портовым чиновником. Команду под конвоем увели с корабля в одну сторону, пассажиров в другую. Марта и Бонакорси по пути куда-то подевались, а Максимилиана и Фредерика упомянутый чиновник пригласил к себе на обед. Солдаты погрузили в телеги тюки с личными вещами и казначейские ящики, а Паризьена Макс повел в поводу без седла. Как и следовало ожидать, большой начальник имел дом в двух шагах от порта, откуда, скорее всего, и занимался своей работой.

Обедать дорогим гостям никто не мешал. Даже застольной беседы не получилось, потому что к гостеприимному хозяину постоянно прибегали какие-то люди с записками и докладами. Когда слуги унесли последнюю перемену блюд, хозяин попросил секретаря закрыть дверь и никого не впускать.

- Итак, господа, вы не откажете мне в моем желании несколько прояснить ситуацию? - начал чиновник.

- С удовольствием, - ответил сытый и довольный Максимилиан.

- Когда мы увидели силуэт "Зефира", мы очень удивились. Только один капитан мог быть настолько неосведомлен, чтобы войти на "Зефире" в порт Марселя. И он как раз недавно умер.

- Вы почти угадали, - улыбнулся Макс, - Остальная-то команда осталась.

- Не могу сказать, что мы рады их видеть, но мы знаем, что с ними делать.

- Что?

- Мы их повесим.

- На каком основании?

- Начнем с судовых документов. Во-первых, они не соответствуют сами себе. "Санта-Мария" это не собственность ордена святого Иоанна, а корабль, принадлежащий двум судовладельцам.

- Как же они два года ходили по этим документам? - удивился Максимилиан.

- Не знаю. Предположу, что морское общество им искренне сочувствовало. Все-таки они неплохо воевали с нехристями. Да и, насколько я помню, все ждали, что со дня на день "Санта-Мария" пойдет ко дну, зачем из-за нее брызги поднимать.

- Возможно.

- Один из судовладельцев, самозванный "брат Иоанн", он же "капитан Харон", он же Джанфранко Фальконе из Ферроны находится в розыске за неуплату долгов и расхищение городской казны.

- Его случайно не Венеция ищет? У нас, кажется, война.

- На самом деле его ищут довольно давно, начали еще до войны. Просто плохо ищут. Я слышал, он от кого-то откупился, кого-то убил, в Кадисе за него поручился рыцарь Луис, в Чивитавеккье кто-то очень много заплатил за покровительство, а в Генуе сам Андреа Дориа приказал, чтобы "ладью Харона" не трогали.

- Сейчас это неважно, ведь капитан мертв.

- Мы знаем. За день до того, как пришла весть о смерти Папы, - чиновник перекрестился, - Марсельский порт пил за упокой капитана Харона. Поэтому мы имеем фальшивые судовые документы с мертвым капитаном, мертвым судовладельцем, да еще и выданные на другой корабль. Кстати, где сейчас настоящая "Санта-Мария", которая по документам галиот генуэзской постройки?

- На северном берегу Корсики, у береговых пиратов. Только это тунисская фуста.

- Не удивлен. Целая и невредимая?

- Нет, стоит на мели с пробитым дном.

- Я так и думал. А откуда у вас "Зефир"?

- Они на нас напали, но мы с Божьей помощью отбились.

- Вы хотите сказать, что имело место пиратское нападение со стороны "Зефира"?

- А Вы сомневаетесь?

- Из соображений справедливости следовало бы выслушать и другую сторону. Куда подевался наш общий друг Габриэль?

- Он упал за борт и утонул.

- Жаль, - на лице чиновника отразились смешанные эмоции, и Максимилиан это заметил.

- Почему? Хотели сами его казнить?

- Лично я не хотел бы. Если бы мы получили его живого со свежими неопровержимыми уликами, у нас появился бы рычаг воздействия на Гримальди, а через них на Геную. С другой стороны, я не уверен, что мы бы смогли сохранить ему жизнь не то, что до окончания переговоров, а даже до начала. У него здесь очень влиятельные недоброжелатели и по эту, и по ту сторону закона.

- Вы так просто об этом говорите.

- То же самое расскажут в любом портовом кабаке. Живой Морской Кот в наших руках - это средство давления на Гримальди, но его смерть, как-то связанная с Марселем, - это средство давления на нас.

- На кого, простите? Не на Францию же в целом?

- На честных марсельских мореплавателей, - строго уточнил чиновник, из чего Макс понял, что в общность, об интересах которой чиновник заботился, входили не только честные, не только марсельские и не только мореплаватели.

- Может быть, нам могла бы что-то поведать остальная команда "Зефира"? - спросил чиновник.