Вторжение (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 22

— Восхитительный аромат, — протянула я, поглубже опустив нос в лепестки. — Никогда не надоест.

Меня тотчас одним движением пересадили с сидения автомобиля на мужские колени.

— Согласен, — ткнувшись носом куда — то в сторону моей шеи, глубоко вздохнул Кейн.

— Лучший аромат на свете.

Я засмеялась и сама потянулась к Кейну за поцелуем.

В результате, расстаться мы смогли только около двух ночи — и то, я ещё хотела погулять по окрестностям возле колледжа (ночь была теплой, лунной и какой — то

.. волшебной), но Кейн, заметив, что я зеваю, велел отправляться в общежитие спать.

— У нас будет ещё миллион подобный ночей, — пообещал парень, словчив напоследок и подарив мне очень долгий, и очень страстный поцелуй. А затем мы молча стояли друг напротив друга.

— Надеюсь, засыпать ты будешь мыслями обо мне, — ухмыльнулся Кейн, поправляя мои растрепавшиеся локоны.

Я, улыбаясь, покачала головой.

— Теперь иди, — попросил парень. — Иди, Алёнка… пока я могу тебя отпустить.

Засмеявшись (вот дура — то), я побежала к входной двери, на ходу прижимая к груди букет пионов и думая о том, какая я счастливая… И какой Кейн замечательный.

Это было похоже на эйфорию, на опьянение чувствами… на влюбленность, которую и я, наконец — то почувствовала. Мне хотелось кричать о своих чувствах на весь мир, признаваться Кейну в любви, признаваться другим, что люблю Кейна…

Странно ли это, что первым делом, сразу после того, как я поставила цветочки в воду (для этого пришлось занять единственную кастрюлю, которую я, разорившись, купила в первую неделю после приезда), так вот, сразу после того, как определила место цветочкам, я бросилась звонить по скайпу родителям. Дочь же замуж выходит!

Высчитала, что у них уже довольно позднее утро, так что никого не разбужу, лишь бы застать дома…

Спустя несколько долгих гудков на вызов ответил отец, которому на заднем плане что-то объяснял Коленька.

Увидев моё изображение, мужчина нашей семьи замахали руками в приветствии.

— Привет, Лёнка, — улыбнулся папа, — как у тебя дела?

— Очень даже ничего, — заулыбалась в ответ я. с трудом сдерживая рвущееся наружу счастье. — А где мама? Мне бы поговорить с вами обоями.

— Эм… — отец как — то сразу посерьёзнел. — Мама с Мариной… Федька, балбес, уже неделю дома не появляется. Маринка. естественно, на нервах, мать успокаивает…

А что это там за букет на заднем плане? От поклонника?

Я. чувствуя, что заливаясь краской, честно кивнула.

Папа присвистнул.

— Пионы в августе… Ухажёр твой, что, из Рокфеллеров?

— Нет, он… — я вдруг поняла, что не знаю фамилию Кейна. Вот так тетёха — замуж уже собралась, а фамилию ещё не знаю. Прикусив язык, я выдала что-то нейтральное: — Нет, он просто знаком с владельцем цветочного магазина.

Папа фыркнул — не поверил (и правильно сделал — я бы и сама себе не поверила), но настаивать не стал, спросив лишь, когда я хочу с ними обоими поговорить.

— Я мать тогда предупрежу, чтобы дома была, — предложил папа. Я тотчас согласилась, предложив «выйти на связь» на следующие выходные.

Заодно и с Кейном познакомятся, — решила тогда я.

Настенные часы меж тем показывали уже половину третьего ночи — давно надо было ложиться спать, но я, кажется, «пересидела» сон и теперь, не чувствуя уже усталости, по новой купалась то ли в эйфории своих чувств, то ли в адреналине от того, как быстро менялась моя жизнь. А может, во всём и сразу.

В общем, пробившая меня жажда деятельности вылилась в спонтанный звонок сестре и двум подружкам.

Юльке я про Кейна рассказала, девчонкам пока нет. Рано.

С Юлькой мы разговаривали около часа — моя старшая сестричка всё никак не могла поверить в случившееся и требовала у меня телефон Кейна — мол, сама позвонит и представится.

— Не смей меня позорить, — грозно погрозила я кулаком Юльке. — На следующих выходных собираюсь познакомить Кейна с родителями. Ты — следующая на очереди.

— А вне конкурса никак нельзя? — заискивающе посмотрела прямо на меня — то есть прямо в глазок камеры, Юлька. Я с кажущимся сожалением покачала головой.

— Увы, никак. Ему ещё с бабушкой знакомиться.

— Бедный парень, — кивнула Юлька. — Хотя… он же не знает русского?

— Он любит русский рок, поэтому, как мне кажется, отдельные слова понимает. И потом, — хмыкнула я — Можно он и не поймет бабушкины слова, но бабушкину интонацию…

— Тоже верно, — понимающе вздохнула Юлька, пожелав мне удачи в этом нелёгком деле: знакомстве Кейна с родителями и бабулей. Впрочем, мне и тут повезло-Юлька вот своего немца родакам сразу представила… И бабуле.

Немца.

Немца — бабуле.

И ничего, женился, вон…

Попрощавшись с Юлькой, я, было, решила заварить себе чаю (раз уж всё — равно не сплю), но как — то случайно залезла в контакт… и вырубилась без задних ног.

На следующий день я продала глаза только к обеду, как раз после второго звонка Кейна, который уже, кажется, стал волноваться, все ли со мной в порядке.

— Всё хорошо, — зевая, ответила я в трубку. — Просто сонная ещё.

Сонная и вялая — такой я обычно бываю в первый день месячных, когда внутри все крутит и болит.

Судя по календарику, дела у меня должны был начаться только через 2-Здня, однако, то ли из-за местного климата, то ли из-за вчерашних волнений, но график, сместившись на пару дней, как нельзя, кстати, порадовал «гостями» в оставшийся выходной день.

Мы с Кейном как раз планировали долгую вылазку к Красным скалам (каламбур, конечно, с названием, но что делать).

Была бы я дома, в родном Гагарине, завалилась бы на диван с ноутбуком — смотреть дурацкие фильмы про любовь. ожидая, пока дискомфорт схлынет… но ведь столько всего запланировано на сегодняшний день. И горы, и попробовать равиоли в новом, только что открывшимся итальянском ресторане, и конечно же, целый день провести в компании любимого..

Пришлось взять себя в руки и подняться с кровати.

Кряхтя, как старая бабка, я сходила в душ, наспех убрала волосы в простой конский хвост и стала собираться на встречу с Кейном. отдав в этот раз предпочтение только самым удобным и самый уютным вещам, какие только нашлись в моем гардеробе.

Кейн, как обычно встречал меня на парковке общежития — сегодня без охранников и водителя, на ставшей уже привычной жёлтой феррари.

— Привет, солнце, — поцеловал меня в щеку Кейн, заводя мотор. Пристегнувшись, я откинулась на кожаную спинку сидения. Автомобиль, полностью послушный воле хозяина, тут же утробно заурчал.

Но не успели мы даже отъехать от общежития, как Кейн стал вести себя странно. То и дело поворачивая ко мне голову, он будто принюхивался… Крылья его носа раздувались как у хищника, почуявшего желанную добычу, а руки… Он так сильно сжимал руль, что я стала бояться, а не сломает ли он его.

— Кейн? — Осторожно позвала я парня. — Кейн. все хорошо?

— Это ты мне скажи, — строго ответил мне мой молодой человек (почти что жених!). резко сворачивая на первую же обочину и там остановившись.

Я вопросительно посмотрела на Кейна.

— Да что случилось — то?

Светлые, цвета расплавленного серебра, зрачки резко потемнели.

И тем не менее, ласково дотронувшись до моего лица, Кейн спросил:

— Кто тебя ранил, кто причинил тебе боль?

— Что? — Я замерла, не зная как реагировать на это заявление.

— Никто меня не ранил, с чего ты взял?

— Никто, — криво усмехнулся Кейн. — тогда почему ты испытываешь боль и истекаешь кровью?

Поскольку я ошалело молчала, парень продолжил.

Алёна, ничего не бойся — этот урод больше не прикоснется к тебе даже пальцем…

Только скажи, кто он. Тебя подкараулили в общежитии?

Серебряные глаза сверкали, требуя сказать правду.

— Просто скажи, что ты запомнила — все остальное не важно.

— Да о чем ты, — всплеснула я руками, не понимая, почему Кейн себя так ведёт. А он опять принялся за своё.

— Ты ранена… до крови. Только скажи — где и когда, остальное я сделаю сам. Не о чем волноваться.