Волки в городе (СИ) - Шаффер Антон - Страница 30

— И зачем мы, то есть вы, им? — с сомнением спросил Игорь.

— Слишком много вопросов за один раз. Пока могу лишь сказать, что с помощью Ильи нам удалось создать полноценную подпольную группу, в которую входят самые разные люди. Именно эта группа и осуществляет акции устрашения.

— Хорошо устрашение — женщин и детей убивать… — Игорь бросил короткий взгляд на Павла, Сергея и Мика — четвертого в их команде.

— Ладно. — Доктор поднялся из-за стола, даже не притронувшись к пиву. — Нам пора. Все что хотел, я сказал. И даже показал (он кивнул на Крота, который продолжал затравленно смотреть по сторонам). Даю вам сутки на размышление.

— Что значит на размышление? — Павел удивленно поднял брови, отчего его и без того большие карие глаза стали еще больше.

Ответом Доктор его не удостоил. Бросив на стол несколько монет, он вальяжной походкой направился к выходу из кафе. Крот последовал за ним.

— Подожди! — Павел рывком поднялся с места и двинулся к Доктору, который притормозил у самого выхода, с интересом глядя на собеседника.

— Ну?

— Да нет, ничего…

— Сутки, — повторил Доктор и покинул «Родину».

В подавленном состоянии группа Павла минут через тридцать, доцедив мочу, которая в меню значилась как пиво «Народное», вышла на улицу. В «Родине» они больше не разговаривали, лишь обмениваясь вопрошающими взглядами между собой. Но теперь, оказавшись на улице, волки не могли больше сдерживать накопившееся после разговора с Доктором.

— Я его правильно понял? — встревожено спросил Игорь.

— Думаю, да. — Павел был озадачен и собран. — Нам надо срочно все обговорить. Предлагаю переместиться в какое-нибудь более людное место.

— Может, лучше наоборот? — усомнился в здравости этого решения Мик, чье имя расшифровывалось как «мировой интернационал коммунистов» — самый младший в команде, ровесник революции.

— Нет, про свои дома забудьте…

— Что? — вырвалось у всех.

— Забудьте. Там, скорее всего, уже поработали товарищи из МНБ. А, может, и просто сидят и ждут. Туда возврата нет. Сейчас для нас самое главное оторваться от слежки.

— Слежки? — Игорь пошарил глазами.

Внешне вокруг все было спокойно. Случайные прохожие — забулдыги и работяги с детьми или женами, на чьих лицах читалась вековая усталость и обреченность — проходили мимо них, не обращая на мужчин никакого внимания. Легкий ветерок играл с листьями редких деревьев. Машины, в основном грузовые, лениво ползли по улице имени Седьмой годовщины Революции, обдавая всех вокруг себя вонючими выхлопными газами.

— А ты думаешь, теперь нас кто-то вот так просто отпустит? Какой же я дурак…

— Ну, может ты сгущаешь краски? — с надеждой прошептал Сергей — плотный подкаченный парень с короткой стрижкой.

— Всё, — оборвал его Павел. — Все разговоры после. Сейчас разделимся. Уверен, что они к этому готовы. Каждому надо будет определить этих гадов, вычислить из толпы. А дальше — по обстоятельствам. Через два часа встречаемся на ВДНХ, у фонтана Дружбы. Если кто-то ровно через два часа не является — остальные не ждут. К фонтану направляемся только тогда, когда на двести процентов уверяемся, что со слежкой покончено. Всем ясно?

— Да.

— Да.

— Понятно.

— Всем удачи. Расходимся.

Павел

Павел непринужденно закурил и дождался, пока все трое скроются из вида. Осмотревшись и не увидев ничего, что могло бы вызвать хоть малейшее подозрение, он не спеша пошел в сторону метро «Новогереево», которое уже несколько лет носило новое название «Патриотическая». Но лишь затем, чтобы оказаться поблизости от него, свернуть на мало оживленную улицу недалеко от здания кинотеатра и оказаться во дворах.

Район он знал плохо, но сейчас это было не самым главным. Павел прекрасно понимал, что брать прямо сейчас его никто не будет — они дождутся, пока он, может быть, не выведет их на других волков, о существовании которых в разговоре с Доктором, в целях конспирации, возможно промолчал. Других не было, но МНБ этого наверняка не знало, что являлось залогом временной безопасности.

План у него был такой: оказаться в как можно более безлюдном месте, чтобы шпику негде было укрыться, чтобы он хоть как-то выдал себя. Но дворы, как назло, просто кишели детьми, стариками, местными алкашами. Да и загромождено было все так, что спрятаться можно было за любой трансформаторной будкой, веревкой с бельем, котельной…

Павел старался лишний раз не оборачиваться, но тои дело останавливался, чтобы сделать вид, что завязывает шнурок на стоптанном ботинке или просто спросить дорогу. Все безрезультатно.

Он заметил ее лишь к исходу первого часа. Молодая девушка в простеньком платье и легком плаще будничного серого цвета. Вот, кто его вел. Он бы, может, и не подумал на нее, если бы она не была в его вкусе. Когда он увидел ее во второй раз в отражении грязной стеклянной витрины хозяйственного магазина, стоя у которой он делал вид, что рассматривает сельскохозяйственный инвентарь, то сразу же узнал. Совершенно точно это была девушка, которая стояла на выходе из подземного перехода около метро. Он бросил на нее лишь случайный секундный взгляд, но тут же отметил про себя, что давно не встречал таких симпатичных дамочек.

Невысокая, с темными каштановыми волосами и немного вздернутым носиком, она выглядела как скромная школьная учительница, позабывшая дома очки и близоруко озирающаяся на незнакомой улице. Павел любил таких скромниц. Ко всему прочему, девушка обладала великолепной точеной фигуркой, которую был не в силах скрыть даже ширпотребный плащ производства швейной фабрики «Красный Ноябрь». Да, МНБ жестоко просчиталось! Они рассчитывали на ее, в общем-то невзрачность (да, складненькая, но совсем не красавица, скорее, даже наоборот), а Павел был как раз из тех редких ценителей необычной женской красоты, далекой от образов кинодив национал-коммунистического экрана…

Все. Теперь можно было отрываться. Сначала Павел решил, что это ему удастся сделать легко и играючи — обвести вокруг пальца женщину, пусть и офицера МНБ, он, как ему казалось, мог без особых проблем. Но на практике все оказалось несколько сложнее. Петляние по дворам и лавирование между домами ни к чему не приводило. Он даже несколько раз заходил в сквозные подъезды, но через несколько минут вновь натыкался взглядом на серый плащ.

Она поняла, что ее вычислили. Это Павел понял довольно скоро. Девушка больше не соблюдала никаких правил конспирации, а, держась на расстоянии, просто шла за ним. Надо было что-то предпринимать.

Оказавшись в очередном дворе, Павел увидел в его глубине очередную полупьяную компанию. Идея родилась в его голове моментально. Недолго думая, он подошел к выпивающим рабочим и, громко поздоровавшись, выложил на стол купюру небольшого достоинства, но вполне достаточного для того, чтобы купить пару литров того же пива «Народное».

— Стакан нальете, мужики? — залихватски спросил волк, улыбаясь и кивая на деньги.

— Отчего ж хорошему человеку не налить! — пьяно согласился один из рабочих, сидевший за импровизированным столом, сколоченным из досок и листа фанеры.

Павел опрокинул в глотку стакан с вонючей жидкостью грязно-серого цвета, которая на вкус больше всего напоминала картофельный самогон, и громко рыгнул, шаря по столу в поисках хоть какой-нибудь закуски. Но ничего не нашел — работяги были к таким напиткам привыкшие и им вспомогательные средства не требовались.

— Слышь, мужики, — обратился к собутыльникам Павел. — Тут дело такое… Даже не знаю как сказать…

— Давай! Выкладывай! — Работяги были в том самом нужном пьяном кураже, который требовался волку.

— Короче… Баба ко мне одна пристала… Ну, не люблю я ее. Не нужна она мне, понимаете! А она все ходит и ходит, как веревкой привязанная. Вот и сейчас тоже. Мне бы с вами посидеть, у меня и деньги есть, а она вон стоит, смотрит.

— И чего? — развязно поинтересовался один из алкоголиков с пропитым лицом матерого уголовника. Именно на него Павел и решил делать ставку.