Жестокий роман (СИ) - Ангелос Валерия - Страница 35

Прочищает горло. Сплевывает на пол.

— Предлагаешь работать за возможность однажды всадить нож в твою спину? — бросает вызов.

— Ты выберешь честный поединок.

— Откуда уверенность?

— Ходишь прямо. Как крыса не подползешь. А то, что ты поражения глотать не привык, меня не пугает.

Молчит, только глазами сверкает.

— Нет, я разное про тебя слыхал, — выдает наконец. — Думал, брехня, чего там не наболтают. Но ты реально отбитый.

— Меру знай, — усмехаюсь. — Лесть мне не по вкусу.

— Запомню.

Челюсти до скрипа стискивает. Лишь бы не стонать, слабость не показывать. Рожа серая. Выгоревшая. Пот градом по вискам льет.

Чуть сознание не теряет, а руку тянет.

Хватаю его ладонь. Пожимаю. Принимаю соглашение.

— Он тебя первый зубами рвать будет, — заявляет Монах, встречая меня у выхода из палаты. — Вцепится в глотку. Вены перекусит.

— Очень на это надеюсь.

— Ты серьезно?

— Если вожак не держит стаю под контролем, то править такой вожак недостоин.

— Жестко.

— Честно.

— Ну, гляди, — вздыхает. — Раз решил так, выходим этого мальца. Через пару недель будет в строю, начнет отрабатывать оказанное доверие.

Ровно шесть часов вечера. Пора ехать в аэропорт.

Я собираю нужные документы, намереваюсь покинуть офис, когда вдруг докладывают о прибытии неожиданного гостя. Самого важного человека. Того, кому никогда не посмею отказать во встрече.

Мужчина застывает на пороге моего кабинета. Смотрит прямо, выхватывает каждую деталь. Взгляд у него тяжелый как молот. Сколько бы лет не прошло, все остается по-прежнему. Чувствую себя сопливым мальчишкой.

— Ты хорошо справляешься, — говорит он и проходит вперед. — Я со спокойной душой удалюсь на покой.

— Отец, — поднимаюсь. — Рад видеть тебя, но встревожен этим визитом. Надеюсь, ничего серьезного не произошло.

— Что может случиться со стариком? — пожимает плечами. — Мои сражения давно в прошлом.

Лукавит. Годы будто обходят его стороной. По виду возраст не угадать. Разве седина выдает да сетка морщин, но и то едва. Высокий. Статный. Кулаки до сих пор крепкие. Какой из него старик.

— Ты много времени удаляешь работе, — продолжает. — Надо бы о другом позаботиться. Никто из нас не вечен. Наше будущее заключается в наших детях.

— Я успею об этом подумать, — отмахиваюсь. — Еще рано.

— Ты так и не был женат.

— Ты помнишь мою клятву.

— Помню, — вздыхает. — Не брать жену, пока не взыщешь долг. Решение, с которым я и тогда не согласился, однако оспаривать не стану.

— Я возьму свое, а потом займусь устройством брака.

— Выплата продлится недолго, — приближается вплотную, держит взглядом, точно аж до нутра пробирается. — Сколько дней тебе потребуется?

— Я ждал тринадцать лет, — усмехаюсь. — Теперь спешить не намерен. Я буду брать плату, пока не надоест.

— Я справился за неделю.

— Я не ставлю срок.

— Это отравит твой дух, — бросает мрачно. — Проникнет в плоть и в кровь. Чем сильнее ты затянешь, тем глубже увязнешь.

— Ты сам дал мне это право, — выдаю вкрадчиво. — Я использую его по полной.

— Глупость, — хмурится. — Готов на все, только бы не жениться? Или выходка Стрелецкого затуманила разум злобой? Где сокрыта причина такого безрассудства?

— Я должен хранить верность жене, — решаю подтвердить наиболее выгодный для себя вариант. — Я не стану себя ничем связывать, пока не нагуляюсь.

— Измена со шлюхой — это вовсе не измена, — произносит небрежно.

— У нас разные взгляды.

— Приличная девушка в твою кровать до свадьбы не пойдет. Развлекайся на стороне как угодно. Шлюхи для того и созданы, чтобы похоть сбросить. Кровь у нас горячая, одной женщины всегда будет мало.

Правда. Женщины мало. Другое дело — царица.

Прошлой ночью она меня затрахала. Выдоила до капли. Такая нежная. Влажная. Вся как из белого бархата. Мягкая. Податливая. И до черта горячая.

Шептала всякий бред. Умоляла. Только ты и я. Никакого долга. Сейчас. Сегодня. А потом распласталась голая.

Разве был выбор?

Ее ноги на моих плечах. Руки распяты моими ладонями. Член ходит в тугой глубине как поршень. Резче. Жестче.

А как она стонала. Орала. Дико. Бешено. От этих воплей как пьяный. Одержимо ее долбил. До одури. Чтоб еще громче кричала. Чтоб не затыкалась.

Я обрываю эти воспоминания. Силой. Думаю о грядущей встрече. О переговорах. Не хватало еще красоваться перед отцом со вздернутым хером.

— Прости, нужно ехать, — говорю я. — Вылет назначен через час.

— Мне звонил Стрелецкий-старший.

Теперь понятно. Ухмыляюсь. Вот настоящая причина визита.

— Он перенес тяжелую операцию, — продолжает отец. — Переживает за сына. Волнение может плохо сказаться на реабилитации.

— Поздно переживать начал, — хмыкаю. — Надо было раньше за семьей следить. Глядишь, не было бы тогда никакого долга.

— Тебе известны правила.

— Его сынок их нарушил.

— Просто рискнул, — замечает невозмутимо. — Зато мы убедились в искренности его чувств по отношению к супруге. Хотел спасти любимую женщину, собственную жизнь поставил под угрозу.

— Ни хера подобного.

— Марат, — произносит строго.

— Он знал, что ему ничего за это не будет. Знал. Родную сестру прикрыл, а девку свою подставил. Никакая она не любимая. Просто мясо на убой. Он понимал, далеко убежать никогда не светит. Найдем. Вернем. Заставим заплатить. Напялил ей кольцо, чтоб в круг семьи вогнать. Риском тут не пахнет.

— Это настоящий брак. По обоюдному согласию, по закону. Будь свадьба фиктивной, никто бы жертву не принял.

— Дурная она. Вот и повелась.

— Тебя беспокоит судьба этой женщины?

Опасный вопрос.

— Мне плевать, — бросаю холодно. — Но я рад получить такую горячую шлюху. Девчонку Стрелецких пришлось бы обучать, а эта сама все умеет.

— Ты вывел ее в свет.

Короткая фраза, а кишки сводит.

— Под охраной, — отвечаю без эмоций. — Она бы никуда не делась. Она даже не пробовала сбежать.

— Я не к тому, — улыбается. — Красивая женщина. В твоем вкусе. Легко забыть о долге, когда рядом такое удовольствие.

— Никогда, — кулаки сжимаются. — Никогда не забуду об этом долге. Ты знаешь, я сделал все, чтобы не забыть.

— Я уверен в тебе, сын. Гораздо больше чем в других. Поэтому и дал право взыскать столь серьезную плату, однако не стоит растягивать неизбежное на долгий срок.

Дал и могу забрать. Намек четкий.

— Отец, я тебя понял.

— Мы встретимся позже, — кивает. — Береги себя.

— Тут такая тема, шеф, — ловит меня у автомобиля один из моих парней. — Записи потерли, приказ выполнен. Но утром нам кое-что прислали.

— Что?

— В «Хэм Джинс» пару дней назад установили камеры. В примерочных. Это не совсем законно, только их кражи достали. Вот и решают вопрос как могут, — мнется. — Короче, там еще одна запись оказалась.

Любопытно. По ходу я и царица стали героями порнухи.

— Заценили уже? — хмыкаю.

— Нет, конечно, нет, — трясется. — Там по началу ясно, что нам такое смотреть нельзя. Поэтому мы со всем уважением… вдруг вы сами захотите взглянуть…

— Давай.

Будет чем в самолете заняться.

— Тут единственный экземпляр, — заверяет. — Других нет.

Вручает запись.

Намечается горячий перелет. Сразу по прибытию назначена встреча. На завтрашний день еще одна. Надо бы снять напряжение. Пожалуй, закажу пару шалав между решением рабочих вопросов.

Я единственный пассажир на борту. Никто не помешает просмотру. Предвкушаю зрелище и кровь бьет в пах.

Включаю видео.

Царица. Так близко и так далеко. Сдергивает одежду. Оголяется. Вот же сиськи. Торчком. И соски дразнятся. Аж хочется экран ладонью накрыть. А жопа. Какая у нее роскошная задница. Круглая. Упругая. Раскурочить бы ее хером. Раздолбать.

Проклятье. Яйца ноют. Прямо по животу кипяток льет. Вроде за ночь наебался, но смотрю на эту суку и опять тянет. Сочная.