Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар - Страница 78

— Ничего себе тут у вас весело, — присвистнул парень. — Теперь я понимаю, что значит выражение «навязчивая агитация».

— В общем, оставляй подпись на сайте, который там на листовке… — резюмировал Захар. — А потом приходи на верификацию. — И, когда порыв утих, ухватил куб за одно ребро и потащил обратно к столбу. К нему на помощь подоспел Макс Панфилов.

— Я вот думаю, хрен с ним, — сказал он. — Нам тут ловить нечего. Пойдём назад в штаб, а? Побережём силы. Смысл плевать против ветра?

— Ты прав, братец, — ответил Захар, не видя смысла протестовать.

После этого комичного провала впредь было решено в данной локации кубов не ставить, по крайней мере, пока не пройдут сильные холода.

Куб на «Клевере». В этот раз, чтобы куб не дрейфовал, его удалось прижать с боков камнями. Эта площадка была не рядом с открытым морем, и более прикрыта от ветра зданиями и различными сооружениями, здесь порывы были всё-таки не такими мощными, так что упомянутый способ мог работать.

От изуверского холода это не спасало. Воздух был обжигающе-ледяным. Стяжки трескались от мороза. Каждые минут десять-пятнадцать приходилось латать конструкцию, заменяя лопнувшие на новые. Листовки сдувало из рук. Ладони у Захара окоченели даже в перчатках! Аня постояла первые полчаса, но потом не выдержала и ушла в штаб.

Захар первое время тоже крепился, а потом стал забегать греться в отапливаемый продуктовый магазинчик (по счастливому случаю находившийся рядом), и агитировать периодическими «вылазками» оттуда. Теперь он понял, почему выборы проводились ранней весной — для того, чтобы агитацию приходилось вести зимой. Попробуй в такую погоду на улице поплясать! В конце, даже Даниил Дубровский, который до этого хвастался, что здешние морозы для него не морозы, а заходя в автобус, он, даже не пододев термобелья, покрывается по́том, признался, что по-настоящему замёрз. Формально до завершения куба оставалось минут сорок, но Алиса сказала, что хватит мучиться, и пора идти отпаиваться чаем в штабе.

Злата постепенно стала реже заходить к Захару, хотя раньше была частой гостьей, тем более, что и от её общаги до квартиры, где жил Гордеев, недалеко. Постепенно Захар запомнил марку и разновидность корма, который требовался для кошки, и стал брать его сам в магазинчике возле дома, а Злата просто отдавала деньги при встрече. Захару показалось, что она немного отстранилась. Возможно, девушка ждала от него какого-то первого шага, а Гордеев вовремя его не сделал. Он привык к длительному сближению перед началом отношений, и не хотел её отпугнуть. Решил, пусть всё идёт своим ходом. Тем более, Захар был с головой вовлечён в агитацию, ведь на данный период это стало главной целью его жизни.

Однажды, подойдя к водителю автобуса, он, вместо того, чтобы отдать деньги, по привычке выдал:

— А вы уже слышали об Алексее Февральном?..

Тут же спохватился, бросил удивлённому водителю мелочь на подставку и, покраснев, поспешил слинять из автобуса под смешки пассажиров. Фамилия оппозиционного политика, необъяснимым образом созвучная с названием месяца, в который ровно сто лет назад случилась знаковая для страны революция, уже настолько въелась в сознание Захара, что всплывала просто на автомате.

Парня, у которого Захар купил диск, он встретил ещё раз на улице через несколько дней. Тот подходил к прохожим и предлагал им копии-близнецы того диска. Видимо, встреча с Захаром вселила надежду, что кому-то кроме него самого его творчество может быть интересно.

— Ну как, уже послушал альбом? — оптимистично спросил парень, узнав волонтёра и поздоровавшись с ним.

— Нет, к сожалению, — покачал головой Захар. — Был слишком занят агитацией. Но я послушаю, честно.

Автобусы. Ещё один новый вид агитации — раздача листовок в автобусах. В местах крупных скоплений — на площади, возле «Клевера» и на Луговой, некоторые маршруты стояли по пять и редко по десять минут. За это время можно было зайти и успеть одарить агиткой всех сидящих и стоящих людей.

Захар отправился в рейд по автобусам с Алисой. Когда они заходили, Алиса, так как была менее стеснительной и обладала лучше поставленным голосом, начинала толкать месседж, а Гордеев совать листовки и газеты всем в руки. Внезапно автобус поехал, когда они ещё не успели сойти.

— Что будем делать? — спросил Захар, закончив раздачу. — Заплатим за проезд?

— Этак если мы каждый раз будем платить, никаких денег не хватит, — сказала Алиса. — На следующей остановке подойдём к водителю, объясним ситуацию, что мы не собирались ехать, а зашли только сообщить информацию людям. Если упрётся, тогда придётся раскошелиться.

Так и сделали. Водитель, на удивление, отреагировал спокойно и не стал трясти с них положенные 23 + 23 рубля. А в другом автобусе Захар неожиданно встретил старую знакомую. Лизка Капустина! Его школьная безответная любовь. Та ничуть не изменилась, всё такая же гламурная куколка.

— Привет, — сказал Захар и вручил ей листовку. Та без какой-либо неприязни поздоровалась и взяла её.

Захар не испытал никаких сильных эмоций по этому поводу, хотя ещё весной всё бы отдал, чтобы вот так случайно пересечься с ней на улице или в автобусе. Теперь, когда он знал Алису, Злату, Аню, Машу, прежний объект страсти не вызывал у него интереса. И ещё Захар был доволен тем, что когда-то отвергнувшая его девушка увидела его в компании другой, достойной красотки, с которой они выглядели и взаимодействовали как пара. Хотя на самом деле давно не были парой, но Лизка-то об этом не знала. А если бы она была бисексуальной, то могла даже позавидовать Захару, что с ним такая сногсшибательная девушка, как Алиса.

— Слушай, я вот что подумал, — шутливо сказал Захар, когда они с Алисой выходили наружу. — Мы похожи на тех чуваков из американских фильмов, которые ходят по домам и говорят: «У вас не найдётся минутка поговорить о Боге?» Только у нас на повестке Февральный. И так же, как они, когда нам грубят или отказывают, мы вежливо улыбаемся и говорим «до свидания», «хорошего вам дня»…

— А-ха-ха-ха! — заценила Алиса. — Секта свидетелей Феврального!.. Ржу не могу.

Под конец к ним присоединился и Вася, и они ходили теперь втроём. В последнем автобусе Захару попались два гопника, причём конкретных, с характерной внешностью, в спортивных костюмах, разве что только пивка и семечек не хватало. Захар думал, что такие давно перевелись и стали элементом народного фольклора, ан нет, остались ещё редкие экземпляры. Один из гопников, когда Захар стал подходить к его соседям, возмущённо взбрыкнулся:

— Ты чё тут раздаёшь, э? Феврального, этого гандона? — как он логично догадался из слов вещающей в центре салона Алисы. — А ну-ка пошёл отсюда!

Естественно, что предлагать гопнику листовку Захар даже не пытался (зачем она человеку, который не умеет читать?), и, закончив с его соседями, повернулся спиной и пошёл обратно в середину салона. Однако ушлёпку этого показалось мало, и он ощутимо толкнул Захара в спину.

— Быстрее вали, урод!

Захар, развернувшись к нему, застыл на месте. По отношению к сидящему враскорячку противнику он находился в выгодной позиции. И при удачном ударе ногой есть высокая вероятность сразу сломать нос…

— Эй, пошли, — Вася подхватил его за руку и потянул на выход. — Не обращай внимание.

Захар очнулся и пошёл за ним.

— Слышь, куда пошёл? Мы ещё не закончили! — донеслось вслед. — Февральный-Насральный! Навральный! Нахальный!.. — продолжали изгаляться гопники, но Захар уже вернулся в нормальный режим осознания того, что любое его слово или действие влияет на репутацию кампании. Ничего, пусть показывают себя во всей красе остальным пассажирам автобуса. Чтобы те видели, что из себя на самом деле представляют «патриоты», защищающие подлую власть.

Вечером Злата, наконец, пришла забрать свою кошку. Она переезжала в новое общежитие, с другим комендантом, и где можно будет продолжать тайно держать питомца. Хотя Захара присутствие кошки в квартире совсем не напрягало, скорее наоборот, скрадывало ощущение одиночества. Другие люди для этого стремились включать телевизор, а так как Захар терпеть его не мог, то кошка сильно помогала. Тем более, что она не царапала мебель, и не делала лужицы где попало.