Разрушитель Небес и Миров. Арена (СИ) - Бард Олег - Страница 33

Анна, капрал

Состояние: мертва, юнит выбыл из проекта.

Степень разложения: 36%.

— Анна, — всхлипывает Джо, протягивает руки и собирается рвануть к девушке, но я хватаю его за плечо:

— Нет! Стой. Там может быть ловушка.

Джо преграждает нам путь, растопыривает руки, губы его дрожат:

— Отвернитесь! Не смотрите на нее… Вы не должны видеть ее такой.

— Это одна из похищенных девушек? — интересуется Рио, отводя взгляд, Джо кивает, его трясет. — Я не буду смотреть. Проверю, есть ли ловушки, а потом ты снимешь ее и похоронишь.

Я отодвигаю Джо в сторону. Наверное, парень любил эту девушку. Может и нет, но даже у меня, человека, который не знал ее, от ненависти сжимаются кулаки.

Ловушка обнаруживается в метре от повешенной — глубокий ров с кольями, прикрытый травой и присыпанный землей. Вместо того, чтобы рвануть к девушке, Джо садится и бормочет, свесив дреды до земли:

— Она была доброй. За что ее?..

Я придерживаю девушку за ноги, Илай режет веревки. Вместе с Рио подхватываем холодное тело, которое уже успело окоченеть.

Джо склоняется над ней, роняя слезы на обезображенное лицо. Надевает на Анну свою рубаху, берет на руки истерзанное тело и баюкает в объятиях.

— Мы могли ее спасти, но не стали, потому что хотели жить… И даже не попытались!

Он с размаху бьет камень, рассаживает костяшки, запрокидывает голову и раскрывает рот в беззвучном крике.

— Гадский мир, — ворчит угрюмый Илай, сжимая палицу так, что костяшки пальцев светлеют.

Девушку хороним во рву с кольями. Хелен ждет нас на тропе, она не в силах наблюдать происходящее. Илай сразу же бросается ее утешать, обнимает, гладит по волосам широкой грубой ладонью, и она прижимается к нему. Джо страдает, да и мы подавлены. Но даже эта боль не мешает нам проверить кабаньи ловушки. Они пусты.

Барабаны, некоторое время назад смолкшие, звучат вновь. Мне кажется, или они стали ближе?

Глава17. Логово

На то, чтобы пробираться вглубь вражьей территории, не остается сил, и мы поворачиваем назад. В моей голове крутится мысль, что, действительно, Виктория — не самый худший командир. По крайней мере, она вряд ли станет резать пленников и бросать их воронам… Или станет?

Ближе к вечеру наши организмы начинают усиленно требовать еды, и мы садимся в круг на небольшой полянке, берем по увесистому куску рыбы и съедаем ее сырой.

— Этого хватит не сильно надолго, — говорит Джо. — Вам теперь понадобится жратвы в два раза больше, чем...

Неожиданно он смолкает, выпрямляется. Словно флюгер, начинает медленно крутиться вокруг оси. Глядя на него, Рио таращит глаза, а Илай раскрывает рот, чтобы спросить, в чем дело, но Джо прижимает палец к губам и еле слышно шепчет:

— Поблизости кто-то есть.

Благодаря режиму охоты я уже тоже воспринимаю чье-то присутствие неподалеку. Очень странное ощущение — как будто рядом над землей движутся этакие теплые облачка, и я будто чувствую дуновения мыслей, идущее от них. Очень неотчетливо, смазано, но все же ощущаю его.

Мы все тихонько поднимаемся, вертим головами. Если это хорошо прокачанные «Сверхлюди», бой с их капралами и сержантами нам точно не выиграть. Разумнее убраться с дороги.

Джо указывает на заросли кустов-бород. Между ними и скалой очень удобно прятаться. Друг за дружкой на цыпочках крадемся туда, Джо бесшумно спешит в противоположном направлении.

Пригибаемся за кустами и не просто понимаем — каждым волоском ощущаем, насколько ненадежно наше убежище, потому решаем протиснуться между двумя валунами, чтоб наверняка скрыться с глаз. Хелен из нас самая стройная, и ей удается это сделать без труда. Рио тоже просачивается не напрягаясь, остаемся мы с Илаем, я уступаю очередь здоровяку, он кряхтит, лезет, но у него не получается. Тогда он ложится за кустами и кивает мне на расщелину. Я пытаюсь протиснуться, глядя на поляну, где мы только что сидели, наполовину скрытую от глаз, и с замирающим сердцем вижу размытые силуэты. Их четверо или пятеро, и, видимо, используют они что-то типа режима невидимости. Время словно замедляется, и я выделяю взглядом высокий силуэт, который оборачивается… Косая челка перечеркивает лицо, будто бы закрывая неподвижную половину лица.

Ганк?!

Нет, абсолютно незнакомая грубая рожа. Игрок отворачивается, демонстрируя бритый затылок и широченные плечи и я, липкий от холодного пота, протискиваюсь-таки в расщелину, понимая, что это игра расшатанных нервов. Я так много вспоминаю о Ганке, что он мне мерещится, а ведь сейчас не о нем думать надо. Чтобы вырваться отсюда и отомстить, думать надо о настоящем.

Только бы они не заметили Илая! Оставаться с ним самоубийственно, бросать его — неправильно. Оборачиваюсь. Позади меня — стиснутая камнями поляна, а дальше — узкая пещера в отвесной скале, где во мраке угадывается Рио, делающий приглашающий жест. Хелен уже не разглядеть в темноте.

Бросив взгляд в сторону притихшего Илая, зачем-то накрывшего палицу своим телом, иду к ним, надеясь, что со здоровяком все будет хорошо.

Вроде пока тихо, никаких подозрительных звуков. Так, выглядывая из пещеры, мы проводим, наверное, несколько минут. Пора бы уже выходить, но все кажется, что незнакомцы не ушли. И ясно, что опасность миновала, с Илаем все хорошо…

Полный ужаса крик Хелен заставляет нас обернуться, но девушки позади нет. Ее крик все отдаляется, и до меня доходит, что ее утащили вот в эту дыру в стене, больше похожую на нору. Она сливается с темнотой и с первого взгляда незаметна.

— Стоять! — ору я и бросаюсь на выручку.

— Там нет света, ничего не видно, — кричит в спину Рио. — Помрешь ведь!

Издалека доносится голос Илая:

— Что там у вас?

Плевать! Бегу вперед, потому что, если не сделаю этого, крик Хелен всю жизнь будет звучать в моих ушах — крик человека, брошенного умирать. Это подстегивает, придает смелости даже среди кромешной тьмы. Голос Хелен — моя путеводная нить во мраке. Спотыкаюсь о какой-то выступ. Падаю. Вскакиваю, бегу. С разбегу бьюсь плечом. Шипя от боли, несусь дальше с выставленными вперед руками, чтоб не долбануться головой.

Или глюки, или впереди и правда свет?

Крик Хелен слабеет, переходит в мольбу, в хрип. Я еще дважды поворачиваю, окончательно запутавшись в этом лабиринте, вылетаю из темного лаза в просторную пещеру. Посреди нее разломанный на две части камень-тотем истекает болезненным бурым светом. Всплывает сообщение:

Вы входите в защиту ??&&&..!?? ой?&??&?

Поврежденный тотем вселяет тревогу, да и система подсвечивает его мутно-красным, но отступать нельзя. Я уверен — Хелен здесь.

— Рио, тут светло! — ору я, предполагая, что мне понадобится помощь.

Под ногами хрустит, бросаю туда взгляд — весь пол устлан костями, звериными и человеческими. Вот теперь-то и приходит осознание, что я вляпался в серьезную переделку. Существо, утащившее Хелен, толком не разглядеть, оно возится во мраке, сопит, ощущается его тяжелый взгляд — словно могильным холодом веет.

— Хелен? — хриплю я и, превозмогая первобытный страх перед неизвестным, ступаю в середину пещеры, ближе к сломанному Тотему.

Девушка лежит, голова ее повернута ко мне, рот приоткрыт. Осмысленность во взгляде сменяется апатией, и она закрывает глаза. Над ней… даже скорее за ней — на корточках, растопырив тощие колени, склонился почти голый старик со спутанными колтунами седых длинных волос, глазами навыкат, с синими венами под белесой кожей. Причмокивая, он что-то пьет, одной рукой держит грубую каменную чашу, второй сжимает странный нож с коротким светлым лезвием. Или мне кажется, или на его невообразимо-тонких пальцах — присоски, а нож источает бурое свечение… Даже не свечение, вокруг клинка клубится коричнево-красный туман, такой же, как у сломанного Тотема.