Пятое действие - Быков Дмитрий - Страница 8

8

«Ведь прощаем мы этот Содом…»

Ведь прощаем мы этот СодомСловоблудья, раденья, разврата –Ибо знаем, какая потомЗа него наступила расплата.Им Отчизна без нас воздает.Заигравшихся, нам ли карать их –Гимназистов, глотающих йодИ читающих «Пол и характер»,Гимназисток, курсисток, мегер,Фам фаталь – воплощенье порока,Неразборчивый русский модернПополам с рококо и барокко.Ведь прощаем же мы моветонВ их пророчествах глада и труса, –Ибо то, что случилось потом,Оказалось за рамками вкуса.Ведь прощаем же мы КузминуИ его недалекому другуТу невинную, в общем, вину,Что сегодня бы стала в заслугу.Бурно краток, избыточно щедр,Бедный век, ученик чародеяВызвал ад из удушливых недрИ глядит на него, холодея.И гляжу неизвестно куда,Размышляя в готическом стиле –Какова ж это будет беда,За которую нас бы простили.

«Смерть не любит смертолюбов…»

Смерть не любит смертолюбов,Призывателей конца.Любит зодчих, лесорубов,Горца, ратника, бойца.Глядь, иной из некрофилов,С виду сущее гнилье,Тянет век мафусаилов –Не докличется ее.Жизнь не любит жизнелюбов,Ей претит умильный вой,Пухлость щек и блеск раструбовИх команды духовой.Несмотря на всю науку,Пресмыкаясь на полу,Все губами ловят руку,Шлейф, каблук, подол, полу.Вот и я виюсь во прахе,О подачке хлопоча:О кивке, ресничном взмахе,О платке с ее плеча.Дай хоть цветик запоздалыйМне по милости своей –Не от щедрости, пожалуй,От брезгливости скорей.Ах, цветочек мой прекрасный!Чуя смертную межу,В день тревожный, день ненастныйТы дрожишь – и я дрожу,Как наследник нелюбимыйВ неприветливом домуУ хозяйки нелюдимой,Чуждой сердцу моему.

«Все эти мальчики, подпольщики и снобы…»

Все эти мальчики, подпольщики и снобы,Эстеты, умники, пижончики, щенки,Их клубы тайные, трущобы и хрущобы,Ночные сборища, подвалы, чердаки,Все эти девочки, намазанные густо,Авангардисточки, курящие взасос,Все эти рыцари искусства для искусства,Как бы в полете всю дорогу под откос,Все эти рокеры, фанаты Кастанеды,Жрецы Кортасара, курящие «Житан»,Все эти буки, что почитывали Веды,И «Вехи» ветхие, и «Чайку Джонатан»,Все эти мальчики, все девочки, все детство,Бродяги, бездари, немытики, врали,Что свинство крайнее и крайнее эстетствоОдной косичкою беспечно заплели,Все эти скептики, бомжи-релятивисты,Стилисты рубища, гурманчики гнилья,С кем рядом правильны, бледны и неказистыКазались прочие – такие, как хоть я, –И где теперь они? В какой теперь богинеИскать пытаются изъянов и прорех?Иные замужем, иные на чужбине,Иные вымерли – они честнее всех.Одни состарились, вотще перебродили,Минуя молодость, шагнув в убогий быт,Другие – пленники семейственных идиллий,Где Гессе выброшен и Борхес позабыт.Их соблазнители, о коих здесь не пишем,В элиту вылезли под хруст чужих костейИ моду делают, диктуя нуворишам,Как надо выглядеть и чем кормить гостей.Где эти мальчики и девочки? Не слышно.Их ночь волшебная сменилась скукой дня,И ничегошеньки, о Господи, не вышлоИз них, презрительно глядевших на меня.Се участь всякого поклонника распада,Кто верит сумраку, кому противен свет,Кому ни прочности, ни ясности не надо, –И что, ты рад, скажи? Ты рад, скажи? О нет,Да нет же, Господи! Хотя с какою злобойНа них я пялился, подспудно к ним влеком, –И то, в чем виделся когда-то путь особый,Сегодня кончилось банальным тупиком!Ну что же, радуйся! Ты прав с твоею честной,Серьезной службою – со всем, на чем стоял.А все же верилось, что некий неизвестныйИм выход виделся, какой-то смысл сиял!Ан нету выхода. Ни в той судьбе, ни в этой.Накрылась истина, в провал уводит нить.Грешно завидовать бездомной и отпетойИх доле сумрачной, грешней над ней трунить.Где эти мальчики, где девочки? Ни рядом,Ни в отдалении. А все же и сейчасОни, мне кажется, меня буравят взглядом,Теперь с надеждою: хоть ты скажи за нас!С них спроса нет уже. В холодном мире новомЦарит безвременье, молчит осенний свет,А ты, измученный, лицом к лицу со словомОдин останешься за всех держать ответ.

Песенка о моей любви

На закате меркнут дома, мостыИ небес края.Все стремится к смерти – и я, и ты,И любовь моя.И вокзальный зал, и рекламный щитНа его стене –Все стремится к смерти, и все звучитНа одной волне.В переходах плачется нищета,Изводя, моля.Все стремится к смерти – и тот, и та,И любовь моя.Ни надежд на чье-нибудь волшебство,Ни счастливых дней –Никому не светит тут ничего,Как любви моей.Этот мир звучит, как скрипичный класс,На одной струне,И девчонка ходит напротив кассОт стены к стене,И глядит неясным, тупым глазкомИз тряпья-рванья,И поет надорванным голоском,Как любовь моя.